Мятежный дух

Когда Лисил задергивал занавеску на входе в спальню, Магьер успела заметить, что Сгэйль сидит, привалившись к стене, у выхода наружу. Полуэльф замешкался, словно собираясь выйти из спальни. Магьер, все понимавшая, вздохнула.

— Сундук в безопасности, — сказала она. Винн уселась на край постели.

— Сгэйль никому не позволит их тронуть, — отозвалась она. — Я так думаю.

Лисил выпустил из рук занавеску и присел на ближайшую к выходу постель. На долю Магьер досталась средняя.

Мягкий тюфяк пах лесной травой, а незнакомая ткань подушки была мягкой, как шелк. Магьер с ужасом думала о предстоящей ночи, опасаясь, что сон к ней так и не придет… или, что хуже, придет. Одно облегчение — наконец-то рядом только свои… хотя Леанальхам не выходила у нее из головы.

— Как она это выдерживает? — спросила Магьер вслух. — Жить рядом с теми, кто никогда не забудет, что она не такая, как все…

Винн, уже готовая нырнуть в постель, натянула на себя одеяло.

— Кто — она? А… Леанальхам. Наверное… — Она печально покачала головой и легла. — Не знаю. Но ее имя означает «Дитя злосчастья».

Волна гнева всколыхнулась в Магьер, заглушив нервное возбуждение. Она знала, что такое злосчастье. Ее мать Магелия вначале понесла от насильника, а потом умерла при родах. Что еще может быть злосчастней для матери и ребенка?

И хотя у Леанальхам были дедушка и, как ни странно, Сгэйль, — ей дали имя, больше похожее на клеймо. Как могут эльфы — в том числе и мать Лисила — так жестоко обходиться со своими детьми?

Магьер долго лежала, укрытая одеялом. Она слышала, что дыхание Винн становится все ровнее и глубже. Она наблюдала за Лисилом, покуда он не забылся беспокойным сном, затем и сама закрыла глаза, пытаясь уснуть. Ночь тянулась бесконечно, и все так же неотвязно мучила Магьер внутренняя дрожь.

И вдруг она обнаружила, что стоит в темноте посреди леса; а затем увидела, что между деревьев движется, приближаясь к ней, какая-то тень.

Тень ступала так тихо, что звук шагов был неразличим за шелестом ветвей под легким ночным ветерком. Оглядевшись, Магьер не увидела других теней — тех, которые так часто следовали за ней в кошмарах.

Потом она различила едва уловимый шорох, и нечто невесомое скользнуло по ее ноге.

К сапогу Магьер прильнул дубовый лист, только что упавший с ветки, еще зеленый и атласно-гладкий. Она нагнулась и протянула руку. И едва коснулась листа, на зелени появилось бурое пятно.

Прожилки листа стремительно побурели, их волокна усыхали и блекли на глазах, пока совсем не увяли. Начало разложения.

Магьер отдернула руку, выпрямилась. Лист разлагался, крошился и наконец распался в труху. Порыв ветра развеял пыль по траве.

Во мраке между двумя дубами недвижно стоял темный бессловесный силуэт. Что-то блеснуло в его руке… стилет? Даже в ночной темноте Магьер различила знакомое серебристое сияние. Из-под капюшона сверкнули глаза эльфа.

Магьер потянулась к сабле, стиснула рукоять, не отрывая взгляда от анмаглахка, но все еще колебалась. Вправду ли это анмаглахк? Рука его до локтя была обнажена, если не считать ременных ножен на запястье. Плечо облегал кожаный… доспех?

Магьер застыла, замерла перед безмолвным силуэтом, глядевшим на нее из темноты. Кожаные ремни доспеха были закреплены металлическими кольцами.

— Лисил?… — прошептала Магьер.

Он ничего не ответил. Только медленно направил на нее острие клинка.

Она выхватила саблю, попятилась.

— Лисил!

Магьер почти проснулась и отшвырнула одеяло. Проползла по подушке и попятилась к дальней стене комнатки, в ужасе озираясь по сторонам. Пробудившаяся дампирская натура обострила ее чувства.

Лисил шевельнулся во сне, что-то пробормотал, перекатившись на бок. Винн не шелохнулась.

Через ткань эльфийской рубахи Магьер ощутила шершавую кору стены. От этого прикосновения мышцы спины скрутила судорога. Дрожь, сотрясавшая ее тело, ушла вовнутрь и мерным рокотом отдавалась в каждой клеточке плоти.

Она упала на четвереньки, а когда дрожащие руки не выдержали, рухнула на пол. Заползла на постель и свернулась калачиком. Дрожь понемногу стихала. Ей хотелось дотронуться до Лисила, разбудить его.

Но ведь это был только сон… еще один кошмар из тех, что мучили ее с тех пор, как они вошли в этот лес. И сколько бы ей ни выпало претерпеть, бремя Лисила куда тяжелее.

Магьер повернулась, положила голову на подушку. Как она ни старалась, ей не удалось ни расслабиться, ни вернуть ясность мысли. Мышцы ее по-прежнему каменели в судороге.

Наутро Лисил пробудился с трудом. Спал он беспокойно, и снилось ему тягостное — мать, рассеченное горло молодого анмаглахка, кровь, хлеставшая из зияющей раны на одежду Лисила… Выйдя в большую комнату, он обнаружил, что Магьер уже проснулась.

Она сидела на полу возле сундучка, рядом с ней растянулся Малец, и ее неподвижный взгляд был устремлен в пустоту. Около нее стояла глиняная чашка с дымящимся чаем, но Магьер к нему, похоже, и не притронулась. Сверток с их оружием исчез.

Лисил огляделся по сторонам и увидел, что сверток, вместе с прочим их снаряжением, лежит у входного проема. Там же лежал незнакомый Лисилу дорожный мешок из темного холста.

Ему следовало сообразить, что Магьер не стала бы сидеть смирно, если бы обнаружила пропажу сабли. Хозяева дома проснулись задолго до Лисила — и лишили его возможности наедине выяснить у Магьер, что ее беспокоит.

По лестнице бесшумно спустилась Леанальхам. Она увидела Лисила и на сей раз робко улыбнулась, прежде чем выскользнуть из дома. Спустился Глеанн и вслед за внучкой вышел наружу, но оба очень скоро вернулись — как раз когда из спальни, зевая и протирая глаза, вышла Винн.

Леанальхам и Глеанн принесли деревянные блюда с едой. Сгэйль, когда они проходили мимо, взял себе что-то с блюда и опять стал возиться со снаряжением. Лисилу не понравилось, что анмаглахк роется в их вещах.

Глеанн развернул на полу войлочный коврик, и скоро был накрыт завтрак — пшеничные галеты с орехами, биссельника, копченая рыба и горячая густая овсянка, пахнущая корицей.

Покуда Лисил уминал овсянку, Магьер безмолвно сидела рядом с ним, почти не притрагиваясь к еде. Полуэльф не единожды подталкивал ее локтем, но она всякий раз лишь качала головой. И даже не шелохнулась, когда Малец подкрался к коврику, сцапал изрядный ломоть копченой рыбы — и был таков. Винн сурово выбранила пса, сметая с коврика комочки засохшей грязи, которые осыпались с его лап. Она лично наполнила едой тарелку и поставила ее позади себя — специально для Мальца.

Когда все поели, Магьер встала. Сгэйль оглядел ее с головы до ног. Разглядывал он саму Магьер или ее новую одежду — Лисила это не особенно волновало.

— Вашу прежнюю одежду выстирали, — сказал Сгэйль, — и сложили в мешок. Для всех нас будет только лучше, если вы продолжите путешествие в этой одежде.

К чему он клонит?

— Где мой доспех? — резко спросила Магьер. — Если ты думаешь, что я так и пойду незащищенной, ожидая, пока кто-нибудь из твоих сородичей опять решит накинуться на нас… ты сильно ошибаешься.

Сгэйль поднял руки и досадливо вздохнул:

— Ваша безопасность — это моя забота. В этой одежде вы будете привлекать меньше внимания… по крайней мере, издалека.

Лисил только нахмурился. Магьер и в таком виде ни капли не была похожа на эльфа. Хоть ростом она и выше среднего, но сложена совсем не по-эльфийски. А еще Лисил мог бы побиться об заклад, что Винн досталась одежда эльфа-подростка, и все равно девушке пришлось закатать повыше штаны с завязками, чтобы не волочились по земле.

— Я не против, — объявила Винн. — Эта одежда довольно удобная, но я возьму свой плащ.

Снаружи в дом заглянул Оша. Его длинные светлые волосы рассыпались по плечам.

— Готовы? — спросил он по-белашкийски.

У Лисила не нашлось времени гадать, где провели ночь Уркар и молодой анмаглахк. Оше никто не ответил, и Сгэйль продолжал: