Граница

Я слушала, затаив дыхание, и мне начинало казаться, что все складывается против нас, и наступившая зима, и собирающиеся со всех сторон силы Тьмы, и молчавшие до сих пор Стражи, и даже король и корона, которые были частью древней магии Синегории, находились в руках темных эльфов.

Посидев еще немного за столом, я почувствовала, что глаза мои слипаются.

Лансеол встал, собравшись уходить, когда на улице возле шатра послышался шум. Он становился все ближе. Стали слышны голоса. И тут мне стало не до сна. Нахмурив светлые брови, белый эльф откинул полог и замер.

На пороге стоял Клим.

Часть 9

1

Он стоял на пороге, в одной руке его был меч, и он… улыбался. Пораженная ужасной мыслью, мелькнувшей внезапно, я привстала… И тут с улицы раздался отчаянный крик:

— Орки!!!

Меч Лансеола, оставленный в кресле, взмыл в воздух, призванный своим хозяином, но… он ему уже был не нужен. Клим, все также улыбаясь знакомой насмешливой улыбкой, нанес сильный удар мечом в грудь белого эльфа. Ноги Лансеола подкосились, и небесный эльф тяжело упал, пытаясь последним усилием подмять под себя своего убийцу и заливая его хлынувшей из горла кровью. Тот брезгливо оттолкнул от себя эльфа, а когда он бросил волчий взгляд в мою сторону… меч убитого витязя был уже в моей руке.

Я вглядывалась в это в один миг изменившееся лицо и отступала к задней стене шатра. Двуручный, длинный меч погибшего Лансеола был для меня непомерно тяжел, но я держала его перед собой, и видела, как Клим подходит все ближе. Он уже опять насмешливо улыбался, глядя мне прямо в глаза и шел… Та же одежда, что мы на него надели с Азгаром на болоте, лохматая шапка, из-под которой блестели эти темные, большие глаза… Я не могла от них оторвать взгляд и отходила, отходила, пока не уперлась спиной в мягкий полог… Неприятная усмешка пробежала по его лицу, он подошел еще ближе, и меч уперся в дубленую кожу куртки. Его меч коснулся моей правой руки…

— И что дальше… дорогая? — его вкрадчивый голос обжег меня злостью.

Малвир?! Или Секлим…, которому раздвоение окончательно снесло башку?! Мысли лихорадочно перебивали одна другую, а решения не было… Тебе полегчает, если будешь знать, кто приставит меч к твоему горлу?! Испугать его… не выйдет, растрогать… после того, как он убил Лансеола… вряд ли… Мне нужна лишь минута… Рассмешить…

— Я… люблю…тебя, — прошептала я быстро, видя, что его губы нетерпеливо изогнулись, и замерла — таким запомнился мне Мал.

Кем бы он ни был, но мои слова достигли цели, — он захохотал вдруг, нагло, запрокинув голову!!! Шапка слетела с его головы, открыв длинные волосы, не собранные на этот раз в хвост… Красив, гад! И смеется как Клим… Но медлить было нельзя… Давление меча ослабло, и я, резко упав, выкатилась… за мягкий полог шатра…

— АААААА, — злобный вопль раздался сзади.

Вскочив на ноги, я увидела тени, мечущиеся между темными раззоренными шатрами. Светлые фигуры небесных эльфов, мелькая в слабом лунном свете, появлялись внезапно перед рыскающими в темноте орками, которых ничто не останавливало. Эта тупая ярость месила все подряд перед собой, как мясорубка.

Сколько он их сюда привел?

Успев отбежать в темноту леса, я услышала, как затрещала стена шатра от удара мечом, и, шарахнувшись, в темноте запнулась о что-то… Глаза не сразу привыкли к ночному мраку после светлого шатра… На земле сидел эльф, согнувшись над пронзившим его клинком. Рядом темнели два трупа орков… Я слышала, как Клим что-то кричал совсем рядом, но, опустившись на колени, прислушалась к неровному, булькающему дыханию раненого. Набрав в ладонь снега, растерла помертвевшее лицо…

Внезапно в стоны и крики раненых, в рычание жаждущих крови темных, вторгся непонятный визг. Визжание стало нарастать, я, обалдев от него, вжав голову в плечи, взглянула в небо, не зная, что ожидать еще от этого непонятного жестокого мира, какие еще чудовища могут свалиться на мою голову. Визг становился все резче, вонзаясь в уши как иглы, что-то неотвратимо приближалось… В небе вспыхнули сотни огней, они неслись на меня, на шатры, на реку, на ночной лес, и скоро все небо озарилось светом. Не зная, что происходит, я видела, как орки заметались, зарываясь во все щели… А в небе творилось невероятное. Приближающиеся огни стали освещать лица, фигуры, сотни лиц, сотни воинов, которые просто появлялись в темном небе, и уже следующий их шаг был на земле… Немыслимое воинство лилось с неба, как поток, обрушиваясь на землю с мрачной решимостью, сверкала в огнях кольчуга, броня, остроконечные шлемы. Они появлялись в небе ниоткуда. Вспыхивал огонь, и тут же в этой точке со странным визжащим пронзительным воем появлялся воин, они будто перешагивали из пространства в пространство. Наводнившие вдруг обезлюдевшую стоянку, всем — и величественной осанкой, и непостижимым ясным выражением прекрасных светлых лиц, и тем, как они владели своим оружием, не позволяли сомневаться в том, что передо мной эльфы. Лансеол перед своей гибелью говорил, что все ждут прибытия северных эльфов. Значит, это они… Они обрушивались на орков, мечи летали в их сильных руках, как лучи, не давая опомниться темным…

Вскоре на темном небе уже ничего не было кроме холодных звезд и яркого серпика луны. Незнакомым говором и суетой наполнилась стоянка небесных эльфов…А небо ясное… Будет еще холоднее, равнодушно думала я, застывая понемногу в своем свитере, без сапог… и вдруг заметила взлетающего тяжело, теряющего высоту и вновь набирающего ее, филина, который громко и насмешливо закричал, заухал, а услужливое эхо разнесло по всей замерзшей реке и ночному лесу хохот злобного существа. Я задохнулась от злости, увидев, что это все-таки был Мал, и схватив лук раненого эльфа, лежавший с ним рядом, стремительно натянула тетиву… И остановилась. Может быть и эта уродливая, родная душа тоже держит Клима на этом свете?

На стоянке закипела работа, ставились шатры, бурлили котлы. Воины привычно готовили ночлег, мелькали гномы…

Стоп!!! Гном?! Ты где?

— Филимон, — позвала я его.

Филимона я потеряла, когда выскочила из шатра Лансеола. Потом я его увидела мельком, когда бежала… И сейчас, если не найти крысеныша, то могу потерять его навсегда в этой толпе! Бррр, градусов пятнадцать точно есть, пойду искать, может одежду найду.

Выбравшись кое-как с раненым эльфом на освещенное факелами место, я подняла глаза. Мне самой нужна была помощь, и я не могла оставить эльфа…

— Филимон! — снова позвала я, уже громче, пытаясь перекричать гул многих голосов.

На меня начали оборачиваться. Кто-то подхватил и понес раненого, кто-то предложил свои огромные унты и нахлобучил на меня шапку… Я улыбалась, благодарила… Но, где же гном?

Да так я его и не услышу! Достав зеркало, я снова позвала Филимона, и настороженно застыла, уставясь в зеркальную гладь. Мало ли что, может быть что-нибудь случилось! Вдруг пошла рябь… и… ничего. Я всматривалась в темный кусок стекла, приблизив его, чтобы огненные всполохи не отсвечивали… потерла его, боясь, что зеркало запотело от моего дыхания, все-таки холодно…

— Хм, — ехидный смешок привел меня в чувство, я отшатнулась от заговорившего вдруг зеркала — вот дура-то.

— Это ты, Филимон, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать.

— Нет, моя тень! Не обращай внимания… Да я уже минут десять на тебя пялюсь, — заверещал гном, — а ты только не плюнула в меня, даже потерла, будто я запылился!!! Да, темновато здесь в шатре…

— Хватит орать, Фил…

— Это не тот случай, когда меня можно всяко разно…

— Замолчи, Филимон!!! Сюда приземлилось столько эльфов, что в этом столпотворении мы можем потерять друг друга…

— Нет, я ей одежду ищу, понимаешь, а она опять кучу придурков позвала!

— Это не я, это подкрепление с севера, — сказала я уже в тишине, гном то ли притих и слушает, или уже…

Или уже рядом, улыбнулась я, почувствовав знакомые цепкие ручки на своей штанине. Гном деловито взобрался на колено и… а кармана-то нет!