Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 158



«Товарищу Сталину.

Мною был направлен с письмом к начальнику Качинской авиашколы комбригу т. Иванову сотрудник, который на месте выяснил, что, узнав о приезде Васи, командование школы сделало для него исключение, с нарушением общих условий, существующих для курсантов.

По прибытии Васи в г. Севастополь на вокзале его встретили комиссар школы полковой комиссар т. Семенов и работник особого отдела. По дороге в школу Вася сказал т. Семенову: «В этом году в Севастополь должен приехать папа отдыхать и, вероятно, заедет на Качу».

Поместили Васю не в общежитии для курсантов, а в отдельный дом для приезжих, в так называемую гостиницу-школу.

Первые дни питание ему готовили отдельно в комсоставской столовой. Был случай, когда Вася заказал восточное блюдо, изготовление которого не было известно местным поварам и специально был послан человек в Севастополь, чтобы узнать, как готовится это блюдо.

Три-четыре раза на машине, предоставляемой командованием школы, Вася ездил в Севастополь и Мухалатку, звонил по телефону ВЧ в Москву т. Поскребышеву и в 1-й отдел ГУГБ НКВД.

24 ноября с. г. Вася с начальником штаба школы Герасименко на территории школы катались на мотоциклах. Вася упал, получил легкие царапины на лице и руках. По просьбе Васи этот факт Герасименко скрывал от командования несколько дней.

До укомплектования группы Вася занимается с преподавателями индивидуально по теории полетов, изучения материальной части самолета «У-2» и мотора «М-11», а также по уставу.

В письме, посланном в адрес начальника Качинской авиашколы т. Иванова и начальника НКВД Крымской АССР т. Якушева, мною были даны следующие указания:

а) снять гласную охрану, как неприемлемую и организовать агентурную охрану с тем, однако, чтобы была гарантирована сохранность жизни и здоровья Васи.

б) внимание и заботу в отношении него проявлять не в смысле создания каких-либо особых условий, нарушающих установленный режим и внутренний распорядок авиашколы, а оказание помощи в деле хорошего усвоения программы школы и соблюдения учебной и бытовой дисциплины.

8 декабря 1938 г. Л. Берия».

А вот и первое письмо семнадцатилетнего курсанта Василия Сталина из Качи отцу в Москву:

«Здравствуй, дорогой папа!

Большое спасибо за письмо. Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно.

Товарища себе уже нашел, некоего Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня.

Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут.

Вообще живем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов и все из Москвы. Пятнадцать человек.

Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная, и я летаю.

До свидания, папа.

15.12.38 Твой Вася Сталин».

Следующий документ слегка озадачивает. Это копия «Летно-строевой характеристики на курсанта Василия Иосифовича Сталина» от 17 февраля 1939 года. Представлена в ЦК ВКП(б) Поскребышеву Управлением ВВС РККА за подписью командарма 2-го ранга Локтионова. Видно, поведение сына беспокоило Сталина не на шутку.

Характеристика начинается с политических качеств: «Политически грамотен. Предан делу партии Ленина — Сталина и нашей Родине. Живо интересуется и хорошо разбирается в вопросах международного и внутреннего положения. Хороший общественник, активно участвует в общественно-комсомольской организации звена. Самокритичный, несколько резковат в быту с курсантами. Вообще с курсантами уживчив и пользуется хорошим авторитетом».

Об освоении летного дела: «Теоретически успеваемость хорошая. Может учиться отлично, мало оценивает теоретическую учебу, особенно систематическое изучение предмета. Любит учить «залпом» — сразу, не усидчивый. Летным делом интересуется. Летать любит. Усвоение отличное, закрепление хорошее, недооценивает «мелочей» в технике пилотирования, вследствие чего допускает отклонения в полете, которые после серьезного, решительного замечания изживает и не допускает в последующих полетах».

О дисциплине: «Воинская дисциплина хорошая, имел ряд нарушений в начале обучения: опаздывание в учебно-летное отделение, выход на полеты небритым, пререкания со старшиной группы, стремился оправдать их объективными причинами. В последнее время резко улучшилась дисциплина, откровенно признает и охотно изживает недостатки».

Опустим описание техники пилотирования, перенасыщенной специальными терминами и разбором наиболее типичных ошибок. Эти детали нам неинтересны, отметим только, что взлет курсант Сталин производил отлично, набор высоты — тоже отлично, а вот построение маршрута — хорошо. Все остальные элементы техники пилотирования, включая посадку, — отлично.

«Пилотаж любит и чувствует себя на нем хорошо, — говорится в заключении. — Осмотрительность в полете отличная. Пилотирует энергично, свободно. В полете инициативный, решительный. На контрольных полетах несколько волнуется.

На неудачи в полете реагирует болезненно, внутренняя досада на себя, особенно в элементах полета, которые уже делал хорошо.

Считаю, что курсант т. Сталин к самостоятельному вылету готов.



Имеет на 3-е февраля 1939 года налет: вывозных — 54 п. 19 ч. 07 м. Контрольных — 12 п. 4 ч. 20 м.

Всего — 66 полетов 23 часа 27 минут.

п. п. Инструктор-летчик — ст. лейтенант (К. Маренков)

4. 2. 39 г.

С летно-строевой характеристикой с о г л а с е н. Курсант т. Сталин к самостоятельному вылету подготовлен. За время обучения имел приступ аппендицита, требует соответствующего наблюдения.

Из элементов полета с трудом усваивает расчет на посадку.

п. п. Командир 3-й эскадрильи майор (Тарасенко)

Верно: начальник УВУЗ ВВС РККА комдив (Левин)

17 февраля 1939 года».

20 февраля 1939 года начальник Качинской авиашколы телеграфирует в Управление военных учебных заведений ВВС РККА:

«Москва, Упрвоенвоздухсил РККА комдиву Левину

Серия «г» Качи Крыма 02320-2 13 32

Курсант Сталин Василий сегодня выпущен самостоятельно самолете У-два оценкой отлично

Комбриг Иванов».

Копию этой телеграммы, заверенную комдивом Левиным, начальник ВВС РККА командарм 2-го ранга Локтионов в тот же день направляет в ЦК ВКП(б) Поскребышеву. Неизвестно, по инициативе самого Поскребышева, что маловероятно, или с санкции Сталина, но в тот же день, 20 февраля, по получении этой телеграммы из управления ВВС РККА на имя командования Качинской авиашколы была отправлена телеграмма следующего содержания:

«Севастополь Кача авиашкола Иванову Семенову

Лично проверьте, не допускались ли перескакивания в летном обучении при проведении вывозных полетов курсанта Василия С.

Впредь лично и тщательно за этим следите и этого не допускать, не торопиться. Продолжать дальнейшее обучение выдержкой не переутомлять тщательным контролем и отшлифовкой с инструктором всех элементов полета особо расчета на посадку удлинить тренировку с инструктором.

Исполнение донести

Локтионов».

Сталин, зная подхалимскую натуру окружающих, подозревал, наверное, что сына плохо натаскивают в летном деле, ограждают от необходимых тренировок. То же самое, что и в средней школе. Но здесь Василий рисковал жизнью. Небо — это не Кремль и не Зубалово.

Правда, время от времени Василий пытался закалять волю, что не могло не радовать отца. Например, вот это письмо:

«Здравствуй, дорогой отец!

Как твое здоровье?

Я здоров. Настроение хорошее. Занимаюсь и летаю хорошо.

Оказывается, я не понял того твоего письма. Светлушка перепутала и сказала тебе, что я хочу к праздникам приехать в Москву, а ты разрешил приехать.

Папа! Я не приеду больше до тех пор, пока не кончу школу, хотя очень соскучился по тебе. Осталось недолго, и я решил выдержать, потому что, я думаю, тебе будет приятней встретиться со мной уже окончившим школу, да и мне это будет во много раз приятней. Я думаю, что поймешь меня и согласишься со мной. Вот обо мне как будто все.