Страница 9 из 13
– А что случилось?
– Мне нужен Алексей Вадимович Сальников.
Гаслый взгляд уперся в сейф.
– Я вообще такого не знаю… Вы не ошиблись адресом?
– А если подумать?
Ой, не врал, крыс канцелярский. Не умеют такие врать как следует.
– Подумать… – Шубин с усилием напряг глазодвигательные мышцы. – Как к вам обращаться – гражданин следователь?
– Павел Игоревич. Пока.
– Тогда знаете что, хм… Павел Игоревич, может быть, побеседуем на свежем воздухе? А то у меня обед, и вообще…
Последнее слово пояснений не требовало.
Столики при таких ценах могли бы и протирать. Зато ветерок обдувал – прохладный, пиво предлагалось – ледяное, а главное – платил пригласивший. То бишь допрашиваемый. При большом желании Туманов мог доставить Шубина в РУВД (изобретя транспорт по ходу), а там колоть и колоть, шантажируя похмельем. Очень действенно. Но не хотелось без нужды зверствовать, это во-первых. А во-вторых, и так скажет. Сильно похорошело начальнику сбыта – поллитра «Юбилейного» на старые дрожжи. Пил работничек по правилам, в три присеста: первый – половина всего пива, второй – половина остатка, третий – весь остаток.
– Видите ли, Павел…
– Игоревич.
– Извините, Павел Игоревич, не было у нас этого человека. Натурально не было. Вы сказали, Сальников?
Туманов скрипнул зубами.
– Да. Алексей Сальников.
– Так вот, не было. Никаких командированных уже полгода, и вообще никого из Самары. Им просто нечего здесь делать.
– Да ну?
– Да хоть под присягой, – Шубин опорожнил третий стакан. – Хоть как. Но дело в том… понимаете, не в первый раз в нашей… фирме. Зимой, – голос отвердел, как будто и не выхлебал почти литр шестиградусного. – В Екатеринбурге. Тоже наш филиал. И тоже фармаколог пропал… не доехал. И еще. В прошлом году… да, в октябре, в Иркутске. Милиция искала, присылала запрос в нашу контору.
– Откуда вы это знаете?
Шубин усмехнулся. Допил остатки.
– Я все-таки начальник отдела сбыта. Хотя какой там отдел – я да экспедитор, да студентка на полставки, Оленька… Знаю, – махнул рукой девице за прилавком, та кивнула, открывая шкаф-холодильник. Достала еще две, на сей раз «Богемского», понесла к их столику. Анатолий Григорьевич, похоже, был клиентом привычным и щедрым.
– Знаете, Павел…
– Можно просто «Павел», – Туманову надоело подсказывать.
– А я – Анатолий. Толик. Толян… Давно меня так не звали… – Шубина опять начало развозить. – Здесь человеком себя чувствую. В этой, – он огляделся, столики пусты, только у стены паренек лет шестнадцати неумело охмурял девицу, – забегаловке.
– А дома? – Чужие малобюджетные пьянки Туманова вовсе не интересовали, но тащить пьянчугу на допрос сейчас – бессмысленно. А тут, может, и выдаст интересную зацепку.
– Дома? – Шубин взмахнул рукой, будто сбивая муху на лету, – Туманов успел поймать бутылку, но тщательно выглаженные (явно не женат – сам гладит!) брюки начотдела сбыта украсило быстро расползающееся пятно. – Дома – пусто.
– Вы не женаты?
– Никто из нас – не женат, – загадочно заявил Шубин и потянулся к бутылке.
– Это из каких? – осведомился Туманов, наполняя стаканы.
– Хорошо сидим, да, Павел Игоревич?
Туманов опешил. Перед ним опять сидел трезвый человек. Ну и ну.
– Неплохо.
– Полвторого, – сообщил Шубин, глянув на часы. – Работа ждет.
– Мы, кажется, не договорили, – заметил опер, прикидывая, стоит ли тормознуть ползущий к светофору «луноход» вневедомственной охраны и отправить собеседника в «аквариум» часа на два, а потом допросить под протокол. Во вневедомственной Туманов имел неплохие связи. А смысл? Отопрется – не видел, не знаю, буду жаловаться…
Шубин сам помог:
– Вы не могли бы позвонить мне завтра, часиков в шесть? Сегодня я не могу, ожидаем товар с пермского завода… А вообще, я вечерами всегда дома. – «Пью», – добавил про себя Туманов. – Вот визитка. – Прямоугольник лощеной бумаги выпал из потной ладошки. – Обязательно позвоните, может, что-нибудь вспомню. До свидания, – и, вяло пожав руку, удалился, бросив на стол купюру с изображением Большого театра.
– А зачем он тебе, Паш? – поинтересовался капитан Савчук, начальник отдела розыска пропавших, он же – «Секретные материалы». Эта скорбная лавочка располагалась глубоко в подвале, оттого и сотрудники ее, а в первую очередь капитан Савчук, проводящий на работе половину жизни, имели перманентно бледный вид.
– Племянник мой, – объяснил Туманов.
– Дела, – капитан сочувственно вздохнул. Покорябал родинку на щеке. – Поездных опрашивал?
– Безнадежно. Проводница только и помнит, что вроде был похожий – длинный такой, неразговорчивый. С ним в купе семья ехала, в Татарке сошла.
– Не бузотерствовал?
– Да нет, скромняга он, крепче пива не потребляет.
Капитан еще раз вздохнул. Люди пропадали ежедневно, повсеместно, в основном – девицы в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти, а в общем – обоих полов и любого возраста. Родные и близкие, обегав знакомых, несли заявления в милицию. Та давала сообщения по местным телеканалам и обходила знакомых по второму разу. Как правило, то и другое – безрезультатно. Изредка пропавшие находились – большей частью в виде трупов. На серьезный поиск не было ни средств, ни штатов. Тех, от кого зависели средства и штаты, проблема не волновала. Своих родственников, если потеряются, большим начальникам и так найдут.
– Есть подозрения? – Савчук ответа не ждал, но получил.
– Есть, – встрепенулся Туманов. – Один человечек… намекал, что двое химиков вот так же пропали – и в той же самой конторе. Один на Урале, другой – в Иркутске.
– Страна большая, всякое бывает, – усомнился капитан. Глянув на коллегу, обнадежил: – Проработаем. Твой человечек, кстати, намеки свои в протоколе подпишет?
– После поллитры.
– Тоже мне, свидетель. Ладно, я поищу у себя, а ты еще с тем хануриком, на всякий случай… Ну, сам знаешь.
– Паша, – улыбнулась Юлечка Вяхирева, краса и гордость аналитиков. – С тебя два «Птичьих молока».
– Меня сегодня уже доили, – пробормотал Туманов, прикидывая, у кого можно поклянчить полтинник.
– Я по-русски сказала – птичьего! – возразила Юлечка, перебирая завалившие стол бумаги. – Ну ладно, одна. Помянем твоего свидетеля.
– В смысле?!
– Сбит машиной. Вчера вечером, – Туманов застыл. – Светлая иномарка, номер не замечен, с места происшествия скрылась. Пострадавший крутился у подъезда, то ли домой собирался, то ли из дома, на аллейке все и случилось.
– Сразу умер?
– Неизвестно, – краса и гордость аналитиков кокетливо потупила глазки. – «Скорая помощь» немного припозднилась, но врачи не виноваты – в этом городе масса вызовов. Мы занимаем первое место в стране по инсультам…
– Понимаю, – пробормотал Туманов. – Чем позже приезжает «Скорая», тем точнее диагноз.
Лейтенант Вяхирева отзывчиво хихикнула.
– Слушай, Паш, а ты никогда не задумывался, почему людей сбивают преимущественно светлые иномарки? Каждый день одни и те же сводки: сбиты светлыми иномарками, водитель с места происшествия скрылся…
– Ох, Юлечка, мне бы твои проблемы.
– Погоди, это еще не все. Проблема номер два. Твой покойник – в розыске.
– Ты меня шокируешь, Юля. За что?
– У Савчука. Уже пять лет. Вот, – она откопала распечатку: – Шубин Анатолий Григорьевич, 52-го года рождения, уроженец города Бийска, торговый работник, пропал без вести в мае девяносто четвертого… Забросил бы Савчуку, пусть закроет.
– Заброшу. И за конфетами. Адрес у тебя в наличии?
– Конфет? Магазин «Золотой ключик», там свежее. Проезд всеми видами транспорта…
– Нет, пропавшего. Нынешний.
Юлечка красиво похлопала ресничками с тройным объемом.
– В Греции, сам знаешь. На, вот. И жду гостинцев.
Ах, какая женщина.
В коридоре его окликнули:
– Туманов! Где ты бродишь?