Страница 85 из 89
Идеологические соображения «польско-советской дружбы» формировали совершенно искаженное и неадекватное восприятие нами Польши. Однако польский аспект проблемы европейской стабильности необходимо рассматривать прежде всего в свете его возможного дестабилизирующего потенциала. Потому что Польша органически не может быть фактором стабилизации.
И умные люди понимали это всегда!
На Парижской мирной конференции 25 марта 1919 года премьер-министр Англии Ллойд Джордж направил ее участникам меморандум, озаглавленный «Некоторые соображения для сведения участников конференции, перед тем как будут выработаны окончательные условия» — так называемый «документ из Фонтенбло».
Ллойд Джордж писал: «Если в конце концов Германия по чувствует, что с ней несправедливо обошлись при заключении мирного договора 1919 года, она найдет средства, чтобы до биться у своих победителей возмещения… Поддержание мира будет… зависеть от устранения всех причин для раздражения, которое постоянно поднимает дух патриотизма; оно будет за висеть от справедливости, от сознания того, что люди действу ют честно в своем стремлении компенсировать потери… Несправедливость и высокомерие, проявленные в час триумфа, никогда не будут забыты или прощены.
По этим соображениям я решительно выступаю против передачи большого количества немцев из Германии под власть других государств… Я не могу не усмотреть причину будущей войны в том, что германский народ, который достаточно проявил себя как одна из самых энергичных и сильных наций мира, будет окружен рядом небольших государств. Народы многих из них (Ллойд Джордж мог бы сказать и определеннее — Чехословакии и Польши. — С.К.) никогда раньше не могли создать стабильных правительств для самих себя, и теперь в каждое из этих государств попадет масса немцев, требующих воссоединения со своей родиной. Предложение комиссии по польским делам о передаче 2 миллионов 100 тысяч немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд должно рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы».
К Ллойд Джорджу не прислушались, и в результате передела территория Германии после Первой мировой войны уменьшилась на 13 % за счет щедрых антантовских подарков Польше.
Через десять лет после появления «меморандума из Фонтенбло» некоторые аналитики в Англии заявляли, что создание Польского коридора с выводом Польши к морю — «одно из самых тяжких известных в истории преступлений против цивилизации». Не более и не менее!
А английский автор Follick расценивал фактическую пере дачу Польше Данцига как второе тягчайшее преступление.
А вот оценка Польши тридцатых годов, принадлежащая американскому журналисту, хорошо знакомому с предметом: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно»…
Итак, Польша — это пороховой завод, полный сумасшедших… Это не я сказал, уважаемый читатель, а американец. Что ж, со стороны, из-за океана, вероятно, виднее…
О Финляндии я уже говорил, но если иметь в виду обзор ситуации с Российским геополитическим пространством, то Финляндия, как и Польша, также находится вне естественных рамок РГП.
И всё же… Её тяготение к России (вне рамок государственной общности) настолько ярко выражено, что к восьмидесятым годам XX века экономика Финляндии была интегрирована с советской экономикой в уникально высокой степени, а между СССР и Финляндией (единственной буржуазной страной) был заключен договор не только о дружбе и сотрудничестве, но и о взаимной помощи.
Финны и норвежцы, шведы и голландцы, датчане и бельгийцы… Всем этим старинным и культурным, гордым, но не большим европейским народам сегодня грозит судьба еще более незавидная, чем Германии. Америка может их цивилизационно пережевать, как жвачку, и прилепить к себе — куда придется.
Возродиться как самобытные элементы мировой цивилизации они могут лишь под рукой Германии — как новая, на новых принципах основанная «Срединная Европа»… Но возможно ли это без сильного, вновь объединенного Российского государства, дружественного прежде всего Германии в той мере, в какой Германия дружественна ему?
И тут нужно сказать, что проблематика РГП не относится к идеологической. В пределах РГП существовали два государства с полярно различной идеологической направленностью — Российская империя и СССР. А многие системные проблемы у них были одинаковыми, при схожих разумных вариантах их решения.
В какие-то исторические периоды геополитические границы могут не совпадать с официальными государственными границами. Так, в Российской империи в пределах ее границ находились Польша и Финляндия, не входящие в РГП.
После русско-японской войны 1904–1906 годов Южный Сахалин перешел (до 1945 года) в состав Японии, оставаясь, естественно, в пределах РГП. Еще раньше из РГП временно выпадали Курилы.
В пределах РГП, но вне государственных границ СССР после советско-польской войны, до 1939 года находились Западная Украина и Западная Белоруссия, республики Прибалтики.
Современные формальные пределы Российской Федерации после 1991 года резко сократились по сравнению с геополитическими границами. Соответственно понятие РГП в настоящее время является более широким, чем Российская Федерация.
Вот, например, Крым. Вопрос о принадлежности Крыма к Украине или к России в рамках текущей ситуации является конфликтным. А в рамках понятия РГП он просто не существует, поскольку Крым является такой же неотъемлемой частью РГП, как Великороссия и Украина.
Кавказ давно входит в состав РГП, и ничего иного быть не может. Грузия и Армения сегодня забыли о том, что их государи просились под руку России добровольно и на вечные времена. А если бы не просились, то проблему кавказских народов Османская Турция решила бы так, как она решила армян скую проблему в 1915 году.
Как знать, если у грузин и армян их историческая память окажется не более прочной, чем у поляков, если Россия будет и далее слабеть и распадаться, то не отметит ли усилившаяся Турция столетие армянской резни новой резнёй?
Кто, если не Россия, может ей в этом помешать?
Иран, в перспективе, может быть активен в Закавказье, особенно с учетом того, что численность иранских азербайджанцев (до 16 миллионов) существенно превышает численность азербайджанцев непосредственно в Азербайджане (примерно 7 миллионов). И ведь не в общности языка тут суть. Чего уж там — дело в нефти. Но у Каспийского моря может быть только один прочный и справедливый статус — в рамках РГП.
По южному краю Российской Федерации вытягиваются сегодня «большая» и «малая» «исламские» «дуги». Одна проходит по неестественным «границам» непосредственно РФ, другая — по естественным границам Российского геополитического пространства.
Большая «дуга» — это Турция, Иран, Азербайджан, Туркмения, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Киргизия, Афганистан и Пакистан.
Малая «дуга» — это Турция, Иран, Афганистан и Пакистан.
Тут ситуацию прогнозировать легко.
Сильная Россия быстро сведёт «большую» дугу к «малой». Ведь большая часть народов (а не новоявленные беки и эмиры) Средней Азии будет плакать слезами счастья, вернувшись под крыло России. Но и России Средняя Азия нужна не только по тому, что она — ее геополитическое «мягкое подбрюшье».
Средняя Азия — еще и ценнейшее сырье и не просто сырье, а вся та инфраструктура его добычи и переработки, которую Россия создавала там десятилетиями.
Сильная Россия быстро сведёт «большую» дугу к «малой».
Для слабой России «большая» дуга, в перспективе, превратится еще в одну удавку, особенно с учетом того, что дополни тельную окраску возможному будущему тут придает курс США на трансформацию ряда стран «дуги» в своих сателлитов.
Соединённые Штаты пошли на риск прямого военного внедрения в пределы РГП, явно пренебрегая возможными по следствиями такого шага и не боясь их.