Возлюбленная леопарда

Астра смотрела, затаив дыхание, как два актера разжигали страсти публики – обшарпанный Христос вызывал похвалы и симпатии, а Пилата награждали глумливыми насмешками и кошачьими визгами. Она не могла сразу понять, было ли представление явным богохульством или просто вульгарным переложением Священного Писания. Когда она вновь вспомнила о Маргарите, то подруги и след простыл. Ричард, стоявший все это время рядом и с интересом смотревший на зрелище, сейчас придвинулся ближе и взял ее за руку.

– Вы испугались, Астра, теперь, когда мы остались наедине?

Астра слегка отстранилась, глядя неодобрительно и хмуро.

– Вы дали слово защищать меня. Если вы человек чести, то будете охранять меня от всех дьявольских нападок, включая и те, которые гнездятся в вашем собственном сердце.

Несмотря на холодность, с которой она старалась говорить, Астра почувствовала, как у нее забилось сердце. Она опасалась остаться наедине с Ричардом, боялась, что он вновь попытается ее поцеловать.

Он довольно рассмеялся:

– Какое возвышенное милое существо! Ваша чопорность даже бодрит после медоточивой услужливости двора. Я не ошибся в вас, Астра, – вы и в самом деле восхитительно чисты и простодушны.

Девушка посмотрела на него настороженно, не понимая, хочет он польстить ей или поднять на смех.

– Увы, солнце зашло за облака. Скажите, почему вы хмуритесь? Разве вам не понравился Лондон? Астра, размышляя, слегка наморщила лоб.

– По правде говоря, даже не могу сказать. В нем столько же прекрасного, сколько и отталкивающего. Слишком много бедных. Крестьяне вокруг Стаффорда хоть и довольствуются малым, но выглядят далеко не такими голодными и отчаявшимися.

– Город выносит на поверхность как хорошее, так и плохое в людях. Он может стать безысходным местом, если ты – неудачник.

Астра кивнула, чувствуя, как по спине пробегает холодная дрожь. Что же должен претерпеть человек, чтобы соскользнуть на омерзительное дно общества, которое она видела только краем глаза, что могут подумать о ней эти изнуренные попрошайки с вывернутыми суставами и открытыми ранами, одетые в лохмотья; вороватые дети, скрывающиеся в толпе в ожидании, когда опрокинется повозка или хозяин лавки отвлечется от своих товаров, зазывая покупателей; подозрительные мужчины со зловещими лицами – наверняка преступники, способные на любую жестокость или насилие?

Астра позволила Ричарду взять себя за руку и провести через столпотворение. Она с трудом успевала смотреть по сторонам, схватывая на ходу сменяющие друг друга картины разложения и приятного изобилия: окруженные лужами крови и кучами гниющих внутренностей мясные лавки, где продавались парное мясо и домашняя птица; магазины золотых дел мастеров, с ярко сверкавшими от украшений прилавками; ряды, где торговцы мануфактурой выставляли свертки камчатого полотна, шелка и бархата; дешевые питейные заведения, распространявшие запах перестоявшего эля и прогорклого жира.

Они остановились перед собором Святого Павла. Соборная площадь кишела оборванными людьми с запавшими от голода глазами. Когда Астра с Ричардом, прогуливаясь, подошли ко входу, их окружила стайка тощих ребятишек. Ричард вознамерился их разогнать, но Астра остановила его, достав из-за пояса маленький кожаный кошелек, который Маргарита всучила ей накануне.

Она выгребла пригоршню монет и протянула их детям, но черноволосый худой мальчик, на голову выше остальных, сгреб монеты и бросился наутек. Ричард громко хмыкнул. Астра с негодованием обернулась и увидела на его лице сардоническую улыбку.

– Теперь вы и сами убедились в тщетности добрых Дел. Вы не в состоянии помочь даже этим несчастным, потому что их тотчас ограбят. Лондон – жестокий город, где выживает только сильнейший.

– По крайней мере я старалась, – сказала холодно Астра, – и могу войти в церковь с чистой совестью, потому что не отвернулась от ближних и попыталась им помочь.

– Возможно, вам разрешат прочесть проповедь в соборе, – продолжал Ричард. – Проповедь леди Астры де Мортейн о том, как возлюбить своего ближнего. Уверен, что лондонцы будут ломиться в храм, разрываясь от желания услышать, как вы будете трактовать этот предмет.

Астра отпрянула прочь, силясь обуздать гнев, вспыхнувший от саркастических слов Ричарда. Как можно быть таким бессердечным и циничным? Или жизнь в Лондоне делает всех такими?

Она медленно прошла сквозь людный собор. Нефы были заполнены приказчиками и стряпчими, обделывающими свои дела. Астра миновала их, ища спокойствия и; святости в алтарной части. Она опустилась на колени перед оградой и стала молиться, прося у Господа успокоения, терпения и силы избежать искушений и обратить гнев в сострадание. Через несколько минут она поднялась с колен и присоединилась к Ричарду, спокойная и почти примирившаяся с собой.

– Вы, кажется, относитесь к своим молитвам достаточно серьезно, – пошутил Ричард. – Удивлен, что вы нашли в себе силы оставить монастырь.

– Я просто осознала, что не гожусь в монахини.

– Почему же?

Астра посмотрела на Ричарда, и умиротворенное настроение оставило ее. Она вновь попалась в ловушку его горящих полночных глаз.

– Потому что я слаба, – ответила она еле слышно, – и не в силах сопротивляться низменным плотским желаниям.

Ричард ухмыльнулся.

– Верю, – сказал он вкрадчиво. – Несмотря на всю вашу набожность и стремление творить добрые дела, я не могу представить вас монашкой.

Он взял ее за руку и быстро вывел из собора. На улице запахи и шум города накатили на нее. Часть ее души стремилась назад, в собор, дабы обрести умиротворение и безопасность, другая была захвачена толчеей Лондона, грубой повседневностью, бурлившей вокруг. Кипящая энергией жизнь легким покалыванием отзывалась во всем теле, наполняла вены веселящей теплотой. Астра не могла не признаться, что эта жизнь ей интересна, что долгие годы она неосознанно стремилась к тому, что чувствует сейчас.

Они вернулись на рыночную площадь, проходя мимо торгующих вразнос лоточников, предлагавших горячий хлеб, теплые мясные пироги, свежее молоко и эль. У Астры подвело от голода живот. Когда она бросила особенно долгий взгляд на лавку со сладостями, Ричард предупредительно наклонился к ней.

– Вы проголодались? Она кивнула.

– Терпеть не могу есть, стоя на улице. Давайте зайдем куда-нибудь.

Он проводил ее к грязноватому на вид зданию с кричащей вывеской «Красный лев». Заведение было переполнено и не блистало чистотой. Астра помедлила на пороге, с отвращением заметив компанию вульгарного вида муж-чин, играющих в углу в кости. Когда Ричард провел ее мимо, они прекратили игру, уставясь наглыми, оценивающими глазами. Астра прижалась к своему провожатому, испытывая жгучее желание сменить вызывающий наряд на одежду поскромнее.

– Как они смеют, так меня разглядывать? – прошептала она.

– Они восхищаются вами, – шепнул в ответ Ричард. – А может быть, пытаются решить, сколько вы стоите.

– Стою? Что вы имеете в виду?

– Ну сколько стоит уложить вас в постель.

Астра почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. До чего отвратительны эти мужчины, у которых на уме только похоть! Она хотела уйти, но быстро отказалась от своего намерения, сообразив, что на обратном пути вновь столкнется с подгулявшей компанией. Пока Ричард вел ее к столу в дальней комнате, Астра смотрела под ноги, силясь подавить отвращение.

– Что случилось, Астра? У вас красное как мак лицо.

Астре хотелось в ярости ударить его. Но она ограничилась взглядом, настолько холодным и осуждающим, что Ричарду поневоле пришла на ум Матерь Мария, наказывающая провинившегося послушника.

– Нелюбезно с вашей стороны пригласить меня в такое сомнительное место, сэр Рэйвз. Я хочу, чтобы вы вывели меня отсюда и по возможности через черный ход.

Ричард присел и продолжал благожелательно улыбаться.

– Ничего не бойтесь, Астра, я буду защищать вашу красоту даже ценой собственной жизни.

Он протянул руку, помогая ей поудобнее устроиться на скамье. Скорее по инерции Астра ударила его по руке.