Шестой океан

- Нечего смеяться!

Поль видел, что Роб не на шутку рассердился, и отступил на несколько шагов. Все-таки лучше держаться подальше от кулаков черномазого.

- Отдай мою долю воздуха, воды и пищи и проваливай ко всем чертям,примирительно сказал он.

- Не будет этого,-ответил Роб.-Запасы пищи и воздуха - общие. Их будем распределять каждый день поровну.- Он помолчал, что-то обдумывая, и сказал:-На нашу долю выпала большая ответственность...

-Какая же это? - с нескрываемой иронией перебил Поль.- Не умереть ли в дружеских объятиях?

- Вам весело? Неужели вы не считаете делом своей совести поведать людям о нашей печальной судьбе?

- Хм! Каким это образом?

- В каюте уцелели чистые блокноты. Есть и авторучки. Понятно?

- Ну вот, садись и пиши! Это мой приказ, приказ капитана корабля,торопливо подхватил Арноль и тут же добавил:- А что касается твоей непокорности, так об этом будет особый разговор. Теперь нужно осмотреть "Анаконду".-" Он повернулся и, обходя со всех сторон глубокую котловину, внимательно стал изучать покорёженные куски ракеты.

Роб стоял у гранитного камня и следил за каждым шагом Поля. Что ж, пусть посердится, раз не хочет понимать простых человеческих отношений. Нет, мистер, здесь не сорок девятый штат! И все-таки надо быть бдительным: Поль, конечно, не примирится со своим положением. Ведь в прежней его, земной жизни никто, а тем более негр, не смел возражать ему.

А здесь - настоящий бунт! Иначе он и не мог расценивать перемену во взаимоотношениях с Робом на Луне...

Когда Поль приблизился к носовой части ракеты, Роб сказал:

- Я покажу вам все наши запасы.

- Нельзя ли без сопровождающих? - зло глянул на своего компаньона Поль Арноль.

-- На этот раз нельзя, сэр!

Первым протиснулся через рваное неширокое отверстие Роб. Он стал у входа, зажег фонарь.

- Прошу!

Поль пробормотал какое-то проклятие, просунул в отверстие голову; глянул по сторонам и только после этого перевалился всем телом в каюту. Включив свой фонарь, принялся ее осматривать.

Тем временем Роб достал из небольшого шкафа блокнот, примостился у высокого металлического ящика и сделал первую запись о путешествии на "Анаконде"...

Если бы в каюте был воздух, можно было бы слышать, с каким бешенством и злостью швырял капитан разные вещи, которые попадались ему под руки. Он обследовал все до мелочей, заглядывал в самые потайные уголки, что-то настойчиво искал и не находил. Наконец, в отчаянии толкнул тяжелым ботинком разорванный баллон. Тот, как снаряд, врезался в дальний темный угол и рикошетом затронул ящик, на котором сидел Роб.

Это было чересчур. Роб поднялся и, сдерживая гнев, спросил:

- Вам здесь не нравится, сэр?

- Где мой пистолет? - выкрикнул тот в ответ,- Я оставил его в ящике. Ты его взял?

- Зачем вам оружие, сэр? "- Глаза у Роба сузились, в зрачках сверкнула ненависть.

- Я ищу вещи, принадлежащие мне. Если взял, отдай! - загремел Поль.

- Сэр, должен вам сказать: угрожающий вид и голос не очень украшают вас. Если вы будете и впредь так вести себя, я попрошу капитана Поля Арноля оставить каюту.

О, небо! Как ты могло подсказать Робу, чтобы он спас от смерти тигра? Что замышляет негодяй - ему нужен пистолет! Видимо, не на шутку готовится к борьбе. Негр мешает ему и на Луне...

Шесть дней жизни... 144 часа земного времени... Неужели их нельзя прожить дружно? Уязвленное самолюбие? Нет, здесь иная причина. Единственным богатством этих людей на Луне были спасенные запасы кислорода, пищи и воды. И конечно, Поль хочет стать обладателем этого богатства, которое позволит ему продлить жизнь и,- кто знает,- может, даже принесет спасение.

Поль пренебрег последними словами Роба. Горделиво прошелся по каюте, потом, будто что-то вспомнив, остановился перед Робом и более миролюбиво произнес:

- Ты хвастал - у тебя есть бумага. Дай блокнот и карандаш.

Роб испытующе посмотрел в лицо капитану и удовлетворенно сказал:

- Давно бы так. Клянусь вам, настоящая работа успокаивает любые нервы. К тому же, вы в большом долгу перед людьми Земли. Нужно торопиться, сэр! Пишите. Когда-нибудь ваши дневники будут изданы миллионными тиражами...

Поль хотел отойти в сторону, но неожиданно остановился, и глаза его злорадно заблестели.

- Кстати, штурман, вы не отыскали в каюте флага Штатов?

-- Он сгорел, мистер.

-- Отлично! - с какой-то зловещей ухмылкой воскликнул Арноль.- Я так и думал... Теперь все понятно.

Он примостился в дальнем углу каюты, поставил возле себя фонарь и, хитровато прищурившись, начал писать.

Перо бегало по бумаге быстро, размашисто, почти машинально. Роб наблюдал за своим компаньоном, стараясь угадать/какие лихорадочные мысли тот излагает в блокноте. Конечно, тот делал записи не для будущих исследователей Луны.

Прошло около часа. Роб немного устал, потому что писать в космическом костюме было нелегко. От долгого сидения отекли, онемели ноги. Он отодвинул в сторону блокнот, поднялся и, подойдя к отверстию в борту "Анаконды", стал вглядываться в черное небо.

Как много в небе звезд! А каждая звезда - это особый большой мир. "Вероятно, во многих углах Вселенной есть жизнь",- подумал Роб. Ему вдруг захотелось узнать, какая она, жизнь, может быть там. Неужели и в других мирах царит неравенство в отношениях между людьми? Кто придумал такие позорные порядки: одним жить роскошно и богато, другим - страдать от голода, холода и несчастий?

Много видел Роб за свою жизнь горя и беды. Он вставал вместе с солнцем, а ложился спать после заката, и все равно ему, бедняку, едва удавалось сводить концы с концами. Потом появилась семья. Какой-то отблеск счастья мелькнул перед ним и угас. С женой стало жить легче, но вскоре -она заболела чахоткой. Вот два года страдает...

Теперь судьба разлучила их навсегда. Что будет с женой, с детьми? Пятьсот долларов, которые он получил от компании Уолтера, конечно, немалые деньги. Может, Эсланда поправится и тогда, бог даст, выведет детей в люди.

Пятьсот долларов - это фактически плата за его жизнь. Как мало стоит жизнь человека у него на родине!

Стало тоскливо и горько. Глаза от воспоминаний о детях затуманились слезами. Очень уж нелепо все получилось. Не послушал совета жены, позарился на подачку Уолтера - и вот, сиди здесь, глотай слезы.

А он же сильный, крепкий, Роб, он никогда не плакал...

Поль Арноль тоже время от времени переставал писать и отдавался воспоминаниям. Что он вспоминал? Землю! На Земле, там вверху, как ему казалось, оставил он все, что было дорого ему. Черт побери, разве на это рассчитывал он, когда торжественно давал обещание сенатору водрузить знамя Штатов на одном из хребтов Луны? Мерзнуть и обливаться потом, голодать и глядеть в пустые глазницы смерти, молчать и мириться с вызывающим поведением черномазого? Дудки!

В его мечтах такого не было и в помине.

Закурить бы сейчас сигару из отменнейшего табака сорта "Вирджиния", а после смешать коктейль из виски и того чудотворного вина, название которого он сейчас - тысяча чертей! - позабыл. О-о, коктейль "Зеленая ящерица"! Глоток - и ты опять на коне, ты снова властелин своих нервов и причуд Элси... Дайте ему, дайте один только глоток этого божественного напитка, тогда вся Вселенная поймет, на что способен он, Поль Арноль.

Ему самому не очень-то нравилось то, что он все же не мог отвязаться от земных впечатлений и привязанностей. Что поделаешь, человек есть человек. Ему дорог тот сизоватый ароматный дымок от "Вирджинии", которому на Земле мы не придаем никакого значения. Зато негр везде негр. И негру никто не позволял и никогда не позволит повышать голос и повторять разные там бредни "красных", этих коммунистов. Ишь ты равенство! Этак ведь дойдет и до того, что в столице Штатов чистильщики башмаков и посыльные из отелей вздумают считать себя равными с майорами и полковниками Пентагона!

Элси! Элси! Ниспошли мне сюда тысячу долларов и тысячу своих улыбок я буду вооружен для борьбы с этим черномазым негром, которого мы там, на Земле, и на порог не пустили бы...