Спящие карты

За все время я не увидел ни одного живого человека. Несколько трупов и Девятка не в счет. Тихо как в могиле. Может Дама ошиблась… как тогда с шахтерами?

Интересно, каким образом Хозяева получают сведения о местонахождении целей? Свое разведуправление? И вообще, зачем нужна ликвидация, спасение, похищение этих целей, поднятие или подавление восстаний? В чем смысл нашей работы? Как всегда некстати завертелся привычный круг вопросов не имеющих ответов.

Непохоже, чтобы в этом продуваемом всеми ветрами доме кто-то жил кроме сквозняков. Идеальное место насморк заработать.

Как бы в подтверждение в носу закрутило, и я не сдержавшись, оглушительно чихнул.

От души. Звук отразился от голых стен и гулким эхом покатился по лестнице.

- Сдурел? - перепугано дернулся Девятка.

- Извини, случайно вышло.

Зажимаю рукой нос, чтобы удержать рвущийся на свободу очередной чих.

- Что у вас там за шум? - недовольно любопытствует Дама по рации. Она с Восьмеркой движется вслед за нами со значительным отрывом. Сейчас они должны находиться где-то этаже на третьем.

- У Шестеры насморк, - радостно докладывает Девятка и тут же прикрывает рукой рот, виновато взглянув на меня.

- Стукач, - недовольно констатирую под тихое хихиканье в наушниках. - Дятел телеграфный.

Для колоды нашелся повод поскалить зубы.

- Шестера, ты зря козюльки то не трать, - очень серьезно советует Десятка. - В случае если патроны закончатся, засморкаешь врага до смерти своими токсичными отходами.

Не в силах больше держаться он заржал чуть ли не в полный голос.

- Специально для тебя приберегу, - сердито огрызаюсь.

Вот так всегда. Из-за какого-то жалкого, совсем даже никчемного чиха, на который в обычных условиях никто бы даже внимания не обратил, превратился во всеобщее посмешище. И это только начало. А все из-за чрезмерно длинного языка Девятки.

Трепло!

- Девятка, передай этой Шестере, что если он еще раз выпустит свои сопли на свободу, я ему сморкальники до самой жопы растяну.

- Тогда еще и уши, чтобы полноценный слон получился, - прыскает Десятка. - Слыш, Дама?

- Всем заткнуться! - пресекает Дама веселье.

- Я нечаянно, - шепчет Девятка, с видом побитой собаки прикрыв рукой микрофон. - Вырвалось… Шестера ну чего ты обижаешься?

- Да пошел ты… - презрительно бросаю в ответ и продолжаю подъем по лестнице.- Мегафон ходячий Восьмой этаж.

Откуда-то из глубин коридора идет запах приготавливаемой пищи. Где пища там и люди. Нам сюда.

Беззвучно, как два призрака перетекаем из комнаты в комнату. Работаем по отлаженной схеме - напарник держит под прицелом дверь, я, пригнувшись, проскальзываю в комнату с резким уходом влево, он спустя секунду появляется вслед за мной, но уже с уходом вправо. Схема простая как двери, но надежная и проверенная временем.

Под ногами осколки посуды и оконных стекол, книги, какое-то тряпье. Стены изобилуют нецензурными надписями и довольно откровенными иллюстрациями к ним.

Энциклопедия русского мата в картинках.

В одной из комнат натыкаюсь на ворох детских рисунков разбросанных по полу.

Осматриваю помещение - обычная детская. Деревянная двухъярусная кровать с лесенкой на второй этаж, стеллаж, забитый игрушками, на столе в окружении засохших цветов в глиняных горшках игрушечная лейка с остатками воды на дне.

Похоже, что маленькие хозяева собирались заняться поливкой, но что-то им помешало. Глаза бегают по комнате, ощупывая предмет за предметом, пытаясь понять, что здесь произошло… стараясь заглянуть в прошлое. Поднимаю с пола альбомный лист. На нем неумелой детской рукой нарисована семья: два одинаковых мальчика держаться за руки, за их спинами стоят мужчина и женщина с длинными желтыми волосами, а у ног лежит непропорционально большой кот, густо покрытый почему-то зелеными полосами. Акварель местами расплылась и вообще рисунок довольно схематический. Наверняка понимая отдаленное сходство с оригиналами, маленький автор добавил кривыми буквами пояснение: "МАМА ПАПА Я С БРАТОМ И КЭШ". Где же они все? Неужели город мертв? Банды не в счет…

В двери появляется Девятка. Бросив взгляд через мое плечо на рисунок, он непонимающе пожимает плечами. Я ничуть не удивляюсь его реакции. Даже ему, самому человечному из Пик, не понять моих чувств. Он единственный, кто проявляет интерес к окружающей нас реальности, но это не более чем любопытство. Для остальных есть миссия - задача, которую необходимо выполнить. Все окружающее лишь сцена, на которой идет наше представление. Они хорошие ребята, но никто, голову даю на отсечение, никто из них даже на мгновение не задержался бы в этой комнате, не говоря уже о том, чтобы рассматривать какие-то нелепые детские рисунки или размышлять о судьбе их автора. Есть лишь миссия и ничего более.

Бережно ложу рисунок на стол и вслед за Девяткой покидаю комнату.

И снова бесконечные коридоры и комнаты, скромные офисы и хорошо обставленные квартиры, маленькие бассейны и кафе. Не дом, а коктейль. В одном стакане смешаны обычно не совместимые ингредиенты.

Молодой парень, в кожаной куртке сшитой из неровных кусков неожиданно появился из двери слева и неторопливо прошествовал на балкон. Я вжался в стену и затаил дыхание. Вжикнула расстегиваемая молния на кожаных утыканных множеством заклепок штанах и парень начал мочиться вниз одновременно мурлыкая какой-то попсовый мотивчик.

Медленно, стараясь не выдать своего присутствия, передвигаю автомат на спину и вытаскиваю нож. Условный знак - сжатый кулак, поднятый над головой, заставляет идущего позади Девятку остановиться.

Меня и потенциальную жертву разделяет всего несколько метров. Главное, чтобы парень не успел крикнуть. Очень уж хочется подобраться к главарю банды поближе прежде, чем начнется стрельба.

Парень протяжно зевнул и сплюнул, пытаясь попасть в струю.

Пользуясь его занятостью чрезвычайно важным делом, делаю шаг вперед и заношу нож для удара под сердце.

- Су-у-ука! - раздается откуда-то снизу утробный рев Семерки и передо мной вспухает огненное облако, в мгновение превращающее парня в кожанке, а заодно и балкон в кашу из окровавленного бетона и летящих во все стороны обрывков арматуры. Взрыв бросает меня как щепку на стену, обломок бетонной плиты молотом бьет в грудь так, что темнеет в глазах, а на губах появляется кровь. Волна пыли и мелких каменных осколков напрочь лишает зрения. Кровь лупит в виски так, что кажется еще удар, и она вырвется на свободу. Наваливается тошнота, и я со стоном падаю на пол.

- Не стой под струей, - звучит в наушниках насмешливый голос Десятки. - Шампунь дать?

- Шестерка! Шестерка, что там у тебя? Отвечай! - орет Дама. - Девятка, что с Шестеркой?

- Су-у-ка! Волчара позорный! - повторный рев Семерки, слышимый безо всякого передатчика. - Убью-ю-ю шавку!

- Оживленное движение в окнах десятого этажа, - извещает Десятка. - Шестера, Девятка готовьтесь, Волки двигнулись вниз. Вероятно вы у них на пути. Их много!

- Рекомендую временно укрыться и переждать ротацию сил противника. Вероятно, что вожак не будет принимать участия в бою. - Монотонным спокойствием звучит Восьмерка. - Мы оттянем силы на себя вниз. У вас будет шанс попасть на верхний этаж. Учитывая какой шорох здесь навел Семерка, - он помедлил как бы собираясь сказать что-то в его адрес но передумал, - рядом с вожаком никого кроме телохранителей быть не должно. Шестерка ты меня слышишь?

Я пытаюсь что-то ответить, но из губ вырывается лишь хрип, а вслед за ним на панцирь выплескивается фонтан крови. Ничего этого я не вижу, вполне достаточно одних ощущений.

Эфир заполняется криками и отборной руганью. Что-то невнятно орет Семерка, перекрикивая гул собственного пулемета. Шепот Восьмерки наполняет уши, создает фон для этой какофонии, а голос Десятки вслух отсчитывающего количество жертв своей снайперской винтовки выступает в нем первой скрипкой.

Похоже на этот раз мы крупно влипли. Судя по звукам, бой идет не шуточный - со стороны противника стволов двадцать, как минимум.