Страница 39 из 87
Она стиснула потные ладони и подошла к Вилли.
– Лорд де Лэйси, – сделала она реверанс.
– Он уехал, – безо всякого вступления доложил Вилли, даже не позаботясь поклониться или поцеловать ее руку. – Ричард уехал в Уэльс. Король его выслал. Генрих хотел только одного – выгнать Ричарда из дворца.
Астра ничего не сказала. Сильная боль пронзила ее.
– Я считаю, что Ричард впал в немилость из-за вас с Маргаритой. Если бы вы не блуждали по Саусварку, как пара безмозглых младенцев, Ричарду не пришлось бы вас защищать. Человек, которого он изувечил, – наемник одного из злейших его врагов, Гая Фокомберга, герцога Ратстоува. Фокомберг немедленно отправился к королю и рассказал о зверской жестокости Рэйвза и недостойных приемах ведения боя. Король очень разгневался и приказал Ричарду убираться в Уэльс, грозясь наказать еще строже.
Астра сглотнула. Она стала причиной ужасных неприятностей Ричарда и теперь каким-то образом должна искупить свою вину.
– Я пойду к королеве, – сказал она, – и объясню, что сама виновата в случившемся. Ричард всего лишь исполнял свой долг, защищая меня.
Вилли стоял пораженный.
– А как же ваша репутация, мадемуазель? Королева невероятно рассердится, если узнает о приключениях в Саусварке. Она даже может отослать вас из дворца.
– Я… я должна рискнуть, – ответила Астра дрожащим голосом. – Я не допущу, чтобы Ричард страдал по моей вине.
– А как же Маргарита? Вы заденете и ее репутацию, от которой, должен добавить, уже почти ничего не осталось. Нет, Астра, ваши несчастья не улучшат положение дел Ричарда. Он и так опасается, что вы не простите ему еще одного кровопролития в вашем присутствии. Если он только узнает, что из-за него ваше положение при дворе пошатнулось, то огорчится еще больше. Астра заломила в отчаянии руки.
– Что же мне делать? Я не хочу, чтобы Ричард расплачивался за наши с Маргаритой ошибки.
Лицо Вилли смягчилось, и он успокаивающим жестом коснулся руки Астры.
– Извините, мадемуазель. Мне не стоило приходить к вам таким разгневанным. Я знаю, вы не желали причинить Ричарду зла и, похоже, отправились в Саусварк в полном неведении о возможных последствиях этого визита. Маргарита – вот кто должен целиком нести ответственность за несчастья Ричарда. – Он покривил губы. Конечно, она приведет тысячу оправданий, но вряд ли хоть одно из них будет чего-нибудь стоить.
Вилли вздохнул.
– Думаю, будет лучше, если вы ничего не стане предпринимать. Оставайтесь послушной и верной фрейлиной королевы. По всей вероятности, пламень гнева Генриха скоро погаснет, и, если Ричард хорошо покажет; себя в Уэльсе, у нас появится надежда, что король все забудет.
«Если Ричард погибнет в Уэльсе, то его смерть будет на моей совести».
Слеза сбежала вниз по лицу Астры, но она не выпускала из рук четок, даже не заботясь стереть набегающие слезы, которые все сильнее затуманивали взор. Сквозь пелену пламя церковных свечей сливалось в сплошной светящийся ковер. Она представила Ричарда мертвым на затихшем после боя поле, прекрасное тело изувеченным и истерзанным, а сверкающие глаза навеки закрытыми. Новая волна горя охватила ее. Если Ричард умрет, то уже никогда не узнает, как она любит его и, несмотря на отчаянные попытки, не может забыть! Как ей жить без него дальше?
В какой-то момент Астра поддалась искушению и глубоко окунулась в пучину своего несчастья, но потом с досадой стерла слезы. Нужно прекратить глупое нытье и сосредоточиться на молитве. Это единственное, чем она могла сейчас помочь Ричарду. Она будет молиться за него, молиться всем сердцем.
«Ну ведь должна же она где-то быть, – раздраженно думала Маргарита. – Не пошла же она пешком в Уэльс. Для такого поступка у нее слишком много здравого смысла, во всяком случае гораздо больше, чем у этого дурака Вилли. Зачем он рассказал Астре о злоключениях Ричарда прямо в прихожей перед покоями королевы? Мог бы смягчить неприятную новость и уж, само собой, выбрать для разговора более подходящее место!»
Сейчас нужно найти Астру и развеять ее опасения за Ричарда. Ведь Генрих то и дело выходит из себя, однако напрочь забывает о собственном гневе на следующий день. Почему же в истории с Ричардом должно быть по-другому? Генрих скорее всего простит Ричарда, если тот хорошенько повоюет в Уэльсе.
Маргарита раздумывала, как переубедить Астру, которая наверняка уверила себя, что разрушила жизнь Ричарда и сходит с ума от переживаний. Девушка ускорила шаги, пытаясь представить, куда бы она пошла, будучи Астрой. У нее мелькнула мысль о церкви, и она повернула за угол.
Свечи бросали отблески на стены, наполняя узкий неф неземным, мерцающий светом. Маргарита медленно пошла вперед и увидела около алтаря Астру, которая так сосредоточенно молилась, что даже не услышала приближающихся шагов.
Маргарита остановилась в нескольких шагах от коленопреклоненной фигуры подруги. Астра выглядела очень бледной, нежные черты ее лица были как бы вырезаны из слоновой кости, глаза закрыты, а длинные светлые ресницы совершенно спокойны. Мягкие золотистые волосы выбились из-под голубой вуали и локонами падали на щеки. Казалось, что вокруг нее распространяется сияние. У Маргариты перехватило дыхание. Астра предстала как видение – благословенный ангел или воплощение самок Девы Марии.
Губы Астры, творящей молитву, дрогнули, отчего чары сразу рассеялись. Маргарита шагнула вперед и позвала подругу по имени.
Девушка поднялась с колен и спросила:
– Ты уже слышала о Ричарде?
Маргарита кивнула.
– Ах, Маргарита, не знаю, что и делать. Я чуть его не погубила. Если король не простит его или что-нибудь случится в Уэльсе…
– Это не твоя вина! Даже не слушай Вилли. Он иногда ведет себя как настоящий олух. Ричард попал в затруднительное положение исключительно благодаря своему буйному темпераменту. Бесспорно, он защищал нас, но не было никакой нужды выкалывать человеку глаз. В таверне находилось полно других рыцарей, которые, в конце концов, пришли бы нам на помощь. Нет, Ричард просто обезумел. У него зверский характер и, когда Фитц Варен оскорбительно упомянул его мать, он превратился в неукротимое животное.
Астра содрогнулась. В чем-то Маргарита была права. Иногда и она чувствовала в характере Ричарда нечто, не поддающееся приручению, совершенно дикое и непонятное. Он напоминал ей ужасных хищников, угрюмо мечущихся в клетках зверинца короля Генриха.
– Наверняка над Ричардом подсмеивались и раньше, – заметила она обеспокоенно. – Я слышала, что оскорбление противника – всего лишь уловка, чтобы отвлечь его внимание и тем самым ослабить оборону.
Лицо Маргариты приняло задумчивое выражение.
– Дело в том, что в случае с Ричардом непристойное замечание имело под собой основание. Кристиан говорил, что мать Ричарда и в самом деле была продажной.
Глаза Астры округлились.
– Его мать была… одной из таких женщин?
Маргарита кивнула.
– Я не знаю подробностей, но Кристиан уверял, что это правда. Фитц Варен, достаточно хорошо осведомленный о прошлом Ричарда, искусно вывел его из себя. По правде сказать, мне не жалко Фитц Варена, несмотря на его ужасные страдания. Глупо поднимать на смех такого человека, как Черный Леопард.
Астра ощупью добралась до ограды перед алтарем и тяжело оперлась.
– Боже правый! Бедный Ричард. Неудивительно, что он с такой горечью думал о женщинах.
– Ну ладно, теперь ты все знаешь, – небрежно сказала Маргарита. – Ричарду не привыкать к жизненным передрягам, так что небольшая встряска в Уэльсе ему вряд ли повредит. Пойдем, Астра. Ты должна что-нибудь поесть. Королева сказала, что у тебя с самого утра маковой росинки во рту не было.
– Если я только смогу что-нибудь проглотить, – вздохнула Астра. – Внутри все крутится, как в маслобойке. Что бы ты ни говорила, я все равно не перестану беспокоиться о Ричарде. Я отчасти виновата в его несчастьях, потому что, если бы не попросила о помощи, он бы не ввязался в драку с Фитц Вареном.