Страница 25 из 29
— Хватай булыжник, парень, — оружие пролетариата, — посоветовал он простуженным голосом, плотнее закутывая горло пушистым шарфом и отирая слезящиеся глаза. — Сейчас здесь такое начнется, всю жизнь детям рассказывать будешь.
— Да я... — замялся я и был рад, что он вновь заговорил.
— “Бесы” Достоевского читал? Понятное дело. Помнишь, там он про “черный орден демократии” пишет? Провидец! Сначала большевики. Теперь эти. На глазах Россию в царство демонов превращают.
Через мегафон от здания раздалась команда: “Граждане! Во избежание кровопролития прошу разойтись! Прошу разойтись!”
— Слышишь? Устами еретиков глаголит дьявол, — он поправил шарф, сплюнул. — И само это телевидение есть бесовское порождение, призванное погубить в человеке все человеческое, все Божье.
Он с ненавистью посмотрел на здание телецентра. Мегафон вновь прогремел предупреждающе, тревожно. Толпа загудела, качнулась угрожающе. “Как странно, — подумал я в тот момент, — утром строил баррикады вместе с ельцинистами, вечером стою в мятежном строю хасбулатовцев. А ведь я обоих станов не боец”.
Внезапно я увидел в окне второго этажа желто-синюю вспышку и упал, сраженный наповал. Все дальнейшее я видел уже со стороны, точнее, сверху. Над моим бездыханным телом (пуля попала прямо в сердце) склонились люди.
— Убили парня, сволочи! — прорычал пожилой в “жириновке”.
— Фашисты! Безоружного! — заголосила простоволосая женщина. — Ой, лихолишенько! Он же совсем ребенок!
— Чего ждем? — надрывно вопросил пожилой. — Всех сейчас перебьют, как скот на бойне!
— От-ставить панику! — громко, спокойно приказал стройный, широкоплечий, с ладными черными усами и окладистой бородкой. Он скинул пальто, под которым оказался китель с полковничьими погонами. — Слушай мою команду. К бою товьсь! Без команды не стрелять!
Из здания застучали автоматные очереди. Люди попадали на асфальт. Заклацали затворы у тех немногих, кто был вооружен. Полковник молчал, и пауза, казалось, тянулась вечность.
— Огонь! — наконец скомандовал он. И в начавшейся перестрелке слышались проклятия и стоны раненых...
Из чистилища все видно. И все понятно. Вор, клятвопреступник, убийца — о каких бы испытаниях они ни умоляли в надежде получить прощение грехов — прямиком отправляются в ад. Богатеям дается три попытки пролезть через игольное ушко. Здесь это одно из самых забавных зрелищ. А в промежутках нам показывают резервуар с дымящейся, плещущейся, бьющейся в стенки кровью. И мы, грешники, со всей необъятной вселенной, такие непохожие, такие своеобычные, такие полярно разные, все молимся — каждый о спасении своего маленького мирка. Я — о человечьем, утопающем в ненависти и вражде, обжорстве и голоде, одержимом леденящим душу страхом перед будущим и умертвляющим радость и надежду неверием.
И, несмотря ни на что, надежда не покидает меня. Ибо я знаю, я верю: Земля — это не только люди и пули, которые убивают.
ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ №1
Вышел из печати первый подписной номер газеты “День литературы” за январь 1999 года. В нем: продолжение острополемичных мемуаров Станислава КУНЯЕВА (на этот раз — глава о поэте Анатолии ПеРЕДРЕЕВЕ), проникновенная проза Владимира ЛИЧУТИНА, завершается пьеса “Переворот” Юрия БОНДАРЕВА, печатается венгерский цикл стихов Александра БОБРОВА. К 80-летию Наталии РЕШЕТОВСКОЙ публикуется ее автобиографический рассказ “Санина мама”. В рубрике “Пушкинский год” — статья Михаила ШАПОВАЛОВА “Вяземская в жизни Пушкина”.
На других страницах — неожиданный взгляд Александра ДУГИНА на роль протопопа АВВАКУМА. Разбор книг Анатолия КИМА, Татьяны ДОРОНИНОЙ, Александра ЛЫСКОВА. Здесь же книжное обозрение Владимира ВИННИКОВА, обзор журналов Николая ПЕРЕЯСЛОВА. На последней полосе — очерк Сергея СЕМАНОВА о Столыпине и новые пародии Евгения НЕФЁДОВА.
В номере ярко представлена новая картина художника Сергея БОЧАРОВА “Явление народа”.
Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО. Продолжается подписка на “День литературы” по объединенному каталогу “Газеты и журналы России”. Индекс 26260. Покупайте “День литературы” у всех распространителей “Завтра” и в редакции газеты. Тел.: 245-96-26.
Георгий Осипов: “МЫ СТРАЖИ ПОРОГА ИМПЕРИИ”
"Трансильвания беспокоит" на "Радио-101", пожалуй, одна из самых ярких, неоднозначных и агрессивно-обаятельных программ радиоэфира. Для тех, кто еще способен мыслить самостоятельно, каждый понедельник и среду ровно в полночь звучат ее позывные. Освобожденная от контроля ZOG (zionist's occupation government) территория. Редкая музыка и компетентные комментарии. Гарик (Георгий) Осипов — автор и ведущий "Трансильвании" любезно согласился дать интервью газете "Завтра", которое мы предлагаем вашему вниманию.
Ваша программа "Трансильвания беспокоит" существует уже около 3-х лет. Какие надежды возлагались на нее в момент создания и оправдались ли они спустя 3 года?
Надежд не возлагалось никаких. Просто надоело ждать, покамест удосужится кто-нибудь другой. И вот это сделал я — "моим топориком". В мае 95-го года я ждал того же, чего и всегда, — осени, которая особенно хороша в моих скифских краях. Почти четыре года прошло с тех пор, многие успели завраться и поизноситься, но я по крайней мере не говорю после передачи: "а теперь убирайте стулья". Наблюдая, как мучительно расстаются с иллюзиями те, кто вокруг, я давно принял решение иллюзий не заводить. Мои отношения с аудиторией — это диалог группенфюрера фон Руммельсбурга с агентом Бережным (к/ф "Подвиг разведчика"). Один за всех и все за полцены.
Душевно рад, что удалось в достойном свете ревизионизма показать благороднейшие профили ветеранов советского артистического "Аненербе", абсолютно разных, но одинаково издавна мною любимых — Татьяна Анциферова, Константин Беляев, Олег Ухналев, "Песняры". Сделано немало. Но "отдыхать на том свете" не собираюсь. Отдыхать и работать на благо Империи Зла должно здесь и сейчас, и все успевая — ведь время военное.
Ваша программа парадоксальна. Она исповедует яростную мизантропию и одновременно небывалую терпимость по отношению ко всем музыкальным порождениям человечества.
Одни слушатели требуют, чтобы звучал исключительно "дарк-вейв" (как будто из хаты все повыносили, кроме ихнего "дарк-вейва"), другие хотят, чтобы звучал строго фанк (что невыносимо), третьим подавай советскую эстраду (она превосходна, но имеет свое дно) и т.д. Только мы не собираемся трудоустраиваться, напротив, мы намерены кого следует обратить в рабство (в неволе рабы довольно успешно размножаются, так что это разные вещи — "геноцид" и "рабство"). Завтра, свобода грядущего дня принадлежат тем, кого мы воспитаем!
Искусство, творчество существуют не благодаря питательному бульону потребительских масс, а, напротив, вопреки вкусам этого бульона. Было бы неразумно иллюстрировать свои изуверские доводы мизантропа образчиками скотских симпатий черни. Выгоднее обнажать и подчеркивать их уязвимость и ничтожество героической, душевной, жизнеутверждающей музыкой, ибо такой прием удаляет сострадание.