Мечта Дракона

Мэлгон снова пробежал глазами только что составленный список всего необходимого и устало отодвинул его.

Идея устроить празднество осенила короля как последний луч надежды, едва лишь Арианрод намекнула на это. Он думал, что народ легко примет возвращение языческого праздника, знаменующего приход весны и возрождение Богини Земли. Трудно было предположить, что столько кимров уже обратились в христианство и твердо блюдут запрет священников поклоняться старым богам. Большая часть жителей Диганви и его окрестностей не желала ничего слышать о церемонии в честь одного из языческих божеств. И хотя открытого сопротивления не было, но лица людей красноречиво говорили об их озабоченности и неприятии затеи короля.

Мэлгон резко поднялся с кресла и принялся расхаживать по комнате совета. Через четыре дня полная луна поднимется высоко на небосвод и ярко озарит землю. Он хотел собрать народ на скалах над морем, и тогда бы Арианрод призвала Богиню снизойти на землю и вселиться в тело Рианнон. Сам он был бы в маске Бога-Оленя, супруга и спутника Богини. И вот так, при свете луны и пламени костров, он снова воссоединился бы со своей королевой. Она сама поняла бы: Великая Мать желает этого брака. И тогда она вняла бы его мольбам, и вернулась бы в Диганви, и заняла бы свое прежнее место у королевского трона.

Мэлгон снова тяжко опустился в свое кресло. Разумно ли требовать от народа, чтобы он осквернил свою веру ради короля? Честно ли использовать власть Богини – власть, в которую он на самом деле искренне поверил, – для дела, которое касается счастья всего лишь одного человека? И потом, – удастся ли их замысел? Захочет ли Рианнон участвовать в этой церемонии и изменит ли в результате свое решение? Согласится ли снова быть его женой?

Короля глодали сомнения. Никто не может принять участие в этом празднике, не будучи искренним последователем культа. Когда речь идет о Древних Богах, вера – это основа всего. Ему следует отбросить свое малодушие. Он не должен сомневаться: Богиня не подведет его.

Бэйлин тихо приблизился к пылающему в большом зале очагу, стараясь не толкнуть никого из спящих вповалку воинов. Возле огня на корточках сидел маленький смуглый человек.

– Рис, – шепотом позвал его вошедший. Мужчина оглянулся и приветственно улыбнулся ему. Бэйлин кивнул в сторону выхода:

– Мне надо с тобой поговорить.

Рис поднялся и пошел за ним в туманные серые сумерки. В полном молчании спутники дошли до сторожевой башни крепости. Оказавшись за воротами, они подставили спины морскому ветру, спрятав руки под теплые плащи. Было по-настоящему холодно, и воины всерьез пожалели об оставленном очаге.

– Ну что, твои секреты действительно стоят того, чтобы ради них околеть на морозе? – проворчал Рис.

– Да.

Рис прищурился, вглядываясь в лицо Бэйлина.

– Тогда выкладывай поскорей. Я не собираюсь долго тут мерзнуть.

– Что ты думаешь об этой церемонии, которую замыслил Мэлгон?

– Бедняга не по годам рано спятил.

Бэйлин утвердительно кивнул:

– Отвратительная, богопротивная затея. Ничего хорошего от нее не жди – только церковного проклятия и насмешек врагов. Я не удивлюсь, если сам епископ Гилдас публично отлучит короля от церкви!

– Прежде Мэлгон никогда не был глупцом. И что на него нашло?

Бэйлин понизил голос почти до шепота:

– Это все из-за Рианнон. Он в самом деле верит, что эта церемония способна вернуть ее из мертвых.

Рис брезгливо поморщился.

– Я никогда не понимал отношения короля к бабам. И эта его скорбь по королеве... Почему бы просто не подыскать себе какую-нибудь подходящую смазливую сучку, чтобы согрела ему постель? У всех у них одно и то же промеж ног. Иногда я начинаю думать, что враги Мэлгона, правы, когда утверждают, что мозги у него совсем протухли.

– Вот почему мы и обязаны защитить короля. Надо предотвратить этот шабаш. Мы не можем допустить публичного позора.

– Но как остановить его?

Хотя они были совершенно одни, Бэйлин наклонился к самому уху Риса и вполголоса проговорил:

– Большинство его вассалов – христиане. Замыслы Мэлгона поразят их не меньше, чем нас. Я хочу созвать всех на общий совет. Если они явятся сюда, королю придется отказаться от своей безумной идеи.

Рис в изумлении выпучил глаза:

– И ты это сделаешь? Пойдешь против воли Дракона? – Это ради его же блага. Я пытаюсь защитить его!

– А когда все соберутся, что ты скажешь вождям? Как объяснишь причину сбора?

– Не знаю. Наверное, можно соврать, что Мэлгон созвал их для обсуждения дальнейшего союза с бригантами. Или, например, чтобы отправить посольство к их новому королю.

Рис недовольно поморщился:

– Далеко не все кимрские князья испытывают дружеские чувства к северянам, с чьей помощью Мэлгон подчинил их. Какое же им теперь дело до нового короля бригантов?

– Но это первое, что пришло мне в голову, – возразил Бэйлин. – Думаю, не так уж важно, что мы скажем вождям, если в результате будет сорвана эта богопротивная церемония.

– Постой, я не так верую в Христа, как ты, – нахмурившись, заметил Рис. – По мне, так пускай Мэлгон хоть голым пляшет в храме и совокупляется с кем хочет прямо на алтаре. Но я согласен, что эта церемония – ошибка. Из-за нее король выглядит помешанным. Подумать только, он поверил, что его жена оживет!

– Так ты мне поможешь? Ты сочинишь текст послания вождям?

Темные глаза Риса превратились в щелочки.

– Да, – ответил он, немного подумав. – Я сделаю это, и черт побери Мэлгона, если в наказание за эту подлость он решит меня изгнать. Никто из вождей не откажется взять к себе на службу грамотея. Ведь нынче читать да писать умеют только священники, так что я не пропаду. Стану посланником разъезжать по всей Британии.

– Не говори так, будто мы предаем Мэлгона, – строго предупредил его Бэйлин. – Мы пытаемся помочь ему.

– Конечно. Только он не просил нас об этой помощи. И наверняка никогда не поблагодарит за нее. Вот о чем подумай, Бэйлин. Ты вообще-то ради Мэлгона стараешься или ради христианского Бога?

– Ради обоих, – решительно заявил Бэйлин. – Я делаю это для них обоих.

– Очень красиво, Рианнон, – улыбнулась Арианрод, разглядывая свое новое платье. Чудный наряд из шафранного сукна, отороченный алыми лентами по подолу, с длинными свободными рукавами, сидел прекрасно. – Это настоящее королевское платье.

– Нет, – покачала головой мастерица. – Не королевское. Это платье для жрицы.

– Что ж, будь по-твоему, для жрицы. Я собираюсь надеть его на церемонию в Диганви.

На лицо Рианнон набежала тень.

– Ты уверена, что это благоразумно? Ведь люди Мэлгона верят, что я умерла. Мое появление может их напугать.

– Не напугает, ведь ты явишься в образе дочери Богини, девушки-весны. Они сразу вспомнят старинное волшебство и древние легенды. Подобно Персефоне ты исчезла в мире мертвых на всю зиму, чтобы вернуться на землю весной. Может быть, они и воспримут твое появление с благоговейным трепетом и недоверием, однако в конце концов, несомненно, поверят и лучшее. Кроме того, тебе все равно не удалось бы долго скрываться. Даже если ты решила никогда больше не возвращаться в Диганви в качестве королевы, то слухи и сплетни о том, что тебя видели живую, несомненно, уже распространились по всей округе. Так что мы всего лишь используем твое чудесное возвращение, чтобы восславить Богиню. Разве можно придумать что-нибудь более удачное?

Рианнон озадаченно прикусила нижнюю губу, однако промолчала. В том, что сказала Арианрод, было разумное зерно, и все же она очень переживала и сомневалась в успехе этого замысла. Там будет сам Мэлгон. И он будет смотреть на нее. Кто может поручиться, что она снова не окажется в крепости, только на сей раз в качестве настоящей пленницы? Эта мысль привела Рианнон в ужас. Никогда больше не гулять по берегу моря, никогда не уединиться в лесной чаще... Да она просто погибнет взаперти.

Но конечно, Мэлгон не может так поступить с ней не столь уж он жесток. Он хочет, чтобы она была счастлива, беспокоится о ней. Приступ страсти пронизал все существо Рианнон, так что она даже подумала: хватит ли у нее сил и дальше сопротивляться желанию мужа? Он так могуч и властен... Во время их свидания в хижине ей стоило огромного труда не уступить ему. Она так отчаянно, так страстно его любила. Ах, если бы можно было, обладая им, сохранить в целости собственную душу!