Атлантида

Все посмотрели на экран. Текст был действительно туманным, многие слова практически полностью стерты, а загнувшиеся и рваные края папируса образовали смутные фигуры в форме буквы «V». По сравнению с первой частью текста, который можно было разобрать без особого труда, вторая его часть оставляла мало шансов на полную расшифровку.

На этот раз читать начала Катя.

— «Атлантида», — взволнованно произнесла она, и ее легкий акцент стал более заметным. — Первая фраза представляется нам совершенно бессмысленной, — пояснила она дрожащим голосом, не отрываясь от экрана. — «Диа тон несон мехри хо ухе стеноутай». — Эти странные слова прозвучали для присутствующих необычно и чем-то напомнили китайский язык. — «Через острова до того места, где море начинает сужаться. Мимо катаракты Боса».

Хибермейер нахмурился.

— Моего греческого достаточно, чтобы понять, что «катарактес» означает бурный поток воды или водопад, — прокомментировал он. — Это слово обычно использовали для обозначения бурных вод верхнего Нила. Но какое это имеет отношение к морю?

Диллен встал и подошел к экрану:

— С этого места многие слова текста начинают теряться.

— «А потом двадцать дромосов вдоль южного побережья…» — продолжала читать Катя.

— Один дромос равен примерно шестидесяти стадиям, — пояснил Диллен. — Или примерно пятидесяти морским милям.

— На самом деле эта мера длины очень непостоянна, — пояснил Джек. — «Дромос» означает пробег, то есть дистанцию, которую судно может пройти в течение целого светового дня.

— И этот путь может оказаться различным в зависимости от места, — добавил Хибермейер. — Кроме того, расстояние может зависеть от силы и направления ветра, от морских течений и даже от времени года. Еще нужно учитывать сезонные колебания климата и количество светлых часов дня.

— Вот именно. Эта мера длины указывает на расстояние, которое можно пройти от пункта А до пункта Б при благоприятных условиях.

— «Под высоким букранием, знаком быка», — прочитала дальше Катя.

— Это бычьи рога, — высказал догадку Диллен.

— Поразительно, — проворчал Хибермейер. — Один из наиболее распространенных символов древности. Мы уже видели бычьи рога на фотографиях Кносского дворца, которые сделал Джек. Их также часто находят в неолитических захоронениях и во всех поселениях бронзового века на Ближнем Востоке. Даже в позднем Риме букраний часто использовался в монументальном искусстве.

Катя кивнула в знак согласия:

— А здесь текст становится слишком фрагментарным, но мы с профессором пришли к общему мнению относительно его возможного содержания. Вам легче будет понять, о чем речь, когда вы сами увидите места разрывов.

Она переключила проектор на увеличение изображения, одновременно придвинув к себе фрагмент папируса под стеклом. На экране появились аккуратно выведенные ее рукой слова, которые находились в нижней части папируса:

«Потом вы приближаетесь к цитадели. Там внизу лежит обширная золотая равнина, глубокие водоемы, соленые озера, и все это простирается на сколько хватает глаз. А потом, двести жизненных циклов назад, Посейдон обрушил свой гнев на атлантов за то, что они возгордились и посмели жить как боги. Катаракт рухнул, большая золотая дверь цитадели закрылась навсегда, а вся Атлантида погрузилась в пучину моря».

Катя вновь заговорила:

— Мы пришли к выводу, что последние предложения имеют отношение к истории гибели земли Кефтью. Во всяком случае, между этими событиями есть определенная связь. Возможно, верховный жрец пытался поведать Солону о гневе морского бога и о том страшном наказании, которое он обрушил на людей за их непокорность. — Она ткнула указкой в экран. — Следующая часть рукописи, вероятно, посвящена подробному описанию Атлантиды. К сожалению, здесь мы имеем лишь несколько разрозненных слов. Вот здесь, к примеру, угадывается «золотой дом» или «золотая стена», а дальше можно без труда прочесть греческое слово «пирамида». Полная фраза переводится как «гигантские каменные пирамиды».

Катя бросила вопрошающий взгляд на Хибермейера, который находился под таким впечатлением от увиденного, что не стал комментировать, а продолжал удивленно смотреть на экран.

— А потом идут эти странные слова, — продолжала Катя, направив указку на потрепанный конец документа. — «Дворец богов» — возможно, «зал богов», — после чего снова «ката букерос», что буквально означает «под знаком быка». На этом текст папируса обрывается.

Первым заговорил Хибермейер, его голос дрожал от волнения:

— Все совпадает. Поездка через острова к тому месту, где море сужается. Это может означать только то, что речь идет о месте к западу от Египта, за Сицилией в направлении к Гибралтарскому проливу. — Он хлопнул рукой по крышке стола. — В конечном итоге мы приходим к выводу, что Атлантида находилась в Атлантическом океане!

— А что вы скажете насчет катаракты? — поинтересовался Джек. — Гибралтарский пролив вряд ли можно назвать бурлящим потоком.

— А обширная золотая равнина? — тут же добавила Катя. — И соленые озера? Ведь в Атлантике можно найти только бескрайний океан с одной стороны и высокие горные вершины или пустыни — с другой.

— Южное побережье тоже ставит нас в тупик, — продолжал рассуждать Джек, — поскольку нет очевидных фактов, что это и есть южное побережье Атлантики. Стало быть, Атлантида могла находиться только в Средиземном море. Я вообще не могу представить, что в районе западной Сахары была таинственная цитадель.

Диллен переключил проектор в режим цифрового изображения. На экране появились заснеженные вершины гор, на террасных склонах которых виднелись древние развалины.

— Джек прав, связывая платоновскую Атлантиду с Критом эпохи бронзы, — рассудительно произнес он. — Первая часть текста недвусмысленно намекает на минойскую цивилизацию и трагический взрыв острова Фера. Однако проблема в том, что Крит не был легендарной Атлантидой.

Катя медленно кивнула:

— Рассказ Платона — это сочетание двух историй.

— Вот именно, — отозвался Диллен, становясь позади стула и жестикулируя. — Мы имеем дело с двумя фрагментами совершенно разных исторических событий. В одном описывается конец Крита бронзового века, то есть земли Кефтью, а другой посвящен гораздо более древней цивилизации под названием Атлантида.

— Различия в датировке событий совершенно недвусмысленны, — заявил Хибермейер, вытирая пот с лица. — Первый параграф папируса относит разрушение земли Кефтью ко времени правления Тутмоса, фараона одиннадцатой династии, который жил в конце шестнадцатого столетия до Рождества Христова. Именно в это время произошел взрыв острова Фера. А в рассказе об Атлантиде во втором параграфе говорится о двухстах жизненных циклах, что на самом деле представляет собой довольно точный временной отрезок. В египетских хрониках жизненный цикл равен двадцати пяти годам. — Хибермейер быстро произвел в уме несложные арифметические подсчеты. — Значит, речь идет о событиях, произошедших за пять тысяч лет до Солона, то есть примерно за пять тысяч шестьсот лет до нашей эры.

— Невероятно! — выпалил Джек, недоуменно качая головой. — Целая эпоха до появления первых городов и цивилизаций! В шестом тысячелетии до нашей эры был неолит, когда земледелие в Европе только зарождалось!..

— Мне не дает покоя одна деталь, — призналась Катя. — Бык был не только минойским символом. С самого начала неолита он олицетворял силу, плодовитость и господство на земле. Плужные быки играли важную роль в жизни первых земледельцев. Именно поэтому символ быка стал самым распространенным среди земледельческих общин в этом регионе.

Диллен задумчиво посмотрел на папирус:

— Мне кажется, мы обнаружили главную причину, которая два с половиной тысячелетия питала самые разнообразные спекуляции на этот счет. В конце рассказа о земле Кефтью верховный жрец Аменхотеп дал понять Солону, что желает продолжить рассказ в следующий раз, и тем самым подготовил соответствующую почву. Вероятно, он хотел заинтриговать Солона, усилить его интерес к древним событиям и добиться того, чтобы Солон приходил к нему день заднем до момента, когда в соответствии с храмовым календарем начнется религиозный праздник. Возможно, он рассчитывал получить от него кошель с золотом, а то и более щедрое вознаграждение. Полагаю, в последних фразах о гибели земли Кефтью мы можем ощутить предвкушение следующего рассказа об Атлантиде.