Зимой змеи спят

Эпилог

Видавший виды "пентиум" по-стариковски пыхтел изношенным вентилятором, и клавиши его сразу же злорадно залипали, когда в текст вкрадывалась опечатка, которую требовалось исправить "по горячим следам"... Но другого компьютера в интернате не было, а за годы работы в Ассоциации Мадин совершенно отучился писать от руки. Он и сам не ведал, с какой целью хочет записать всю эту историю - не для того же, чтобы кто-то спустя много-много лет после того, как героев этой истории не будет в живых, узнал, какого великого шанса лишилось человечество!.. И, наверное, не для того, чтобы поделиться воспоминаниями о своей необычной жизни. Скорее всего, он делал это из неосознанного стремления объяснить тем, кто навсегда остался в чужом для себя времени, по чьей вине так случилось, хотя вряд ли это помогло бы что-то изменить... В принципе, было нереально надеяться на то, что файл, который Мадин собирался спрятать в укромном уголке Сети, сохранится в течение сорока с лишним лет. А если даже и сохранится, то вряд ли кому-то удастся дешифровать его, а если даже и удастся - то вряд ли этот "кто-то" поверит тому, что в нем сообщается... Тем не менее, каждый день, отправив детей на занятия, Мадин садился и стучал двумя пальцами по клавиатуре до потемнения в глазах. Теперь, помимо обязанностей директора Интерната, он считал это своим самым главным долгом... Сегодня он как раз добрался до того злополучного дня, когда "дырка" Трансгрессора не открылась в соответствии с графиком. И, набирая неспешно слово за словом, Мадин мысленно вновь вернулся на шесть лет назад и вспомнил, как неподвижно застыли в оцепенении за своими пультами операторы приемной команды, как надеялись все, что произошел какой-то случайный сбой и что вот-вот туннель все-таки откроется... Но он так и не открылся. Ни в тот день, ни неделю, ни месяц спустя... Он и его помощники еще пытались что-то сделать, потому что тогда казалось, что лучше делать что-нибудь, чем впадать в бессмысленное, отупляющее отчаяние. И они вводили круглосуточные посменные дежурства, заставляли научную группу корпеть над замысловатыми расчетами, чтобы определить возможный сдвиг координат Трансгрессора, всевозможными полями, сверхбыстрыми частицами и даже лазером пытались пробить туннель - на тот случай, если он чем-то закупорился... Всё было напрасно. Будущее закрылось для них, и, как выяснилось, навсегда. Это был еще не окончательный крах. За несколько лет усиленной эксплуатации Туннеля Ассоциации удалось накопить целые залежи уникальной информации о будущем. Некоторые крупицы этого знания принадлежали к числу непреходящих ценностей, и Мадин только теперь понял, почему покойный Тополь Артемьевич всегда стремился в первую очередь заполучить информацию о научных открытиях или о каких-нибудь изобретениях. Видимо, старый лис опасался, что в любой момент канала связи с будущим можно лишиться, а раз так - то надо хапать быстрее то, что можно использовать независимо от любых изменений в мире... Мадин же нацеливал своих агентов на сбор сведений о событиях, и теперь оказалось, что информация подобного рода обречена стать мертвым грузом. Да, конечно, очень выгодно и важно знать, что произойдет в каждый день предстоящих пятидесяти лет, но после утраты Трансгрессора очень быстро выяснилось, что отныне эту информацию никоим образом нельзя использовать. По той простой причине, что любая попытка как-то применить на практике знание будущего приводила к изменению настоящего, и, постепенно накапливаясь, эти изменения перечеркивали то, что должно было случиться в мире, и информация вскоре все больше начинала превращаться из программы в крайне зыбкий и ненадежный прогноз, мало чем отличавшийся от тех, которые высказывали наперебой астрологи или излагали в пухлых трактатах ученые-футурологи... Так оно и произошло. Примерно год Ассоциация еще держалась на плаву за счет былого авторитета и осторожного манипулирования имевшимися запасами информации, но потом запасы исчерпались, а заказчики стали постепенно отворачиваться, когда изменения пошли лавинообразным потоком, и сведения о будущем превратились в груду бесполезной шелухи, годящейся разве что для написания фантастических романов о том, как бы всё в мире могло быть... Вот тогда и наступил окончательный крах. Люди, которым нечем стало платить, стали разбегаться, и Мадин не собирался никого удерживать. Теперь было бы нелепо убивать кого-то ради сохранения секретности Ассоциации, потому что убить пришлось бы слишком многих... Поэтому и ему пришлось срочно сворачивать всю деятельность, распродавать с молотка остатки былой роскоши, чтобы хоть как-то расплатиться с долгами за аренду земли и помещений, а потом выправлять себе фиктивные документы, бежать из столицы в одну из близлежащих областей и, вспомнив педагогическое образование, полученное еще в далекой юности, устраиваться в один из интернатов для "трудных детей" - сначала заведующим учебной частью, а затем и директором, когда предшественника хватил в одночасье ночной инфаркт... Здесь было спокойно. Интернат располагался на окраине небольшого городка, и мало кто интересовался прошлым его нового директора. А детей Мадин искренне любил и жалел. Впрочем, это не мешало ему вынашивать определенные планы по их будущему использованию в своих целях... За дверью истошно прозвенел звонок, возвещавший конец занятий. Мадин с сожалением посмотрел на часы, допечатал фразу до конца и, склонив голову к плечу, перечитал свой последний абзац: "Никто, включая даже самых моих близких помощников, так до сих пор и не знает, в чем заключается причина внезапного исчезновения туннеля Трансгрессора. Собственно говоря, и я был бы в неведении, если бы буквально накануне его закрытия из того времени не вернулся человек, о существовании и сути задания которого знал только я. Это был тот, кого я называл Контролером. Его задачей было тайно контролировать деятельность Резидента и наиболее важных "референтов". Он-то и рассказал мне о том, что, убив Юлова, Георгий Ставров при поддержке со стороны Наблюдателей решил уничтожить Трансгрессор и что Резидент пытался использовать его в целях получения заветной формулы. Ситуация становилась опасной, и поэтому я буквально за несколько дней принял решение на всякий случай прекратить с Алексеем связь. Но, видимо, это не помогло. Судя по всему, переиграть Наблюдателей и Ставрова Алексею так и не удалось..." Дверь директорского кабинета без стука распахнулась, и в щель просунулась растрепанная мальчишеская голова. Она осведомилась: - Виктор Петрович, а мы с вами сегодня опытами заниматься будем? А то ребята меня зовут поиграть в прятки после обеда... - А тебе что дороже, Яша: наука или игры? - строго осведомился Мадин, щелкая кнопкой выключения компьютера и поднимаясь из-за стола. Взъерошенный невежа вздохнул: - Конечно, наука, - уныло сказал он. - Ну, и молодец! - похвалил его Мадин. - Значит, через полчаса я жду тебя в лаборатории... А сейчас - марш обедать! И кстати, воспитанные люди стучат в дверь, понятно?.. "Лаборатория" Мадина располагалась в подвале, в бывшем чулане, где когда хранились щетки, метлы и прочий нехитрый инвентарь. Теперь здесь стоял под чехлом психотрон - один из тех, которые когда-то состояли на вооружении Ассоциации. В Интернате состояло около сотни детей всех возрастов, и больше половины из них поддавалась программированию. Конечно, пятьдесят человек было слишком мало для решения такой задачи, но другого выхода Мадин не видел... В ожидании Яши он снял с прибора чехол и включил аппарат в сеть. Психотрон кровожадно заурчал, как голодный пес. Когда в дверь благовоспитанно постучали, всё было готово к "опытам". - Заходи, Яша, заходи, - сказал Мадин владельцу взъерошенной головы. - Садись в кресло. Мальчишка поежился: - Виктор Петрович, а больно не будет? - Ну что ты каждый раз меня об одном и том же спрашиваешь? - с досадой воскликнул Мадин. - Мы же с тобой не первый раз этим занимаемся!.. Что, в прошлый раз тебе больно было? - Не-ет, - неуверенно протянул Яша. - А вообще когда-нибудь в этом кресле было больно? - Нет! - быстро сказал Яша. - А что ж ты?.. - Да кресло у вас очень страшное! - признался Яша. - Мне в том году зуб в таком дергали... - Ну, ну, не выдумывай! - строго сказал Мадин. - Тоже мне, фантазер-сочинитель!.. Садись быстрее, а то я еще не обедал. Так... Надевай шлем на голову... представь, что ты танкист и сейчас помчишься в танке. - Эта нехитрая ложь иногда действовала на семилетнего Яшу. - Готов? - Готов, - отозвался Яша, утонув с ногами в глубине кресла. - Тогда повторяй за мной, - сказал Мадин, переводя психотрон в режим "Релаксация". - "Я спокоен... Я совершенно спокоен... Я дышу легко и свободно...Мое сердце бьется спокойно и ровно..." Когда дыхание мальчика стало размеренным и глубоким, а тело - податливым и гибким, Мадин переключился в режим внушения и стал диктовать заранее заготовленный текст: "Человек, фотографию которого ты сейчас увидишь, - воплощение Дьявола. Он прибыл в наш мир, чтобы погубить его. Неисчислимые бедствия и страдания ждут человечество, если он уцелеет и начнет творить свои грязные дела. Твой долг спасти человечество от этого исчадия ада. При встрече с ним ты сделаешь всё, чтобы уничтожить его... Он прибудет в наш мир ... августа 2048 года, и произойдет это поздним вечером в Центральном парке Агломерации... Кем бы ты ни был и где бы ты ни был в это время, ты обязательно будешь ждать его появления, чтобы убить его... И пока ты не выполнишь свою великую Миссию, не будет тебе ни сна, ни покоя!"... Мадин сделал паузу, а затем скомандовал мальчугану, погрузившемуся в гипносон: - Яша, открой на секунду глаза! И показал ему увеличенный фотопортрет Георгия Ставрова. Яша Сверр был у Мадина уже тридцатым объектом внушения. Правда, в отличие от других, текст для него пришлось подбирать с религиозно-мистическим уклоном: мать мальчика, воспитывавшая его без отца, два года назад угодила в психушку с синдромом "белой горячки", но ее отрывочный бред наяву успел глубоко запасть ребенку в душу, и теперь оставалось только направить подсознательные страхи Яши в нужное русло. Другим детям Мадин внушал более правдоподобные вещи: тем, кто рано потерял родителей, - что Ставров убил их отца или мать; тем, кого часто били в детстве, - что Ставров и есть тот самый пьяный отчим, который так любил гоняться за перепуганными ребятишками с ремнем... В ход шла любая легенда, направленная на то, чтобы выработать у детей рефлективную готовность спустя много лет, не задумываясь о последствиях, убить указанного человека... Живые мины замедленного действия - вот в кого Мадин превращал своих воспитанников с помощью психотрона... Время от времени Мадин звонил в Москву своим бывшим соратникам по Ассоциации. Если бы кто-то из его мальчишек через много лет реализовал заложенную в него программу, туннель опять начал бы функционировать, но с каждым безрезультатным звонком надежды Мадина на благополучный исход таяли. Остановить Ставрова даже таким способом никак не получалось. Мадин и не подозревал, что группе его бывших помощников из числа молодых энтузиастов полтора года назад удалось-таки обнаружить другой туннель радиусом действия почти в сто лет, но они решили эксплуатировать его без привлечения "отцов-основателей", как выразился один из них. Бескрайней энергии и щенячьего оптимизма наследникам дела Ассоциации было не занимать, и они с головой погрузились в подпольную деятельность новой организации, которую решили назвать емко и незатейливо Службой. При этом, видимо, подразумевалось, что главная цель второго поколения путешественников во времени - служение интересам человечества.