Мятежный дух

— Неужели это все? — пробормотала Винн. Магьер откупорила флягу с водой и устало опустилась на пол рядом с ней.

— Добудем что-нибудь еще, когда выберемся наружу.

Винн разделила галеты и бросила ломтик мяса Мальцу. Пес поймал его на лету, клацнув челюстями. Лисил что-то бормотал себе под нос, осматривая ремни сундучка. Винн отвела глаза, не желая видеть это жуткое вместилище.

— Что это ты сказала по-эльфийски? — прошептала Магьер.

— Да так, ничего, — так же шепотом ответила Винн. — Просто устала и очень разозлилась.

— Это-то я поняла. — Магьер выразительно завела глаза к потолку и впилась зубами в половинку черствой галеты, явно ожидая более развернутого ответа.

Винн опустила голову, еще больше понизила голос:

— Это означает что-то вроде… «мысли из камня».

Магьер закашлялась, рассыпая крошки, и прикрыла ладонью рот.

— Каменная башка? Ты назвала его — каменная башка?

Винн жарко вспыхнула от стыда, но этот жар тут же охладило изумление, когда она глянула на лицо Магьер. Винн уже достаточно хорошо узнала свою спутницу, чтобы в полной мере оценить ее мрачный и язвительный нрав. Черноволосая женщина зачастую умудрялась говорить колко, даже когда была дружелюбно настроена… Но вот этакое выражение на ее лице оказалось для Винн совершенно ново.

Неужели Магьер изо всех пытается сдержать смех?

— Надо будет это запомнить, — прошептала Магьер.

— Я все слышал, — проворчал Лисил.

Он сидел на сундуке, спиной к ним, точно изваяние горгульи, задом наперед посаженное на парапет замка.

Винн молча съела свою половинку галеты и две ягоды. Потом достала из мешка Магьер жестяную чашку и налила воды для Мальца. Когда она отставила флягу, та закачалась на неровном каменном полу. Винн тотчас схватила ее, попыталась поставить ровнее, но что-то под донышком фляги ей мешало.

Пальцы Винн коснулись холодного камня, а затем наткнулись на нечто мягкое. Кончиками пальцев она ухватила загадочный предмет и подумала, что он легкий как перышко. Винн подняла его поближе к свету…

Это и было перо.

Пестрое, в серых и белых пятнышках, с пушистыми волоконцами у основания, оно оказалось чуть длиннее ладони Винн. Было в нем что-то знакомое, а что — Винн не могла понять, и это ее тревожило.

Где она видела прежде такое перо?

Девушка вздрогнула, услышав ворчание Мальца. Пес напряженно глядел на перо, затем задрал голову и уставился вверх. Винн посмотрела туда же, но увидела только шершавый каменный свод туннеля.

— Вот тебе и почти готовое перо для письма, — заметила Магьер, растянувшись на стылом камне. — Остается только добыть бумагу и чернила. Отдыхай, пока есть такая возможность.

И перевернулась на бок, не сводя широко открытых глаз с Лисила, который по-прежнему восседал на сундуке.

Винн тоже легла, вместо подушки подсунув под голову мешок Лисила, Повернулась спиной к нему и к Магьер. Малец лежал, уткнув нос в лапы, но тоже не пытался заснуть. Его пристальный взгляд не отрывался от пера в руке Винн, но без — «говорильной кожи» она даже не могла спросить — почему?

Куиринейна… Нейна… Мать…

Воспоминания вспыхивали и гасли в сознании Лисила, который вслед за своими спутниками шел по ведущему под уклон туннелю. Лисил не спал во время последнего привала, не уснул даже после того, как остыл и окончательно погас кристалл. Сколько же просидел он в темноте, прежде чем разбудил остальных, чтобы двигаться дальше? Нелегко было встретиться взглядом с Магьер, когда он в конце концов потряс ее за плечо.

Быть может, она понимала, что творится с ним на самом деле. Лисил и сам только недавно это осознал.

Теперь его гнало вперед не чувство вины за то, что он много лет назад бросил своих родителей. И не скорбная необходимость вернуть матери бренные останки отца. Да, по-прежнему им отчасти двигала тоска по матери, память о ее ласковых прикосновениях, о твердом, но мелодичном голосе и о том, как эти прикосновения и голос скрашивали его первую жизнь. Но всю правду — или почти всю — Лисилу помогли увидеть только воспоминания, которые Малец похитил у Бротана тогда, в родовой усыпальнице Дармута.

Дармут использовал его. И Бротан управлял им, словно кривым ножом, — тем самым, который Лисил вонзил в горло тирана. Если бы в тот миг все это и закончилось, Лисил мог бы оставить эти кровавые события в прошлом. Раньше он так и поступал.

Но он начал прозревать свое истинное предназначение, начал понимать, для чего был рожден.

Его жизнь была построена согласно замыслу бабушки, которую он никогда в жизни не видел, — Эйллеан. Даже его отец наверняка принимал участие в этом замысле, потому что Гавриел всегда поддерживал требования Нейны. Лисил просто не мог не стать тем, чем стал… тем, чем сделала его мать.

Оружием.

Он хотел посмотреть ей в глаза и узнать, почему она так с ним поступила, почему сотворила его таким, каков он есть.

Перед ним брела Винн. Впереди шла Магьер, держа в руке согретый кристалл. Еще дальше, опережая всех, рыскал Малец, пытаясь отыскать дорогу с помощью собачьего нюха, потому что след из ягод биссельники закончился давным-давно. Поворачивать назад уже поздно, тем более что у них не осталось припасов. Лисил только надеялся, что они приняли правильное решение, пойдя за Мальцом.

Впереди опять была развилка.

Малец взволнованно метался между двумя туннелями. Обнюхивал каменный пол, подолгу глядел то в один, то в другой туннель. Пес так долго стоял неподвижно, что Лисил очнулся от своих мрачных мыслей, — и тогда Малец уверенно нырнул в правый туннель и, не оглядываясь, потрусил вперед.

— Надеюсь, он знает, что делает, — пробормотала Магьер.

Они двинулись дальше, и в темноте, где ночь нельзя было отличить от дня, время тянулось бесконечно. Плечи Лисила ныли, натертые ремнями сундучка. Он опять погрузился в свои мысли, когда Малец вдруг резко остановился.

— Ну, что теперь? — осведомился Лисил и выглянул из-за плеча подозрительно притихшей Винн.

Магьер, стоявшая в напряженной тишине позади Мальца, похолодела. Вот только стылый холод, царивший в туннеле, был здесь ни при чем. Она подавляла желание оглянуться на Лисила. Он загнал их всех до полусмерти своей неистовой спешкой, но еще беспощаднее он погонял самого себя.

У них закончились припасы, и Магьер уже не могла припомнить, сколько дней они жили впроголодь. Положение было отчаянное, и все они это знали.

Малец опустил голову и зарычал.

Магьер сбросила мешок на землю. Потянувшись за правое плечо, она взялась за рукоять сабли, которую несла на перевязи за спиной.

— Что случилось? — вполголоса требовательно спросил Лисил.

Пес тихонько заскулил, затем фыркнул, точно изгоняя из ноздрей неприятный запах.

— Малец?… — шепотом окликнула Магьер.

Уши пса встали торчком, и он опять заскулил, но не встревоженно, а скорее раздраженно.

Снизу, из туннеля, донесся чуть слышный скребущий звук.

— Там кто-то есть, — прошептала Винн.

Магьер выхватила саблю, другой рукой подняв повыше над головой кристалл.

В темноте, за пределами круга света, замерцала пара огоньков. Они то подпрыгивали, то опускались в такт едва различимому царапанью когтей о камень, которое становилось все отчетливее. Огоньки мерцали совсем невысоко от пола. Наконец вокруг них соткался темный силуэт небольшого животного.

Оно было не крупнее домашней кошки, с длинным узким туловищем, как у хорька или куницы. Зверек уселся на задние лапы. Его короткий хвост, цветом немного темнее, чем коричневая шерсть, ритмично подергивался.

На приплюснутой курносой мордочке и вокруг глаз шерсть была черная, отчего казалось, что зверек носит маску. Широкие ушки, поставленные торчком, были увенчаны маленькими белыми кисточками. Совсем непривычно выглядели передние лапы — крохотные, больше похожие на ручки с толстыми пальчиками и короткими когтями.

— Нет, только не это! — выдохнула Винн. Магьер помимо воли оглянулась. Изумление на смуглом лице Винн сменилось откровенным отвращением.