Несущая огонь

Неделей позже по внутренней почте он получил письмо с сообщением о приеме и предложением подписать анкету. Пожалуйста, занесите подписанную анкету в комнату 100 шестого мая.

И вот он там, анкета вручена, истребитель сигарет Уэнлесс ушел (он и вправду смахивает на сумасшедшего доктора в фильме о Циклопе), вместе с одиннадцатью другими выпускниками он отвечает на вопросы о своих религиозных убеждениях. Не страдал ли он эпилепсией. Нет. Отец умер внезапно от инфаркта, когда Энди было одиннадцать лет. Мать погибла в автомобильной катастрофе, когда ему было семнадцать, — жуткое, мучительное воспоминание. Единственной близкой родственницей осталась сестра матери тетя Кора; она уже в годах.

Отвечая НЕТ, НЕТ, НЕТ, он двигался вниз по колонке с вопросами. Только на один вопрос ответил Да. "Были ли у вас когда-нибудь переломы или серьезные растяжения связок? Если Да, уточните". В нужной графе он нацарапал, что сломал кость левой лодыжки, играя в бейсбол двенадцать лет назад.

Он просматривал свои ответы, двигая кончиком шариковой ручки вверх. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча и девичий голос, мягкий, с небольшой хрипотцой, спросил: "Не дадите ли ручку, если освободилась? В моей кончилась паста". — "Конечно", — сказал он, повернувшись и протягивая ручку. Симпатичная девушка. Высокая. Слегка рыжеватые волосы, восхитительный цвет лица. Одета в нежно-голубой свитер и короткую юбку. Стройные ноги. Без чулок. Будущая жена оценена вскользь.

Он передал ручку — она благодарно улыбнулась. Наклонилась — лампы на потолке медными огоньками отразились в ее волосах, небрежно стянутых сзади широкой белой лентой.

Он отнес анкету ассистентке в глубине комнаты.

— Спасибо, — сказала ассистентка запрограммированным голосом робота. — Комната семьдесят, утром в субботу, в девять часов. Пожалуйста, не опаздывайте.

— Какой пароль? — просипел Энди. Ассистентка вежливо засмеялась.

Энди вышел из лекционного зала, пошел через вестибюль к большим двойным дверям (за ними наступающее лето зеленило двор, по двору бесцельно слонялись студенты) и тут вспомнил о своей ручке. Он махнул бы на нее рукой: всего-то девятнадцатицентовый "Бик", но ему еще предстояло писать перед началом последних экзаменов. Да и девушка симпатичная, может, стоило ее, как говорится, покадрить. У него не было иллюзий ни относительно своей наружности и комплекции — довольно ординарных, — ни по поводу возможного статуса девушки (уже встречается или обручена), но день выдался замечательный, и у него было хорошее настроение. Решил подождать. По крайней мере еще раз глянуть на ее ноги.

Девушка вышла минуты через три-четыре, под мышкой — блокноты и какая-то рукопись. Она действительно была прелестна — Энди рассмотрел, что ноги стоили ожидания: не просто хороши — загляденье!

— А, вы здесь, — улыбаясь сказала она.

— Да, — сказал Энди Макги. — Что вы обо всем этом думаете?

— Не знаю, — сказала она. — Подруга говорит, что это постоянные эксперименты — в прошлом семестре она участвовала в одном из них с таблицами Дж. Б. Раина по передаче мыслей на расстояние, получила пятьдесят долларов, хотя почти ничего не отгадала. Вот я и подумала... — Она завершила мысль пожатием плеч и аккуратно откинула свои медные волосы назад через плечо.

— Я тоже ничего не знаю, — сказал он, беря свою ручку. — Ваша подруга на отделении психологии?

— Да, — ответила она, — и друг мой там. Он в одном из классов доктора Уэнлесса, но не попал в эксперимент: доктор не берет своих учеников.

Друг. Неудивительно, что высокая рыжеволосая красавица имеет друга. Так устроен мир.

— А как вы сюда попали? — спросила она.

— Та же история. Приятель в психотделении. Между прочим, я — Энди. Энди Макги.

— Я — Вики Томлинсон. Меня все это немного беспокоит, Энди Макги. Вдруг начнется какой-нибудь наркотической бред или что-то еще?

— По-моему, все довольно безобидно. Даже если это наркотик, что ж... наркотик в лаборатории это не то, что можно подцепить на улице. Мягкого действия, вводится в спокойной обстановке. Может, они будут крутить музыку "Крим" или "Джефферсон эйрплейн". — Энди усмехнулся.

— Что вы знаете о ЛСД? — спросила она с легкой усмешкой, которая ему очень понравилась.

— Крайне мало, — признался он. — Пробовал дважды — впервые два года назад, а раз — в прошлом году. В некотором смысле я почувствовал себя лучше. Он прочистил голову... по крайней мере, мне так показалось. После этого всякой дряни в голове вроде стало меньше. Но я не хотел бы привыкать к нему. Мне не нравится ощущение потери контроля над собой. Можно угостить вас кока-колой?

— Хорошо, — согласилась она, и они вместе пошли к зданию студенческого клуба.

Он купил две бутылки кока-колы, и они провели остаток дня вместе. Вечером выпили по несколько кружек пива в местной забегаловке. Оказалось, она хочет разбежаться с другом и не знает, как вести себя в этих обстоятельствах. Он, видимо, вообразил, что они уже женаты, рассказала она Энди, и категорически запретил ей участвовать в эксперименте Уэнлесса. Именно поэтому она не отказалась, подписала анкету и теперь готова на все, хотя и страшновато.

— Этот Уэнлесс действительно смахивает на сумасшедшего доктора, сказала она, рисуя пивной кружкой круги на столе.

— Как вам нравится фокус с сигаретами? Вики хихикнула:

— Довольно странный способ бросить курить, а? Он спросил, не зайти ли за ней утром в день эксперимента. Она охотно согласилась.

— Хорошо пойти туда вместе с другом, — сказала она и посмотрела на него ясными голубыми глазами. — Знаете, я действительно немного боюсь. Джордж был так... — как это сказать?.. — непреклонен.

— Почему? Что он говорил?

— В том-то и дело, — сказала Вики. — Он, по сути, ничего не говорил, кроме того, что не доверяет Уэнлессу и вряд ли кто в отделении доверяет ему, но многие записываются на его опыты, потому что он руководит подготовкой выпускников. К тому же это безопасно: Уэнлесс своих учеников отсеивает. Он потянулся через стол, коснулся ее руки.

— Как бы то ни было, мы оба, возможно, получим дистиллированную воду, — сказал он. — Не волнуйся, крошка. Все в порядке. Оказалось, все совсем не в порядке. Совсем.

Олбани

аэропорт Олбани мистер

эй, мистер, приехали

Трясущая его рука. Голова болтается на шее. Ужасная головная боль боже! Тупая, стреляющая боль. — Эй, мистер, мы в аэропорту.

Энди открыл глаза, тут же закрыл перед ослепительным светом ртутного фонаря. Раздался чудовищный, ревущий вой, он нарастал, нарастал, нарастал, Энди содрогнулся от него. В уши словно втыкали стальные вязальные спицы. Самолет. Взлетает. Это дошло сквозь красный туман боли. О да, теперь все это доходит до меня, доктор.

— Мистер? — Таксист казался обеспокоенным. — Мистер, как вы себя чувствуете?

— Голова болит. — Голос его, казалось, звучит откуда-то издалека, погребенный под звуком милосердно затихающего реактивного двигателя. Который час?

— Почти полночь. Движение замирает. Не говорите, сам скажу. Автобусов не будет, если вы собрались куда-то. Вас не отвезти домой?

Энди попытался вспомнить байку, рассказанную таксисту. Необходимо ее вспомнить, несмотря на головную боль. Стоит ему сказать что-то противоречащее тому, что он говорил раньше, и в голове таксиста возникнет вторичная реакция. Может, она пройдет сама собой, скорее всего пройдет, а может, и нет. Таксист ухватится за какой-то момент, зациклится на нем, подчинится этой мысли, а затем она будет просто разрывать ему мозг. Так уж случалось.

— Моя машина на стоянке, — сказал Энди. — Не беспокойтесь.

— А-а, — таксист облегченно улыбнулся. — Знаете, Глин просто не поверит всему этому. Эй! Не говорите, сам...

— Конечно, поверит. Вы же верите, да? Водитель расплылся в улыбке:

— У меня крупная купюра для доказательства, мистер. Спасибо.

— Вам спасибо, — сказал Энди. Трудно, но нужно быть вежливым. Трудно, но нужно продолжать. Ради Чарли. Будь он один, давно покончил бы с собой. Человек не приспособлен к такой боли.