Страница 56 из 105
— Ты должна меня пропустить, — прошептала Винн, не зная, как можно втолковать это Лилии.
Малец каким-то образом общался с этой маджай-хи. Теперь, когда Винн обрела способность слышать его слова и даже, может быть, общаться с ним, она задумалась: а нельзя ли проделать то же самое и с Лилией.
Девушка сделала шажок вперед, стараясь уловить хоть какие-то мысли Лилии. Она не верила, что Малец может читать ее мысли, изложенные словами. Когда они общались, Винн говорила вслух, а Малец посылал в ее сознание слова.
— Лилия, — проговорила Винн. — Ты меня понимаешь?
Белоснежная маджай-хи напряженно воззрилась на нее, но, похоже, она только исполняла роль телохранителя, и в сознании Винн не прозвучало никакого ответа.
Девушка закрыла глаза, на сей раз пытаясь проникнуть в разум Лилии. Должен ведь быть какой-то способ достучаться до маджай-хи и объяснить, насколько важно для нее найти Мальца! Увы, она не ощутила и не увидела ничего. Лилия была совсем не такая, как Малец.
Винн попыталась схватить маджай-хи. Та отпрыгнула и снова развернулась к девушке. Отпрыгнула как раз туда, откуда доносился бормочущий шорох веток.
Винн не могла в одиночку найти дорогу в лесу, а вот Лилия могла. С каждой новой попыткой остановить Винн маджай-хи невольно показывала ей путь к Мальцу. Девушка, шатаясь, шагнула к Лилии и вновь попыталась ее схватить.
На сей раз Лилия не отпрыгнула. Она развернулась и, поставив торчком уши, вгляделась в глубину леса. Винн положила руку на ей спину.
По гибкому телу маджай-хи пробежала дрожь, но Лилия все так же напряженно вглядывалась туда, откуда доносился шорох.
— Малец, — прошептала Винн и подтолкнула Лилию вперед. Часто ли слышала от нее маджай-хи это имя, запомнила ли, кому оно принадлежит? Винн повторяла его снова и снова.
Не сводя прозрачных глаз с глубины леса, Лилия сделала шаг вперед — и заскулила.
Винн ясно видела, что маджай-хи чего-то боится, но все равно толкала ее вперед.
Лилия вначале шла медленно, от дерева к дереву, всякий раз озираясь по сторонам. Винн ни на шаг не отставала от белоснежной маджай-хи — своего единственного проводника.
Малец явственно ощущал присутствие сородичей-духов. В листве и хвое, в коре и ветках, в земле и воздухе — они были повсюду и напряженно ждали.
Пускай себе ждут.
Наконец ударил резкий порыв ветра. Ропот листьев смешался с сухим потрескиванием веток.
Матерь-эльф не важна. Уведи отсюда своих подопечных и держи их в неведении. Вновь обрети веру в нас.
Опять они не сказали ни слова о Лисиле… и слишком категорично отреклись от Нейны.
Даже если бы Лисил осуществил безрассудный замысел матери и ее собратьев по заговору — почему бы сородичам Мальца не желать, чтобы пал такой могущественный Враг?
В своей памяти Малец не нашел ни единого намека на то, чтобы его сородичей беспокоила судьба Лисила. Магьер, одна только Магьер.
С самого рождения на свет он знал, что надлежит сделать касательно Магьер, знал также, что осуществить все это ему поможет мальчик-полукровка. И однако же Мальцу ровным счетом ничего не было известно о том, почему его сородичи так опасаются Лисила и Нейны… и почему так стремятся сохранить эти опасения в тайне.
Он этого не помнил, и причиной тому было вовсе не рождение во плоти.
Не в том дело, что разум смертного существа не в силах вместить того, что познал Малец, пребывая среди стихийных духов. Что-то еще произошло в тот неуловимо малый миг между его прежним бытием и рождением в теле маджай-хи.
Почему вы не хотите говорить о Лисиле?
Молчание.
Почему я не могу этого вспомнить?
Незримые крохотные существа засновали среди ветвей, и темные провалы между ними обратились в рты с губами-листьями.
Ты существо из плоти, хрупкое и недолговечное. Смертное сердце и земные чувства ослабляют твою приверженность к цели. Сего и отчасти более мы и опасались.
Мальца передернуло, но вовсе не от этого высокомерного наставления. Ему вспомнилось самое начало их путешествия, когда он пытался отыскать для Лисила дорогу к его матери.
Тогда, на скованном зимой Коронном кряже, в голоде и холоде сородичи Мальца презрели его мольбу о помощи. Одни лишь пронзительные трели неведомого спасителя привели Мальца и его подопечных ко входу в подгорные пещеры. Сородичи-духи не сделали ничего, чтобы их спасти. Даже когда во владениях Ан'Кроан Магьер грозила опасность — стихийные духи безмолвствовали.
И теперь показались только затем, чтобы преградить Мальцу путь к Нейне.
Есть ли лучший способ уберечь Магьер от власти Врага, чем позволить ей умереть?
Случится это в горах или во враждебной стране — сие будет просто ее судьба, а вовсе не деяние духов.
Но как же сильно желали его сородичи помешать встрече Лисила с матерью… Позволили бы они умереть и Лисилу, если б это послужило некой цели — той самой, которую Малец никак не мог вспомнить?
А почему он не может этого вспомнить? Такое вот жизненно важное знание не могло так просто взять да и выскользнуть из памяти.
Малец закрыл глаза. И дух его возопил так пронзительно, что содрогнулась плоть.
Предатели… обманщики… вы его у меня отняли!
Не кто иной, как его же сородичи рассекли его память, как нож рассекает мясо и кость. Вырвали из его сознания кровоточащие куски, хладнокровно удалив все, что он не должен был помнить.
И все это случилось в тот самый миг, когда он родился на свет.
Малец открыл глаза и огляделся — во что бы вцепиться, что бы разодрать в клочья?
И застыл при виде Винн, прильнувшей к стволу дерева, и замершей рядом с ней Лилии.
Смуглое личико Хранительницы исказил ужас. Она смотрела на Мальца, и по щекам ее текли слезы.
Винн слышала весь «разговор». Слышала отчасти даже то, что Малец, общаясь с сородичами, «говорил» вполголоса, про себя.
Малец — один из них, стихийный дух.
Благодаря ему Винн поверила, что, каковы бы воистину ни были духи, они стремятся к достойной цели. Малец был послан в мир плоти, чтобы спасти Магьер… и, в какой-то мере, Лисила.
Однако духи просто использовали Мальца. Они бросили на верную смерть и его самого, и его спутников. И ее тоже — когда она, стынущая на ледяном ветру, висела над пропастью, а друзья отчаянно пытались ее вытащить.
Ветер стих, и воцарилась звенящая тишина.
В мыслях Винн прогремел крик Мальца.
Беги!
Малец бросился к Винн, чувствуя, как воздух наливается враждебной силой.
Она все слышала… смертный человечек подслушал стихийных духов.
Вихрь сорвал листья с деревьев, перемешал с комьями земли и опавшими ветками. Град грязи обрушился на Мальца, затмевая взор. Пес едва удержался на ногах, стараясь не терять из виду Винн и Лилию.
Она невиновна!
Ответа не было.
Лилия зубами ухватила Винн за штанину, с силой дернула. Девушка повалилась наземь, прикрывая голову от летящих в нее сучьев.
Малец услышал натужный скрип дерева и сухой треск рассевшейся земли. В хрусте ломающихся веток слитно гремел яростный вопль его сородичей.
Кощунство!
Малец поразился их злобе — и лишь затем понял, что она направлена не на него. Береза, росшая на краю прогалины, угрожающе накренилась к Винн.
Почва в основании березы словно взорвалась. Длинные корни вырвались на свободу, расшвыривая клочья дерна. Береза нагнулась сильнее и, продираясь сквозь ветки соседних деревьев, рухнула прямо на Винн.
Малец бросился было к ней — и в этот миг краем глаза засёк, как хлестко взметнулось, целя в него, нечто темное, длинное и гибкое. Он, отпрянув, успел увернуться.
Винн вцепилась в загривок Лилии, кое-как оттолкнулась ногами от земли. Девушка и маджай-хи, сплетясь в клубок, откатились в сторону в тот самый миг, когда ствол березы грянулся оземь. Удар сотряс почву. Лилия завизжала, а у Винн вырвался отчаянный крик, когда груда извивающихся веток погребла их под собой.