Страница 71 из 79
Ты должна учесть, что лично я не считаю свои теперешние обстоятельства чрезвычайно трудными, невыносимыми или что-то в этом роде. Я, право, далек от этого. Это лишь довольно неприятное испытание твердости человека и его убеждений. Насчет этого ты не беспокойся. Рано или поздно мы снова будем вместе».[92]
Из одного раннего письма жене видны его собственные настроения:
«Когда вернусь — мы с тобой объедем всю нашу столицу. Будем останавливаться у каждого памятника — ночью — чтобы стояла тишина. И чтобы никто не мешал вновь встретиться с моей настоящей жизнью».[93]
Когда «Бен» в апреле 1964 года вернулся к семье, он смог осуществить свое это желание. Жизнь собравшейся, наконец, в полном составе семьи пошла своим счастливым путем.
В 1970 году, я вернулся из очередной зарубежной командировки и, к моему большому огорчению, узнал, что моего нелегального «крестника» проводили в прощальный путь. Жаль, что так быстро завершилась жизнь талантливого разведчика.
Его семье, прежде всего жене Галине, после почти десятилетней разлуки, к сожалению, так мало досталось счастливого времени совместных радостей с мужем.
О разведчике-нелегале, талантливом вербовщике Федоре Карповиче Парпорове я уже писал . Его путь во внешней разведке типичен для первого поколения разведчиков, многие из которых добивались выдающихся успехов в довоенное время на поприще нелегальной разведки, но, к сожалению, большинство из них стали жертвами ежовско-бериевских репрессий.
Вот и Парпоров чуть не стал такой же жертвой, отделавшись только одним годом допросов и следствия, что в те страшные времена было редким исключением.
Родился Федор Карпович Парпоров в 1893 году, участвовал в Гражданской войне в рядах Красной Армии. После демобилизации в 1920 году работал и учился на юридическом отделении МГУ, которое окончил в 1924 году.
Работая в Наркомвнешторге, выехал в Германию, где в 1930 году перешел на работу во внешнюю разведку. С этого времени он начал свою разведывательную деятельность с нелегальных позиций в Германии. Вместе с ним находились жена Раиса Иосифовна и сын Лев, родившийся в 1924 году.
За время работы в качестве нелегала, руководителя нелегальной разведывательной резидентуры Ф. К. Парпоров добился блестящих результатов как вербовщик, в том числе с позиций «чужого флага». Он завербовал сотрудницу МИД Германии «Эльзу», которая ряд лет поставляла очень ценную информацию.
Дальнейший ход успешной разведывательной деятельности этого талантливого разведчика был прерван внезапным отзывом в Москву в 1938 году. Вместе с ним вернулись домой жена и сын, которому уже было 14 лет.
Отзыв был вызван опасением за безопасность в связи с предательством военного разведчика, знавшего Ф. К. Парпорова. Но, 27 мая 1938 года, он был арестован. Как ему объяснили — в связи с тем, что он работал с арестованными сотрудниками ИНО, а также из-за рекомендаций, которые ему дали для работы во внешней разведке уже репрессированные к тому времени «шпионы» из числа руководства службы.
Началось следствие, которое длилось до конца 1939 года, со всеми теперь хорошо известными «демократическими» методами, установленными Ежовым и Берией.
Теперь мы можем представить, как себя чувствовали жена и сын. Зная о том, чем в подавляющем большинстве заканчивались в то время аресты НКВД, они каждый день ожидали неизбежного результата следствия. Это была не просто разлука с любимым человеком, с которым Раиса Иосифовна пробыла на нелегальном положении почти восемь лет. Тогда она тоже могла ожидать любых неприятностей от германских властей, но Федор Карпович по собственной воле пошел на разведывательную работу, делал ее, сознавая опасности, которые не скрывал от супруги.
Теперь же он попал полностью во власть исполнителей воли Ежова, они не стеснялись в средствах, чтобы «выбить» у подследственного «признание», что он иностранный «шпион».
Раисе Иосифовне требовалось огромная сила воли чтобы пережить случившееся с мужем. Но ее тревога за судьбу мужа, за свою, за сына не покидала ее все 18 месяцев, пока Ф. К. Парпоров выносил непрерывные допросы.
Но им всем повезло. Федор Карпович был освобожден в конце 1939 года «за отсутствием состава преступления».
После такого периода молчаливого мужества и отчаяния все остальные переживания семье разведчика могли показаться простыми трудностями.
Несмотря на освобождение, Ф. К. Парпорова во внешнюю разведку на работу не взяли и до 1940 года он работал юрисконсультом на одной из фабрик Москвы. Затем его снова взяли на работу в разведку.
Ему довелось до начала Великой Отечественной войны выполнить задание с нелегальных позиций по восстановлению связей с «Эльзой». Это был не очень длительный выезд за рубеж, беспокойство жены и сына было хотя и значительным, но не столь продолжительным. С его помощью работа с «Эльзой» продолжалась вплоть до войны.
Во время Великой Отечественной войны была сделана одна неудачная попытка направить Ф. К. Парпорова в нелегальную поездку в Швейцарию для ведения там разведывательной работы. После этого он работал по линии 4-го управления НКГБ СССР, которое занималось ведением разведывательно-диверсионной работой в тылу немцев.
В конце 50-х годов Ф. К. Парпоров в результате пережитых им испытаний, в том числе восемнадцатимесячного заключения, тяжело заболел. Он скончался в 1959 году.
На долю Раисы Иосифовны выпало еще одно тяжелое испытание, горе и тоска по безвременно ушедшему из жизни любимому человеку.
К глубокому моему сожалению, я не располагаю подробностями жизни и весьма активного участия Анны Глинской в многолетней разведывательной деятельности ее мужа — выдающегося советского разведчика Станислава Мартыновича Глинского, участника знаменитых операций «Синдикат 2» и «Трест», за успешные действия в которых он был награжден первым орденом Красного Знамени. Став в дальнейшем резидентом ИНО, он успешно действовал в Хельсинки, Риге, Варшаве, Праге был награжден вторым орденом Красного Знамени: за работу в Париже ему присвоили звание старшего майора госбезопасности, что соответствовало армейскому званию комбриг.
Несмотря на все свои заслуги перед советским народом С. М. Глинский был безжалостно репрессирован по распоряжению палача Ежова и погиб в возрасте 43 лет.
Его жена, Анна вместе с мужем принимала активное участие в разведывательной работе, начиная с революционных лет, когда ей приходилось с разведывательными заданиями нелегально отправляться в белогвардейские тылы. При этом она однажды была арестована и чудом избежала расстрела.
В дальнейшем Анна участвовала в разведывательной работе под руководством мужа, выезжая вместе с ним в страны, куда он назначался резидентом ИНО.
Разделяя с мужем все опасности и риск во многих ответственных закордонных операциях, она не избежала его участи. В 1937 году ее арестовали и осудили на 10 лет лагерей в Карагандинской области. Все эти годы она ничего не знала о том, что ее муж уже вскоре после ареста был расстрелян.
Отсидев свой срок, Анна в 1947 году вернулась, надеясь, что узнает о судьбе мужа. Но ее собственные страдания не окончились. Сразу по возвращении она вновь была арестована, теперь по указанию Берии, и направлена в сибирские лагеря. Повторное чудовищное осуждение сломило ее мужество, она поняла, что никогда больше не увидит мужа, и по дороге в лагерь скончалась.
Место ее захоронения осталось неизвестным.
Активная деятельность Анны Глинской, способствовавшая успехам разведчика Станислава Мартыновича Глинского, достойна доброй памяти и останется в истории внешней разведки вместе с памятью о ее славном муже.
История тяжелых переживаний этой женщины, аналогичная судьбе Анны Глинской, но без фатального для нее завершения, заслуживает глубокого сочувствия. Она является показательной для ряда советских разведчиков периода 1937–1940 годов, которые, попав под репрессии Ежова — Берии, отделались относительно короткими сроками осуждения или с последующей реабилитацией. То, что пришлось пройти жене разведчика Каминского, потребовало от нее великого мужества.
92
46, с. 305
93
46, с. 65