Страница 9 из 59
Чем же закончилась эта история? Вот что пишет Лоренц:
«Пока сторож протирал пол, орангутан внезапно скользнул вниз по прутьям клетки, и, прежде чем удалось задвинуть дверь, могучая обезьяна просунула в щель обе руки. Хотя Портелье (директор зоопарка и приятель Лоренца. — Л.Ш.) и сторож напрягали все силы, чтобы задвинуть дверь, орангутан медленно, но верно, сантиметр за сантиметром, отодвигал ее назад. Когда он уже почти протиснулся в отверстие, Портелье пришла в голову блестящая мысль, которая могла осенить только подлинного знатока психологии животных: он внезапно отпустил дверь и отскочил с громким криком, в притворном ужасе глядя на что-то позади обезьяны. Та стремительно обернулась, чтобы посмотреть, что происходит у нее за спиной, и дверь тут же захлопнулась. Орангутан только через несколько секунд сообразил, что тревога была фальшивой, но когда он понял, что его обманули, то пришел в настоящее исступление и, несомненно, разорвал бы обманщика в клочья, если бы дверь не была уже надежно заперта. Он совершенно ясно понял, что стал жертвой преднамеренной лжи».
Вернемся к интеллектуальным способностям обезьян. Сравнительно недавно было установлено, что шимпанзе в естественных условиях нередко пользуются орудиями, а при необходимости даже подгоняют их под выполняемую задачу, принимая во внимание конструктивные особенности материала. Чтобы закусить муравьями или термитами, они выбирают подходящую ветку, тщательно очищают ее от листьев и побегов и затем с ее помощью извлекают на свет божий вожделенное лакомство. Точно таким же способом они получают мед. Шимпанзе применяют палки, жерди и камни не только для добывания пищи, но и как оружие. Палкой прикасаются к незнакомому предмету, ею же наносят удар или осторожно притрагиваются к партнеру по играм. Если палка не лезет в трещину, шимпанзе подгрызает ее конец. Тщательно разминая комок из травы и листьев, высшие приматы изготавливают своеобразную губку, с помощью которой добывают воду из углублений, развилок деревьев и других труднодоступных мест. Карликовый шимпанзе бонобо в неволе сплетал из мягких прутьев веревку, перебрасывал ее через перекладину и устраивал для себя качели, а с помощью импровизированного шеста без труда перемахивал через широкий водоем. Известно, что в естественных условиях тот же бонобо укрывается от дождя, используя для этой цели сплетенные ветви и листья, сооружая нечто вроде навеса или полога. Шимпанзе применяют подручные средства и в целях личной гигиены, очищая с их помощью тело от остатков пищи, фекалий, смолы и т. п.
Высшие приматы способны не только использовать, но и изготавливать орудия, поэтому критерий орудийной деятельности, на основании которого традиционно было принято разводить животных и человека по разные стороны баррикад, в значительной степени устарел. Сегодня принято говорить, что человек отличается от высокоразвитых приматов изготовлением каменных орудий, но и эта поправка может оказаться на поверку пустышкой. Жизнь приматов в естественной среде изучена отнюдь не досконально, и я совсем не удивлюсь, если вдруг обнаружится, что хитрые и умные шимпанзе иногда орудуют грубо оббитыми гальками вроде тех, какие использовал один из древнейших кандидатов в люди — Homo habilis (человек умелый).
Впрочем, о ненадежности (а зачастую полной несостоятельности) критерия орудийной деятельности мы в свое время поговорим более обстоятельно, а пока отметим, что многие биологические виды сплошь и рядом исключительно ловко управляются с неживым инвентарем, который им в изобилии поставляет природа. Хитроумная эволюция горазда на выдумки и сумела изобрести тьму-тьмущую врожденных инстинктивных программ, которые вместе с элементарной рассудочной деятельностью порой творят самые настоящие чудеса.
Эксперименты с высшими приматами, содержащимися в неволе, убедительно показали, что, например, мануальные навыки шимпанзе не оставляют желать лучшего. Классический опыт с выстраиванием пирамиды из ящиков когда-то вошел во все учебники по физиологии. Но обезьяньи таланты этим далеко не исчерпываются. В сложной и неоднозначной ситуации они, как правило, без особого труда находят адекватное решение, умело пользуясь рычагом, ключом, отверткой, палкой или камнем. При этом обезьяна не «застревает» на заученной функции того или иного предмета, а способна толковать ее расширительно, отталкиваясь от конкретной задачи. Это немаловажное обстоятельство со всей очевидностью свидетельствует о том, что высшие приматы умеют отвлечься от второстепенных, несущественных признаков предмета и выделить главные, которые могут сработать в данной ситуации. Шимпанзе вполне под силу поистине головоломные операции, что было блестяще продемонстрировано в опытах замечательного отечественного приматолога Леонида Александровича Фирсова. По этому поводу Э.П. Фридман пишет в своей книге: «Л.А. Фирсов сообщил, что запертые на ночь в его лаборатории, они произвели целую цепь сложных действий для того, чтобы достать забытые лаборантом ключи: дотягивались до деревянного стола, отламывали от него палку-отщеп, доставали штору и ею придвигали ключи, которыми, конечно же, отпирали замок и отворяли дверь». Излишне напоминать, что высшие приматы после нескольких попыток без особого труда справляются с любым самым сложным замком.
Поневоле вспоминается бородатый анекдот. «Знаешь, что такое условный рефлекс? — спрашивает одна обезьяна у другой и сразу же сама отвечает на заданный вопрос. — Когда загорится желтая лампочка и зазвенит этот противный звонок, эти глупые обезьяны в белых халатах побегут к нам с бананами и конфетами».
Другой анекдот, не менее бородатый, напротив, весьма скептически оценивает умственные способности рядового обывателя. Обезьяна видит бананы, висящие высоко на дереве, и начинает это дерево усиленно трясти. «Успокойся, обезьяна, — говорит внутренний голос, — остудись и пораскинь мозгами». Обезьяна усаживается в позу роденовского «Мыслителя» и после непродолжительных раздумий радостно кричит: «Эврика!» Она сооружает из ящиков пирамиду и, взобравшись на нее, метким ударом палки сшибает плод. Явление номер два: возле дерева появляется мужик, он трясет дерево, а на предложение чуток остыть и поразмыслить категорично отвечает: «Чего тут думать, трясти надо!»
Доказано, что высшие приматы легко решают очень непростые психологические задачи. Они безошибочно распределяют фотоизображения разнообразных фруктов по классам, не пытаясь попробовать картинку на зуб, никогда не путают столовые приборы с письменными принадлежностями и даже вилки и ложки собирают в отдельные кучки. Более того, если подопытному шимпанзе экспериментатор предъявлял четыре внешне неразличимых сосуда, но с разной толщиной стенок и дна, то обезьяна без труда выбирала тот, который вмещал наибольшее количество жидкости. Гориллы и шимпанзе — это единственные животные на планете (за исключением человека), адекватно оценивающие свое зеркальное отражение, причем они распознают не просто обезьяну как таковую, а персонально самих себя, что недвусмысленно говорит о наличии элементарных представлений о собственном «я».
Высшие обезьяны, как и люди, могут переживать разнообразные формы глубокой депрессии. Симптоматика депрессивных проявлений у обезьян практически повторяет человеческую: расстройство сна, подавленное настроение, потеря интереса к играм, отсутствие аппетита, очевидное снижение двигательной активности. По сути дела, обезьяна — это единственное животное на Земле, которое можно с успехом использовать в психиатрических исследованиях для моделирования депрессивных, аутистических, истероидных и шизофреноподобных состояний. Удовлетворительную модель человеческого психоза удается получить только на обезьянах, если подвергнуть их своеобразной социальной изоляции.
Большинство современных ученых убеждены, что абстрактное мышление высших приматов вполне сопоставимо с когнитивными способностями пятилетнего ребенка, а по возможностям проекции отдельных действий они достигают уровня детей в возрасте от 4 до 7 лет.