Страница 31 из 57
"А ведь лето и правда впереди, — подумал Игорь. — Почти целое лето…»
… Конечно, Игорь понимал, что его ныряние отличается от ныряния Дениса, как отличается полёт летучей мыши от полёта сокола. Но удовольствие от этого не уменьшалось ничуть.
Через маску подводный мир менялся так, что в первый раз Игорь набрал воды через трубку и, вместо того, чтобы выплюнуть её, чуть не нахлебался ещё сильней. Наверху Денис отвесил ему подзатыльник и сказал, что Игорь кретин. Игорь кивнул и спросил: "Я ещё нырну?" Денис опять засмеялся и кивнул.
Он уже таскал за собой сетку, в которой было несколько рыбин, в том числе — и совершенно Игорю незнакомых. Игорь тоже стрелял два раза, оба раза мимо, причём второй раз крупный бычок, казалось, посмотрел на Игорь "через плечо", как на идиота: ты что, ещё бы в кильку выстрелил… Денис был того же мнения — промазав, Игорь увидел, что тот висит в воде метрах в пяти и хохочет, не разжимая губ. Потом — развернулся и небрежно выстрелил, поплыл к бьющейся неподалёку большой камбале.
1. Стихи автора книги.
2. Кессонная болезнь — заболевание ныряльщиков, вызываемое слишком быстрым подъемом после спуска на большую глубину. Содержащийся в крови человека азот как бы закипает. Тяжёлые формы могут убить. Более лёгкие — приводят к ревматизму, артриту и прочим болезням суставов и костей.
Теперь Игорь не завидовал. Зачем?
Под водой не было тишины — в уши всё время отчётливо врывались какие-то звуки, даже немного нервировавшие своей непонятностью. Когда они вынырнули в очередной раз, Денис пояснил, что это, в основном, работа корабельных двигателей. Их слышно за километры.
Игорю очень хотелось донырнуть до дна — оно манило загадочными нагромождениями, выростами, тянущимися нитями водорослей. Но никак не получалось, и в конце концов Денис показал рукой в сторону косы: вылезаем.
На суше Игорь понял, что очень устал. Он свалился на гальку спиной и тяжело задышал. Денис, сидя рядом, тоже пыхтел, потом помахал рукой — ребята опять купались, помахали в ответ.
— Ни разу не попал, — с одышкой выговорил Игорь. — Вроде точно целюсь, и отдачи нет…
— В воде расстояния ломаются, — пояснил Денис. — Привыкнешь… О, Генчо.
Болгарин в самом деле выходил из воды — тяжеловато, как и все аквалангисты, на ходу полоща маску. Не снимая баллонов, сел рядом, помотал головой. И сказал совершенно спокойно:
— Слушай, капитан. А там корабль лежит.
Скорее всего, корабль сдвинула с места та самая буря, в которую едва не погиб Игорь. Он ожил и двинулся по морскому дну к берегу — и вот теперь лежал на ровном киле, весь чёрно-зелёный от опутавших его водорослей.
Мальчишки рассматривали его с баркаса, заякорившись и опустив в воду головы в масках.
— Это немецкий миноносец типа «Т», — сказал Лёшка, в очередной раз вытащив голову на свежий воздух. — Наверное, погиб, когда они пытались эвакуировать своих с Керченского…
— Торпедой под мидель(1), — подтвердил Николай, тоже выпрямляясь. — Там такая дырища, что танк пройдёт. Как он вообще не переломился…
Мальчишки помолчали. Никто не спросил, будем ли нырять — нырять не хотелось. Нет, не потому, что страшно. Просто…
Просто было же ясно, что это — могила. И не какая-нибудь древняя, которую и не ощущаешь, как могилу. А совсем недавняя. И едва ли в ней лежат те, кто жёг деревни и морил людей в лагерях. Эти люди просто пытались спасти товарищей — когда всё было ясно и кончено, когда сделать уже ничего было нельзя… и не делать нельзя было. И они попытались сделать.
— Интересно, — тихо сказал Сашко, держась руками за борта, — там… ну, в Германии… там есть такие, как мы? Лёш?
— Я тебе что, немец, что ли? — нелепо и сердито буркнул Лёшка и, отвернувшись, опустил руку в воду.
Как будто пытался пожать чьи-то пальцы…
— Есть, — сказал Сенька. — Ну не может же не быть. Не все же от покемонов одурели…
Все почему-то оживились. А Денис достал из ящика (рундука, как он называется) свой «маузер». И поднял его стволом вверх, со щелчком взведя курок:
— Салют, — серьёзно сказал он. — Они не струсили, когда не стало удачи.
1. Центральная часть судна.
Море горело от звёзд и рыб. Огнями был переполнен весь мир — огни внизу, огни наверху, огни на близком берегу.
Ходко стуча движком, баркас шёл домой. Рыбу надёжно маскировал брезент.
Игорь почти спал. Он был так переполнен впечатлениями, что боялся: неудачно повернёшься, и они расплещутся. Поэтому он просто полулежал на планшире, раскинув руки — и слушал, как Николай напевает у руля:
Остальные мальчишки тоже молчали. Неясно было, спят они, или слушают, или просто думают о чем-то своём, или всё вместе…
… Около дома — уже тёмного, Игорь только теперь понял, как поздно — ему почудилась смутная фигура. Он не понял, кто это… а вот плётшийся рядом Сенька спросил:
— Наташк, ты?
— Я, — ответила девчонка, отодвигаясь от забора. — Я вас жду.
— А что, искали, что ли? — Сенька покачал сандалетами, которые нёс в руке. Наташка пожала плечами:
— Да нет… просто так…
— Ладно, — Сенька пожал Игорю руку, — я пойду. И ты иди, а то завтра не встанем. Ты-то идёшь? — окликнул он сестру.
— Сейчас, — рассеянно отозвалась Наташка. Она смотрела на Игоря. И, когда Сенька исчез в темноте, сказала: — Я тебя ждала.
1. Стихи В. Васильева
— Я же… — начал оправдываться Игорь.
Но потом вдруг — неожиданно для самого себя — взял Наташку за плечи и, притянув к себе, крепко поцеловал — в губы.
Глава 11
Ш Т О Р М
Я спросил… почему он должен браться за дело, зная наперёд, что оно опасно. Ведь с таким же успехом он мог сидеть дома в Рыцарском подворье и жить себе припеваючи. Но мой брат сказал, что есть вещи, которые нужно делать, даже если они грозят нам опасностью.
— Но всё-таки почему? — не отставал я. И получил в ответ:
— Чтобы быть человеком, а не ошмётком грязи.