Страница 99 из 102
Долгое время царило полное молчание.
Мюррей сначала не хотел верить своим ушам. В конце концов, пожарные производили такой шум, что…
Однако, потом он заметил, что теперь все великолепно подходит друг к другу.
Он расслышал верно, и головоломка перед его глазами сложилась в логическую картину. Конца ее еще не было видно, но Мюррей теперь знал, что его предположения верны.
— А… темпореги? — медленно спросил он. — Вы так назвали их, правда?
— Темпоральные регуляторы, — пробормотал Дельгадо. — Вид полиции. Когда они схватят Валентайна, я надеюсь, они не…
— Субстаты? — резко спросил Мюррей.
— Неисправимые преступники, личность которых стирается, потому что они не поддаются психотерапии.
— Редукесы?
— Ленты для перевоспитания, при помощи которых преступная личность превращается в безопасную для общества.
— Концен-лента?
Мюррей посмотрел на остальных слушателей. Кромарти и Вудворд слушали явно пораженные, но Хитер с блестящими глазами ловила каждое его слово.
— Нелегально изготовленная лента, чтобы склонить ориентацию определенной личности в нужном направлении. — Дельгадо отвечал механическим тоном ребенка, наизусть заучившего стихотворение, но не понимающего его.
— Кондиционирер?
Это был ящичек, которым Валентайн ударил Мюррея по голове, отчего Мюррей потерял сознание.
— Аппарат для временного абсолютного внушения другим людям.
— Этот… этот кондиционирер приводит людей в состояние, напоминающее гипнотический транс?
— Это и есть гипнотический транс.
Верно. Мюррей глубоко вздохнул.
— Мануэль Дельгадо, когда вы родились?
— Минуточку, — сказал Вудворд и выступил на шаг вперед. — Я не понимаю, чего вы…
— Тише! — прошипел Мюррей и повторил свой вопрос. Потом последовала долгая пауза. Наконец, Дельгадо провел языком по губам.
— Ну, я рассказал вам уже очень много и я очень надеюсь, что этого достаточно, чтобы стерилизовать Валентайна, чтобы все его волосы выпали, а его кожа…
— Дельгадо!
— О… Я родился в двести восемнадцатом году по мировому календарю. По вашему примитивному летоисчислению это будет примерно… ага… две тысячи четыреста пятидесятый год.
Мюррей медленно кивнул.
— Теперь я также знаю, что вы здесь делаете, — тихо сказал он. — Вы собирали нелегальные переживания и страсти, чтобы контрабандой перетащить их в будущее.
Дельгадо чуть заметно вздрогнул.
— Послушайте, я не мог… не должен…
— Нет, вы можете и должны это, — возразил Мюррей. — Я не допущу, чтобы вы выскользнули через петлю ваших… темпоральных регуляторов. Вы так расширите отверстие, чтобы через него мог проехать примитивный автомобиль. Вы меня поняли?
— Но я не могу! — заверил его Дельгадо. — Я не должен! Я…
Мюррей нагнулся над ним и заговорил как можно настойчивее, зная, что это было самое важное представление в его жизни, в котором он получил много больше, чем похвалу критиков и дюжину приглашений на участие в новых спектаклях.
— Дельгадо! — громко сказал он. — Если вы не скажите нам всю правду, я повалю вас на спину, снова отнесу вас в дом и оставлю там, где я вас нашел. Вы можете положиться на то, что даже все ваши приборы и аппараты из будущего ничего не смогут сделать, чтобы удержать меня.
Он схватил Дельгадо за рубашку, смял ее на его груди и сильно встряхнул автора. Краем глаза он увидел, что Вудворд открыл рот, словно хотел что-то возразить. Хитер протянула руку, чтобы удержать его, а доктор Кромарти зачарованно уставился на обоих мужчин, хотя он, по-видимому, почти не понимал, что здесь происходит.
— Вы, по-видимому, все еще не поняли! — в отчаянии ответил Дельгадо. — Если я расскажу вам больше, я рискую быть наказанным, и против меня будут направлены меры возмездия…
— Может быть, даже сотрут вашу память? — презрительно осведомился Мюррей. — Так будет лучше, Дельгадо! Основательная чистка вашего грязного разума определенно не повредит вам. Но других уже здесь нет, не так ли? А я здесь! Ну, что, вы будете говорить, или я оттащу вас обратно в дом, чтобы вы поджарились там?
— Но если я буду говорить… — Дельгадо пробормотал про себя что-то невразумительное. Потом он пошевелился.
— Что же мне, в конце концов, остается? У меня больше нет надежды, не так ли? Я крепко засел здесь — черт бы побрал этого Валентайна! — и я должен оставаться среди этих примитивных идиотов. Если я буду молчать, меня, несомненно, упекут в один из этих ужасных сумасшедших домов, как ту девушку в Париже. Я этого не смогу вынести, но, по крайней мере, есть еще один выход…
— Еще один выход? — повторил Мюррей и взглянул на Кромарти. — Док, посмотрите лучше, нет ли у него во рту какой-нибудь пилюли для самоубийц!
Доктор Кромарти приблизился к Дельгадо, но тот махнул рукой и с презрительным превосходством сказал:
— Яд? Вы это имеете в виду? Ну, я еще не отклонился настолько далеко от нормы. Предрасположение к самоубийству было устранено еще в моей юности. Я не потенциальный самоубийца. Я только вероятный кандидат в смертники.
Он снова взглянул на Мюррея и почему-то улыбнулся.
— Палач, — тихо сказал он. — Ну, по крайней мере, теперь вы можете спрашивать. Но я не могу обещать, что отвечу на все ваши вопросы.
— На все, или я, как и обещал, сволоку вас назад в дом, — пригрозил ему Мюррей. — С тех пор, как вы все это устроили…
— Вам хочется только отомстить мне, — упрекнул его Дельгадо. — Не бойтесь, вы скоро получите то, чего вы хотите, и я надеюсь, что потом, когда все это закончится, вы, наконец, сможете спать спокойно. Ваши примитивы должны иметь крепкие желудки, чтобы выдержать вашу нормальную жизнь, но если этого вдруг для вас становится слишком много, у вас нет тех возможностей, — которые появлялись у меня каждый раз, когда я возвращался из прошлого. Вы не можете просто стереть неприятные воспоминания, Дуглас, — вам приходится выдерживать их, не так ли?
— Закройте рот и говорите только тогда, когда вас будут спрашивать, — сказал ему Мюррей.
Его память содержала много ужасных воспоминаний, с которыми ему приходилось жить, потому что он не мог забыть о них.
— Мистер Дуглас, — нервно вмешался Кромарти, — мне нужно кое-что узнать, прежде чем вы начнете спрашивать дальше. Как обстоят дела у тех, вон там? Их состояние так… так необычно.
— Не беспокойтесь о них, — ответил Дельгадо, махнув рукой. — Поместите их в свои «сумасшедшие дома», и пусть они там проснутся. Мы до сих пор только усиливали их естественные тенденции. Эти люди через несколько недель или месяцев снова придут в себя. — Он бросил на Мюррея взгляд, полный ненависти. — И все это благодаря вам!
Кромарти немного поколебался, потом пожал плечами. Он посмотрел на ворота, словно мог этим ускорить приближение машин скорой помощи.
Дельгадо снова уселся на своего конька.
— Я, несомненно, не смогу долго выдержать здесь. Почему? У нас это еще хуже, потому что существуют люди, которые могут наслаждаться этим, но здесь они утеряют все свое «искусство» и…
— Что? — спросил Мюррей, но не получил ответа. Он подождал еще несколько секунд, а потом настойчиво продолжил:
— Дельгадо, кто вы, собственно такой?
— Минуточку… сейчас, только подберу более точное выражение… мальчик для битья, козел отпущения. — Теперь он сильно побледнел, и губы его чуть заметно шевелились. — Я никогда не думал, что здесь кто-нибудь сможет догадаться о правде, мы не должны были брать вас сюда, я предупреждал об этом Валентайна, но он не захотел меня слушать.
— Вернемся к делу, — потребовал Мюррей.
— Да, верно. — Дельгадо заметно ослаб, его голос перешел в хриплый шепот. — Вы знаете, что мы в состоянии путешествовать в прошлое, но это очень опасно, негигиенично и нелегально. Мы разработали методы, при помощи которых можно манипулировать разумом и личностью человека. Некоторые люди считают это большим шагом вперед, другие считают эти методы опасными, потому что одаренные люди зачастую характерно неустойчивы. Я знаю только, что мне никогда не нравилась идея, что на мой разум могут официально повлиять, чтобы я после этого соответствовал норме.