Страница 23 из 119
Глава XI
Группа вызванных на утилизацию ждала у лифта.
Человек, стоящий рядом с Райлендом, что-то лихорадочно и неслышно шептал, глаза его неотрывно глядели на двери лифта, словно это были врата преисподней. Заметив взгляд Райленда, он криво усмехнулся.
— Первый раз? Я тоже. Думаю, на первый раз много не возьмут, правда?
— Давай, давай, — начал подталкивать их к раскрывшимся дверям охранник. — Давай, проходи!
Лифт стремительно полетел вниз и высадил всех в подземном зале. На стенах помаргивали асептические светильники, гудел воздух в вентиляторах очистителей.
Охранники приказали садиться. Здесь стояла дюжина длинных деревянных скамей. «Зал ожидания» казался достаточно просторным, хотя в нем слонялось почти два десятка «живых трупов». Райленд принялся рассматривать их. У некоторых все части тела были на месте, но большинство носило признаки прошлых операций. Некоторые из них были так запротезированы, что оставалось только удивляться, что хирурги с них еще что-то собираются снимать.
Нервного вида мужчина пересел к Райленду и горячо зашептал ему в ухо:
— Понимаете, на первый раз они много не возьмут… я так понимаю… Зачем? Например, у вас тело может плохо пересаживаться. Тогда сначала нужно сделать пару опытов и посмотреть, как пойдет дело… и только потом начинать основную операцию… я в этом положительно уверен…
Он замолчал, потому что дверь открылась. Глаза у него были, как у тонущего котенка. Но вошла всего лишь медсестра, не обратившая на них никакого внимания. Райленд поспешил отвлечься от собственных забот, чтобы успокоить этого перепуганного человека.
— Совершенно верно, — сказал он. — Так оно и должно быть.
Конечно, на самом деле так не было. План уже знал все, что нужно, о тканях их организмов. Но нервный мужчина ухватился за это предположение, как утопающий за соломинку.
— Да, сейчас нам нечего опасаться, — бормотал он. — Наверное, какой-нибудь неуклюжий болван отрезал себе пару пальцев. Ну, они возьмут пару пальцев… — Он удивленно посмотрел на ладонь. — Два пальца… Ну и что? Можно обойтись и без них. А может, понадобится нога? Но в первый раз они ничего серьезного не берут, потому что…
Дверь отворилась.
Вошел молодой, стройный охранник. Он явно скучал и во взгляде, брошенном на ожидающих, ничего особенно человеческою не светилось.
— Экрот! — вызвал он, заглянув в список.
Мужчина рядом с Райлендом вскочил.
— Я!
— Пошли!
Бедняга судорожно вздохнул, в отчаянье посмотрел на Райленда и вышел.
Райленд сидел и ждал.
Одного за другим «живых трупов» вызывали в операционные, чтобы План мог получить то, что ему полагалось по Плану. Райленд смотрел, как они уходят — легче было думать о других, чем о себе, о том, что сейчас случится. Ушел ветеран с ярко-голубыми глазами, сипящий трубками дыхательного аппарата, заменявшего ему легкие. Ушла молодая девушка со странно плоской правой стороной тела…
Райленда вызвали почти самым последним.
Сестра поманила его, он встал, ощущая внутри необычную пустоту. Где-то на окраинах нервной системы возникло странное щекочущее ощущение, будто там рождалась боль, еще не нашедшая себе определенного места в теле.
Что с ним сделают?
Нога?
Рука?
А может, внутренние органы?
— Быстрее, — поторопила Райленда медсестра.
Это была симпатичная рыжеволосая девушка. На ее пальце блестело обручальное кольцо. Где-то есть планопослушный парень, он смотрит на нее с любовью и теплотой. А здесь она становится воплощением чего-то, что очень скоро намерено лишить Стивена Райленда части его тела.
Обреченно шагая за медсестрой, он не мог ни о чем думать. В ушах грохотал пульс. Краски казались очень яркими, в воздухе висел резкий папах антисептиков. Потом голубой стерильный свет ламп стал нестерпимо ярким.
Они находились в маленькой операционной. Основное пространство занимал сверкающий хромированный хирургический стол в центре.
Райленд пропел языком по пересохшим губам.
Медсестра вдруг захихикала.
— Боже! Какие нервные все! Ты разве еще не понял, зачем находишься здесь?
Он с трудом кивнул. Конечно, понял.
Но почему не видно блестящих хирургических инструментов?
— А вот и не понял, — весело сказала девушка. — Сегодня, друг, у тебя возьмут только кровь. Всего пятьсот граммов красной крови. Конечно, в другой раз может оказаться по-другому.
Райленд лег на спину, она укрыла его стерильной простыней, пристегнула руку ремнем. Он лежал и смотрел, как течет в литровый сосуд его кровь. Боли не было. Но и ничего приятного в происходящем Райленд тоже не усматривал. Что-то неприятно пульсировало в руке, как предупреждение о настоящей боли. Трубка время от времени противно сипела, словно сифон, всасывающий воздух.
Сестра ушла, оставив его одного. Поразительно, как все вокруг замерло…
И как удивительно четко вдруг заработало мышление Райленда!
Он был совершенно спокоен.
Более того — понимал, что спокоен.
И начал сознавать, что до сих пор невозможным, глупейшим образом все время был спокоен — с самого прибытия в орган-банк! Так же спокоен, как и все остальные! Вот чем объясняется жизнерадостность ветеранов ампутации в комнатах «Президентов Дикси» — успокоение! Но чувство это не может быть естественным. Значит, оно вызвано наркотиками.
Райленд лежал, глядя на капли крови, стекающие в сосуд, и удивлялся, почему же он всего этого до сих пор не замечал, хотя и подходил к разгадке вплотную.
Наркотики!
План Человека понимал, что некоторая часть мозга человека не подчиняется здравому смыслу. Стремление к самосохранению! Может ли Машина рисковать внезапным взрывом инстинктов? Она должна быть уверена, что при любом настроении винтиков Плана, направленных в орган-банк, угроза расчленения не вызовет взрыва.
Поэтому Машина предприняла меры. Самое очевидное средство — накачать «живые трупы» транквилизаторами. И как только этого еще никто не заметил?
Вошла сестра. Напевая что-то про себя, отсоединила трубки, проворно вытащила иглу из вены, прижала к месту укола ватку, смоченную в спирте.
— Согните руку!
Райленд подчинился.
Транквилизаторы!
Это все объясняет. Вот почему тщательно продуманные планы Д.У.X. ни к чему не привели. Пока они созревали, исчезло возбуждение, способное реализовать их. Да и сам Райленд немало времени потерял зря. Но вот что удивительно — как же ему удалось найти разгадку?
Сестра разогнула его руку, выбросила ватку.
— Вы свободны.
Райленд послушно отправился к двери, но вдруг остановился.
Вдоль коридора медбрат вез электроносилки, на которых, закрыв глаза, лежал тот самый нервный мужчина, который сидел рядом с ним в «зале ожидания». Казалось, он спал. Что же ему удалили? Руки были на месте, ноги отчетливо проступали сквозь простыню, на лице тоже не было заметно следов операции…
— Простите, — обратился Райленд к медсестре. — Что сделали с этим парнем?
Она смотрела куда-то мимо.
— А, с этим… — Глаза ее потемнели. — Большая операция. Вы его знали?
— Да.
— Понимаю. — Помолчав секунду, она сказала быстро: — Нам нужен был целый позвоночник. Все остальное не имело смысла утилизировать.
Спотыкаясь, Райленд вышел в коридор, следуя за трупом нервного мужчины, который навсегда обрел покой. Посмотрев через плечо, попрощался.
— До встречи, — ответила сестра.
Где-то за границей стен «Небес» тринадцать миллиардов людей работали, учились, любили, ссорились, исполняли свои обязанности в системе Плана Человека.
В Саскачеване инженер повернул рубильник, и половина горы поднялась в воздух, открыв жилу бедной урановой руды — одно из последних нетронутых месторождений.
В городе Фиесоле (Италия) полковник Технокорпуса производил инспекцию нового водохранилища. Уровень воды со времени последнего рапорта поднялся на добрых девятнадцать дюймов. Стоя на плоском днище суденышка, полковник отметил, что хаотического вида сооружение, которое он видел здесь раньше, уже почти полностью погрузилось под воду. Это был дворец Питти, но офицер ничего о нем не слыхал. Понте Веччио уже находился в двадцати футах под водой.