Мятежный дух

— Я… принимаю твое предложение, — прокаркал Вельмидревний Отче. В глазах его стекленело безумие. — Но это ничего не меняет. Преданные анмаглахки по-прежнему будут служить нашему народу.

— Значит, Куиринейна свободна?

Вельмидревний Отче наконец закрыл глаза и надолго приложил свои увядшие ладони к стенам древесной колыбели.

— Она свободна, так что ступай к ней, если хочешь. Но только немедля пришли ко мне Сгэйльшеллеахэ и Фретфарэ.

Бротандуиве повернулся к выходу. Сердце его неистово колотилось.

Они оба хорошо сознавали, насколько непрочна эта сделка. Пока что она служила собственным замыслам Бротандуиве и оставляла ему время для размышлений. Предаст ли он первым или предадут его — покажет время.

И все же он не изменяет своей касте. Он защищает ее будущее, поскольку разделяет страх Вельмидревнего Отче, что старинный Враг еще вернется. Он сделает все, чтобы каста анмаглахков оставалась единой и сильной. До тех пор, пока в анмаглахках больше не будет нужды, до тех пор, пока все не закончится одним ударом клинка в руке Лиишила… Лиишиарэлаохка.

— Во тьме и безмолвии, — прошептал Бротандуиве и вышел.

Магьер пыталась успокоить Лисила, но он все мерил шагами комнату, не в силах остановиться. В конце концов она принялась чистить свою саблю. Особой нужды в этом не было, но возня с оружием не давала ей взорваться — от напряженного ожидания и от дрожи, которая сотрясала ее изнутри.

Винн, усевшись на полу, что-то сосредоточенно писала.

— Что ты пишешь? — спросила Магьер.

— О собрании совета старейшин. Гильдии любопытно будет сравнить здешние обычаи с культурой эльфов нашего континента.

— Как я рада, что мне удалось потешить любопытство ваших ученых, — съязвила Магьер.

— Магьер, я совсем не это хотела…

— Извини… забудь.

Из головы Магьер не выходило неожиданное явление сильфы и то, что она — либо кто-то из ее сородичей — спасла их во время снежной бури в горах. Почему же сильфа решила объявиться только во время совета? Как долго она следила за Магьер?

В ушах ее до сих пор звучало дважды переведенное заявление сильфы о том, что она, Магьер, — «кровь ее народа». Остается лишь надеяться, что крылатая женщина не знает, откуда взялось это якобы «кровное» родство.

Занавеска на входе отлетела вбок, и в дом шагнул Бротан. Он не выглядел уставшим, но слегка запыхался.

Лисил ринулся к нему:

— Ну, что?

— Твоя мать свободна, — без обиняков ответил Бротан. — Но сама она об этом еще не знает, так что мы немедленно отправляемся к ней. Я потом объясню, почему вы задержались с отплытием, и устрою вам места на другой барке.

Магьер, как и Лисил, остолбенела, но Малец стремительно метнулся к ногам полуэльфа.

— Бротан… — потрясенно начала Винн. — Как ты?…

Магьер очень хотелось спросить то же самое, но она только сунула саблю в ножны, а Лисил поспешно натянул перевязь с клинками.

— Да плевать я хотел, как! — бросил он.

Малец согласно гавкнул и, опередив всех остальных, стремглав вылетел из дома.

Фретфарэ, стоявшая в древесной келье перед Вельмидревним Отче, не верила своим ушам.

— Свободна? — повторила она.

Сгэйльшеллеахэ молча стоял рядом с ней, и лицо его было непроницаемо. Фретфарэ знала его лучше, чем он предполагал. Сегодняшние события ввергли его в полное смятение. Сегодня был худший день в ее жизни — одно поражение за другим и вдобавок унижение.

— Да, дочь моя, — сказал Вельмидревний Отче. — Срок наказания Куиринейны истек, и она свободна.

— Но… почему?

В голосе старца зазвучал гнев:

— Ты сомневаешься в моем решении?

— Нет, Отче, — торопливо ответила она. — Я только… Что-то здесь было не так. Бротандуиве потребовал разговора с глазу на глаз, а теперь Вельмидревний Отче освобождает предательницу.

— Это все, Отче? — спросил Сгэйльшеллеахэ. — Тебе еще что-нибудь нужно?

Фретфарэ поразилась тому, как спокойно он воспринял это известие, — словно оно было в порядке вещей. Сгэйльшеллеахэ редко сомневался в чем-то — разве что если происходило нечто непредвиденное. А освобождение Куиринейны как раз и было непредвиденным событием.

Вельмидревний Отче искоса глянул на Сгэйльшеллеахэ, и взгляд его белесых глаз потеплел.

— Нет, сын мой. Более ни о чем не беспокойся. Ступай отдохни. Нам всем нужен отдых.

Вельмидревний Отче явно не винил Сгэйльшеллеахэ в том, что сегодня произошло. Да и с чего бы? Во всем виноват Бротандуиве, и рано или поздно Фретфарэ отыщет тому доказательства. Греймасга предал свою касту, а такое прощать нельзя.

Сгэйльшеллеахэ повернулся и вышел, но Фретфарэ никак не могла собраться с духом, чтобы последовать его примеру.

— Прости меня, Отче, но что это значит? Должна ли я сообщить об этом решении Куиринейне?

Старец покачал головой:

— Скорее всего, Бротандуиве нынче же ночью отправится к ней и возьмет с собой Лиишила.

Фретфарэ показалось, что свет в келье потускнел, — столько усилий она прилагала, чтобы отыскать в словах Вельмидревнего Отче потаенный смысл. И ничего не получалось.

— Ступай, дочь моя, — проговорил старец.

Погруженная в сумятицу своих мыслей, Фретфарэ поднялась наверх, а затем выбежала из дуба и бежала не останавливаясь до самого вяза, где содержали Лиишила и его спутниц. Еще не протянув руку к занавеске на входе, она поняла, что в доме пусто. И все же заглянула в комнату.

Все ушли… ушли за Куиринейной.

Фретфарэ замерла в нерешительности. Почему Вельмидревний Отче позвал ее ночью только для того, чтобы сообщить эту новость? Он устал, и если для нее больше не было поручений, почему эта новость не могла подождать до утра? К чему такая спешность, при том что он почти ничего не объяснил?

Фретфарэ бездумно уставилась в глубину леса. Смятение, охватившее ее, все усиливалось.

Отче пытался что-то ей сказать… намекнуть о чем-то, не прибегая к словам. По какой-то причине он не мог отдать приказ сам.

Фретфарэ замутило при мысли о Лиишиле, о его предательнице-матери и о том, что люди, которых он привел с собой, безнаказанно покинут этот край. И это после того, как они отыскали сюда дорогу. И это после того, как они посеяли раздор в ее касте. И это после того, что они сделали для Вельмидревнего Отче.

Фретфарэ была при нем много лет… много десятилетий. Не важно, по какой причине Вельмидревний Отче не мог обратиться к ней с прямой просьбой, — Фретфарэ знала, чего он от нее ожидает.

Она побежала к реке и пристаням. В ночной темноте деревья мелькали мимо размытыми силуэтами. Фретфарэ добежала до шестой березы вверх по течению и, упав на колени у входа, приоткрыла холщовую занавеску.

Энниш была одна. Она сидела на полу, и рядом с ней стояла чашка чаю, судя по всему — давно остывшего. Энниш неподвижно смотрела перед собой и, лишь услышав шорох занавески, повернула свое острое лицо ко входу.

— Фретфарэ? — удивленно проговорила она. — Ты здорова? Что случилось?

— Мы немедленно отправляемся на север. Бротандуиве ведет туда Лиишила и этих женщин, чтобы освободить Куиринейну. Их надо остановить. — Фретфарэ поколебалась, но все же добавила: — Таково желание Вельмидревнего Отче.

Энниш быстро стянула вокруг талии полы своего плаща, но затем ее решительный порыв ослабел.

— Я не понимаю, коварлеаса, — почтительным тоном начала она. — Если с ними греймасга, почему вслед за ним посылают нас?

— Бротандуиве — предатель. Ты слышала, что он говорил сегодня, и видела, как он поступал.

Энниш тем не менее колебалась.

Фретфарэ точно не знала, как им справиться с Бротандуиве, но понимала, что дело должно быть улажено нынче же ночью. Предательница избежала кары, а люди безнаказанно уйдут отсюда, чтобы потом показать дорогу в Край Эльфов своим сородичам.

— Мы не прольем… нашей крови, — медленно и твердо проговорила она.

И смолкла, давая Энниш осознать смысл этих слов.