Страница 19 из 28
Современное производство всегда и всюду высокотехнологично и наукоемко, и иным быть не может. Надо львиную долю бюджета тратить на образование, особенно высшее, и культуру.
Надо сократить и в корне переделать наш бюрократический аппарат, собственно, главный виновник гибели страны, поставив, где только возможно, зарплату чиновников в связь с общими экономическими успехами (и неуспехами!) данной отрасли или региона.
При создании Московского государства в XIV столетии возник своеобразный взаимоуравновешивающий союз государства и церкви. Отрыв государства от церкви, или, точнее, возвышение государственной власти над церковной, с ее идеалами любви, покаяния и прощения, неизбежно вызывал в нашей истории взлет жестокости с последующим ослаблением страны, будь то опричнина Грозного или самодержавие Петра, установившего крепостное право в некогда свободной стране. И только отмена этого права, к великому несчастью, запоздавшая на полстолетия, позволила России вновь вырваться вперед, к началу ХХ века догнав ведущие промышленные государства мира. Ну а про наши “органы” и “лагеря” излишне и говорить. Более ужасного и отвратительного следствия государственного атеизма трудно было бы и выдумать. Кстати! Специально для “верующих” марксистов: разогните труды основоположника и поглядите, есть ли там призывы к изничтожению церкви и церковных деятелей? Все сии гонения организованы Бундом, точнее — Сионом, поелику наше руководство в первые послереволюционные годы на 97% состояло... ну, не буду, не буду! И так уже я — “красно-коричневый”!
Так вот, общество, подчиненное бюрократическому и полицейскому диктату, не согретое светом христианской любви, есть общество фашистское по сути своей, общество “сверхчеловеков” и “толпы”, и неизбежно, будь то гитлеровская Германия или Советская Россия, превращается в подобие лагеря. (Собственно такое вот “лагерное” общество и планировалось авторами коммунистических утопий, будь то Томас Мор, Кампанелла или Морелли). Посему и грань между национал-социализмом и советским интернационализмом оказалась не толще комариного носа.
Уверен, что любая партия, любая патриотическая организация в России должны воцерковляться, прийти к государственному союзу церкви и власти, прийти к вере, ибо неверие несет в себе смерть.
Ныне и народ, и государство восстанавливают порушенные некогда храмы. Но обратим сугубое внимание на проникающих к нам во множестве сектантов, на подрывную работу католических организаций, старающихся подчинить себе и затем уничтожить освященное православие! На униатов, экуменистов и иже с ними! Мы должны дать бой всем попыткам подчинения нашей церкви папскому Риму, иначе не устоим. Иначе и Господь отвернется от нас!
Возвращаюсь к финансовой проблеме. В дальнейшем, я думаю, мы вообще должны отказаться от предлагаемого Западом золотого стандарта. Наша страна имеет неслыханные запасы серебра, исчерпанного в других районах земного шара. Ежели перевести нашу денежную систему на серебряный стандарт, да еще создать союз стран серебряного валютного стандарта (Япония, Монголия, Корея, Китай и т.д.), то и вовсе мы сможем, навечно, так сказать, укрепить рубль и сделать его уважаемой мировой валютой, как уже было в начале ХХ века.
Повторим — у нас все есть! У нас и сейчас есть, чем кормить страну. Кубанский хлеб и ставропольское постное масло лежат невостребованными, рыбу наша система заставляет моряков продавать за гроши за рубежом, а заготовительные цены на мясо и шкуры попросту смешны, мясо стоит дешевле комбикормов! А к тому же наше предательское правительство не покупает у крестьян отечественные продукты, предпочитая, с двойной переплатой, поддерживать и кормить американского фермера.
У нас есть гигантские запасы всякого (!) сырья, не разворованного еще и по сию пору. У нас есть — все еще есть! — промышленный потенциал, есть плеяда замечательных ученых, инженеров, изобретателей. У нас все еще лучшая в мире авиация, да и одна ли она? У нас част брак в массовом производстве? Да, как и прежде, как и до перестройки! Давайте, наконец, платить рабочему за хорошую работу без ограничений и не платить за плохую, тоже без ограничений, вплоть до изгнания за ворота. В стране столько дел: чистить реки, сливать “моря”, сажать леса, проводить дороги, подымать пашню и проч., и проч., — что безработицы у нас вообще быть не может!
И пусть разные там Кириенки не кричат, что мы-де жили взаймы, а теперь должны расплачиваться за взятое. Это они, гады, жили взаймы и развалили державу, а мы — мы работали, даже порою и без зарплаты. Мы продолжали, как Антей, держать на плечах нашу страну. И у нас, а не у международного валютного фонда, они — все! — в неоплатном долгу!
Итак: несколько срочных указов Думы; воля к действованию. Добровольная (что лучше) или принудительная (что много хуже) инъекция средств у “новых русских”. Силы, что встанут на защиту страны и арестуют вредителей-”реформаторов” — и дело сделано. И нужны-то только решимость и патриотизм! И несколько национально мыслящих лидеров, для которых судьба Родины была бы важнее их собственной судьбы.
Все это так просто, элементарно просто, что возникает неизбежный вопрос: почему это не делается? Где эти две силы? Где эти патриоты? Где могучее движение народных масс, ропщущих, но доныне остающихся в неподвижности?
И вот тут — с высот праведного гнева, исторических аналогий и естественной злости мужика, который, являясь как-никак, знаменитым историческим писателем, не в силах досыта накормить даже собственную семью, а уж о поездках куда ни-то и мечтать не может, — я спускаюсь к реальной прозе окружающей меня жизни, и тут-то вот и нахожу ответ на клятый вопрос: почему?
Деревня, где мой дом и где меня трижды обокрали за минувшую осень, а одного мужика так и все восемь раз (!), даже мебель вывезли, — спилась. Иные мужики пьют без просыпу, и воруют-то на пропой.
Оглянусь ли на город Новгород: где же эта рекомая общественность? Которой фактически и нет! Дабы подписать какое ни-то коллективное письмо, и то долго чешешь в затылке, придумывая, кого позвать, кто не откажется, не струсит, да и кого я сам, многих ли, по сути, знаю, наконец? Есть интеллигенция: инженеры, врачи, преподаватели, офицеры армии. С каждым в отдельности можно поговорить, повздыхать, поплакаться о бедах страны, выругать правительство, наконец, но как их всех собрать воедино?!
И вот тут вновь приходится погрузиться в историю. В средневековом Новгороде имелось городское самоуправление, имелось городское ополчение, “тысяча”, разделенная на сотни, имелись пять “концов”, способных выставить, в случае необходимости, военную силу. “Концы” делились на “улицы”, и были уличанские храмы и собрания уличан. Каждый гражданин, кроме того, входил в свою ремесленную организацию, братство, гильдию, цех. И все эти организации были действенны, все могли с оружием в руках выступить в защиту своих членов и своих общественных прав! У нас же никаких организаций нет вовсе. За время советской власти сама мысль о них, и то была ликвидирована. Даже жаловаться коллективно запрещалось!
Побывавший в Тирасполе, я долго выяснял: почему победило маленькое Приднестровье! Да потому, что там были созданы СТК — советы трудовых коллективов, организованно вставшие на защиту республики. СТК — это организации, сплотившие верх с низом, директорский корпус с рядовыми рабочими!