Фальшивый грош

— Шредер не убивал, — тихо, но твердо заявила миссис Барнард.

— Ни в миллион лет, — согласился Том. — Он парень симпатичный.

— Симпатичные парни, — сухо высказалась я, — бывало, совершали премерзкие поступки, когда подопрет. А как насчет «другого»? У Шредера действительно были основания полагать, что «другой» существует?

— Сказать нелегко, — осторожно заметил Том. — Не знаю, с чего у него возникли подозрения. Мы никогда ни про что такое не слыхали. Так что был другой или нет — не знаю. Сплетен не доходило, а уж наш бар сплетни не минуют. Но Карл, значит, считал — был.

Итак, все указывает на Шредера, хотя неопровержимых улик нет. Если он невиновен, мне его жалко.

— О, он, конечно, невиновен.

— Версия, что не умеет плавать? — улыбнулась я. — Очень для него удобная, но сомнительная.

Все молчали, и я почувствовала, что и их не убеждает этот пункт. Билл уткнулся в свою географию, миссис Барнард наклонилась и гладила Твита, а Том отошел к окну.

— Нет, ну плавать-то он, во всяком случае, не умеет, — убежденно заявил Том. И добавил, отодвинув штору: — Дождь вот-вот кончится. Гроза, по-моему, так, мимолетная, а завтра денек разгуляется. Жарко будет, и мы только удивляться будем — и зачем это разжигали сегодня камин.

Бен, поднявшись, пригладил седые волосы и зашагал к двери.

— Не стоит, доктор Фримен, ворошить дело Шредеров, — угрюмо, не глядя на меня, буркнул он.

Я, вздрогнув, оглянулась.

— Но я и не собираюсь. Однако — почему?

— Вы, молодые, все одинаковые. Глаза горят, бросаетесь в погоню, очертя голову, даже не задумываясь — все-таки это не пьеса по телевизору. В городке — убийца. Не забывайте про это. Доброй ночи.

Когда он вышел, я улыбнулась.

— Не забуду. Да и не собираюсь вовсе играть роль детектива, обещаю. — Я взглянула на часы. — Сбегаю в приемную, осмотрюсь, как так, что.

— Завтра ведь праздник — День Австралии. Не будете же вы вести врачебный прием, а, доктор? — спросила миссис Барнард. — Когда вам завтрак подавать?

Я согласилась, приема, конечно, в такой день вести не буду, просто сбегаю, посмотрю, а принимать стану только экстренные случаи, так что завтракать я решила в нормальное время.

— Между прочим, — добавила я, — как я поняла со слов доктора Пимброка, телефон в приемной соединили с моим домашним, я смогу переключаться с одного на другой, в зависимости, где буду. Но если мне позвонят сюда в мое отсутствие, вы послушаете?

— Конечно, — заверила миссис Барнард с приятной улыбкой.

— В маленьком городке есть одно преимущество — связь через дежурного, — усмехнулся Том, — Страффорды наверняка узнают, кто вам звонит, если это кто из местных, и десять против одного, им будет известно, где вы, разыщут вас. Могу вас заверить, о жизни нашего городка им известно во всех подробностях.

Билл зевнул.

— Заодно предупредил бы доктора Фримен, что ее телефонные разговоры будут не строго личные.

— Ох, Билл! Мы же не знаем наверняка, подслушивают Страффорды разговоры или нет! — мягко возразила его мать. — И они очень полезны.

— Ммм, — Билл легонько дернул за хвост Твита. — Доказательств действительно нет. Но у них на редкость полная информация о местных жителях, но хоть не сплетничают — и то хорошо. Э… не слишком много, — и, обрывая новые протесты матери, с обаятельной ухмылочкой взглянул на меня: — Если пожелаете осмотреть наш городок завтра, доктор, гид — то есть я — в вашем распоряжении. — Он поклонился, а я рассмеялась. Билл мне нравился тоже.

— Ловлю тебя на слове. Если будет время… — И я отправилась в приемную — она располагалась почти напротив, через дорогу — по легкому, почти угасшему дождичку. Проведя там часок, я вернулась в отель распаковываться, а потом приняла душ и отправилась в постель.

Перед тем как улечься, я выключила свет и, раздвинув шторы, выглянула — узнать, что творится на улице: дождь перестал совсем, облака разошлись, и проглянула полная луна. В воздухе пахло прохладной землей, мокрыми листьями. Я глубоко вздохнула — довольная, что я — живая, и у меня перспектива работы на целый год в пресимпатичном городишке.

Зевнув, я скользнула между белыми хрустящими простынями, пахнущими солнечным светом. И с чего это Бену вздумалось предупреждать меня, чтоб я не ввязывалась в трагедию Шредеров? Как странно! С какой стати мне ввязываться? Конечно, мне любопытно, но просто как стороннему зрителю; ни малейших намерений расследовать убийство у меня нет. Свободно могу выбросить все из головы.

Не моя это печаль!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утро наступило ясное, почти безоблачное, и очень жаркое. С трудом верилось, как и предсказывал Том, что накануне мы грелись у камина. Все утро я знакомилась с отелем, с приемной, обживала свою комнату. В приемной я вправила одно растянутое колено, перебинтовала руку и около одиннадцати уже разыскала Билла, одетого в шорты: он мыл машину.

— Не пропала еще охота показывать достопримечательности Виллоубанка?

Мальчик весело кивнул.

— Через пять минут готов! А если предпочитаете дешевый тур, можно пройтись до угла и посмотреть все там.

— Ну нет! Так легко тебе не отвертеться! Я желаю осмотреть поподробнее — где кто живет, все пути-дороги. Пригодится в будущем.

— А-а, я-то думал, что тут притягательность моего рокового обаяния, — пожаловался Билл с миной трагической жертвы. — А она решила, что я могу быть полезным. Эй! — просветлел он, — подумай только, в один прекрасный день, может, спасешь чью-то жизнь, потому что я указал кратчайший путь к дому. Я — Уильям Барнард, спаситель пока еще неведомого страдальца!

— Заткнись! — рассмеялась я. — И кончай с мытьем.

Гидом мальчик оказался очень сведущим, просто кладезь информации о местных жителях, комментировал все забавно и дельно. Хотя Билли нравилось строить из себя клоуна, был он явно пареньком умным, наблюдательным и весьма проницательным, и по натуре серьезный и добрый. Через полчаса мы стали хорошими друзьями.

— Ну вот тебе и весь Виллоубанк! — наконец объявил он. — Осталось посмотреть только еще одно…

— А именно?..

— Гордость городка — новый мост. Как разглагольствовал наш Глава совета в день открытия: «Посмотрите на этот мост и вы сразу вспомните об ужасающей мощи стихии, которая старый разнесла в щепки»! Подразумевая: поразительно, что может натворить ливень!

— Ладно, — я повернула машину из боязни, что Билл разочаруется, если не сверну. — Давай поедем и вспомним, что могут натворить ужасающие силы стихии. За ту же цену!

При свете дня было трудно понять, как меня угораздило свернуть не на ту ветку и переехать вчера мост, но спутник мой оказался слишком воспитан и от восклицаний воздержался. Новый мост возведен был из бетона и на вид способен устоять против любых ливней. Я посмотрела на реку, безмятежно текущую под ним.

— Сегодня речка выглядит так мирно, — заметила я. — И очень даже соблазнительно в такой жаркий день. У вас тут плавают?

— Конечно, и часто. Обычно чуть ближе к городку, но здесь везде хорошо купаться. А на излучине есть одно местечко — отсюда не видно — обрыв, берега там поднимаются на целых 25 футов, а до дна не меньше 10! Там висит веревочная лестница. Вот где раздолье! Спускаешься по лесенке и бултых — прямо в воду!

Я взглянула на часы.

— Еще успеем до ланча съездить в отель за купальниками и окунуться. Желаешь?

— А то! — незамедлительно согласился он.

Когда мы развернулись, я взглянула на реку: туда, где за крутым холмом начинались пастбища.

— Кстати, если дорогу у фермы Шредеров так легко затапливает, как же живущие за ними обходятся в наводнение? Есть другая какая?

— Конечно. От Авроры их не отрезает и до Виллоубанка они могут добраться, если нужно. Надо по шоссе доехать до Авроры, а там развернуться и ехать сюда, опять через шоссе. Просто дорога мимо Шредеров для других ферм — кратчайший путь в Виллоубанк.