А может, это любовь?

Габриэль стонала и выгибала спину, повинуясь эротическому притяжению его губ и гладкого языка. Два его пальца скользнули под резинку ее трусиков и тронули скользкую плоть, лаская именно там, где она хотела больше всего — в том месте, где каждое ощущение обострялось. Она пыталась сомкнуть ноги, чтобы удержать это наслаждение, но Джо встал между ее колен. Потом она услышала, как он прошептал ее имя. Веки ее затрепетали и раскрылись. Его лицо было так близко, что они соприкасались носами.

— Габриэль, — повторил он и поцеловал ее — так же нежно и ласково, как в первый раз.

Девушка закинула руки ему на шею, и он приподнял ее со стола. Она смотрела в его глубокие карие глаза, и сердце ее наполнялось целым сонмом чувств, которые она больше не могла от него скрывать. Она вообще не умела ничего скрывать.

Он расстегнул крючки на ее бюстгальтере и отбросил в сторону тонкую полоску ткани. Она прижала свои нагие груди к» его торсу и погладила его бок и гладкую спину, задержавшись на талии — в том месте, где он приклеил антиникотиновый пластырь. Ей нравилось его трогать, ощупывать его тело. Ее пальцы скользнули к плетеному кожаному ремню, расстегнули пряжку, а потом и сами брюки. Габриэль подалась назад и взглянула на него. Она легко стянула его брюки. Оставшись в одних белых боксерских трусах, он взял Габриэль за руку, и на этот раз они наконец-то дошли до ее спальни.

Ступая босыми ногами по пушистому белому ковру, она смотрела на его сильные икры и шрам, который собирал складками кожу на крепком бедре.

— Я могу тебе его помассировать, — предложила Габриэль.

Ее голос даже ей самой показался чересчур хриплым.

Она провела кончиками пальцев по шраму.

Джо взял ее руку, передвинул ее вверх на несколько дюймов и откровенно прижал ее ладонь к своему напряженному члену..

— Помассируй лучше вот это.

— Ну что ж, я почти профессиональная массажистка, — сказала Габриэль, скользнула рукой под резинку его трусов и обхватила пальцами его пылающую плоть.

Она стянула его боксерские трусы вниз и впервые увидела его сильное тело. Она любовалась им, как художник, истинный ценитель красоты, и как женщина, желающая заняться любовью с красивым мужчиной, от которого у нее бешено колотится сердце.

Она шагнула ближе, задев его грудь своими сосками Габриэль поцеловала его в ложбинку у основания шеи и в плечо. Проведя ладонью вверх по его груди, она заглянула в его глаза, обрамленные тяжелыми веками.

— Ну что, когда же будет самое приятное? — Он подхватил ее под мышки и бросил на кровать.

— Сними трусики, — приказал он, подползая к ней по покрывалу.

Он помог Габриэль стянуть белье, помедлив, чтобы поцеловать ее бедро, бросил трусики через плечо и встал на колени между ее ног. Его взгляд был направлен ей в глаза, потом опустился к ее лону. Его пальцы ласкали ее живот, бедра и скользкую чувствительную плоть, доводя ее до грани терпения. Наконец он остановился и оперся на локоть.

— Ты уверена, что готова к самому приятному? — спросил он.

— Да, — прошептала она и почувствовала в себе его твердое мужское естество.

Глаза ее округлились, дыхание перехватило, и она вскрикнула.

— Пресвятая Дева Мария! — простонал Джо и обхватил ее лицо ладонями.

Он целовал ее, ныряя языком ей в рот и одновременно медленно толкаясь в ее тело. Она двигалась вместе с ним, повторяя ритм его бедер. Впиваясь пальцами в его плечи, она с такой же жадностью и страстью отвечала на его поцелуи, С каждым толчком он приближал ее к высшему экстазу, лаская ее изнутри.

— Джо, — прошептала она.

Ей хотелось сказать ему, как ей хорошо, но слов не было. Ей хотелось сказать ему, что она еще никогда не испытывала таких упоительных, пьянящих и неистовых ощущений. Она смотрела снизу в его напряженное лицо и хотела поведать ему о том, какой он необыкновенный мужчина. Мужчина, которого она любит. Ее ян. Но тут он приподнял ее ягодицы, усилив ощущения от каждого толчка и заставив ее взлететь на самую вершину блаженства. Сердце стучало в ушах у Габриэль. Каждая клеточка ее тела, разума и души была сосредоточена на их единении. Она открыла рот, но сумела вымолвить только слово «да», после чего испустила долгий удовлетворенный стон.

— Вот так. Иди ко мне, — прошептал он, и звук его голоса словно подтолкнул ее к долгому, трудному падению. Тело ее напряглось, выгнулось и затряслось в мощном оргазме. Из груди Джо вырвался мучительный стон. Его сиплый вздох прошелестел у нее над ухом. Он толкнулся в нее в последний раз и замер.

Они лежали не двигаясь. В тишине было слышно лишь их прерывистое дыхание и сирена, завывающая где-то вдали. Тела их как будто срослись друг с другом. По виску Джо прокатилась капелька пота.

Улыбка медленно изогнула уголки его губ.

— Это было восхитительно, — сказала она.

— Нет, — возразил он, поцеловав ее в губы, — это ты восхитительна.

Габриэль сняла ногу с его талии.

Он схватил ее за бедро, словно думал, что она хочет уйти, и боялся ее отпускать.

— Тебе нужно куда-то идти?

— Нет.

— Тогда давай останемся здесь.

— Здесь? Голые?

— Ага. — Джо провел пальцами по ее волосам и медленно задвигал бедрами. Наслаждение вернулось. — Я хочу еще. А ты?

Да, она тоже хотела еще. Много. Но кроме того, она была еще не готова встречаться с внешним миром, который ждал ее за пределами дома. Она обхватила ногой его талию, и они начали медленно, томно ласкать друг друга, но эти ласки слишком быстро стали бурными. Каким-то образом они оба оказались на полу и стали кататься по непристойному нижнему белью, которое Габриэль бросила туда вчера вечером. В конце концов она оседлала его бедра.

— Положи руки за голову, — скомандовала она.

В глазах его мелькнуло подозрение, но он повиновался.

— Что ты собираешься делать?

— Сводить тебя с ума.

— Смелое заявление!

Габриэль молча улыбнулась. Она шесть месяцев училась танцу живота и отлично умела выполнять круговые движения корпусом. Подняв руки вверх, она принялась вращать бедрами и раскачиваться, закрыв глаза и ощущая его глубоко внутри себя.

— Нравится?

— О Б-боже, д-да!

Улыбка ее стала шире. Он погрузился глубже, и она свела его с ума.

— Ты уверена, что от меня не пахнет, как от девушки? — в третий раз спросил Джо, стоя в ее столовой и натягивая свои боксерские трусы.

Габриэль уткнулась носом в его шею. После того как они встали с пола спальни, она потащила его в душ и освежила люфой и сиреневым мылом, которое сама приготовила в домашних условиях. Он перестал жаловаться на девичьи ароматы, когда она встала перед ним на колени и как следует его намылила.

— По-моему, нет, — ответила она, потом надела трусики и застегнула бюстгальтер. На ее взгляд, от Джо пахло им самим.

Она скрестила руки на груди и стала смотреть, как он застегивает пояс брюк. Верхний свет ласкал темно-каштановые кудри его мокрых волос.

— Сегодня тебе лучше не подходить к телефону, — сказал он, прошагав в гостиную и взяв свои рубашку и пиджак. — Во всяком случае, до трех часов. После ареста Кевин может попытаться с тобой связаться. Советую не разговаривать с ним. — Он сунул руки в рукава рубашки и застегнул пуговицы на манжетах и спереди. — И обязательно как следует поешь. Я не хочу, чтобы ты заболела.

При чем здесь еда? Габриэль наблюдала за ним издалека, из столовой. Она до мучительной боли любила этого человека. Как же это произошло? Он был совсем не в ее вкусе, и тем не менее она нашла в нем именно то, что нужно. Об этом ей говорили часто бьющееся сердце и странный трепет внутри. Об этом ей говорила ее душа. И дело было не только в отличном сексе и головокружительном блаженстве. Они созданы друг для друга. Положительное и отрицательное.

Был только один маленький момент, который слегка омрачал ее эйфорию: она сомневалась, что он тоже это понимает.

Он сунул руку в карман своего пиджака, достал пейджер и взглянул на дисплей.

— Может быть, тебе стоит пожить несколько дней у мамы? Черт! Где телефон?