Страница 88 из 91
— Ждать.
— А где остальные? Где этот пресловутый секрет? И что это вообще такое?
— Знаете анекдот про старого Ивана-царевича? — вдруг спросил Турецкий.
— Нет.
— Так вот. — Турецкий передвинул стол из угла на середину комнаты. — Старенький Иван-царевич вышел из избы, натянул тетиву лука, выстрелил, пошел искать стрелу и находит лягушку. Принес домой, посадил на стол, а лягушка и говорит: «Иванушка, поцелуй меня, я стану молодой и прекрасной царевной!» «Нет, — говорит Иван-царевич, — мне в моем возрасте говорящая лягушка интереснее».
— Не поняла...
— В вашем положении я бы превратился в немую лягушку.
— Поняла, — сказала Нателла,— только вам не кажется…
— Кажется... Кто-то пришел.
Турецкий сел за стол.
В дверь постучали.
— Кто? — спросила Нателла, когда Турецкий ей кивнул.
— Это Чернов, Нателла Вениаминовна.
— Входите, — снова после знака Турецкого выкрикнула Нателла.
Чернов вошел осторожно.
Увидел Турецкого, улыбнулся широко.
— Ну, слава Богу, вы живы! А где капитан, где остальные?
— Садитесь, — кивнул на диван Турецкий. — Подождем остальных.
— Разумеется. Хотя все это какие-то детские шалости. Все через одно место, все на авось, по-русски... И к чему вообще вся эта конспирация?
— Есть причины.
— Слушайте, что вы тут со мной в шпионов играете? — обиделся Чернов. — Кто кем командует, в конце концов?
— Здесь сейчас никто не командует, — процедил сквозь зубы Турецкий. — Здесь сейчас истина выясняется. Знаете, что такое истина, Чернов?
— Вы привезли капитана? И машину?
— Все мы сделали, Чернов, только не благодаря вам, а вопреки. Ясно? Вот теперь мы и выясним, кто нам всю дорогу палки в колеса совал, кто в нас из-за угла постреливал, кто в спину норовил нож воткнуть.
— Прямо поэма! — вскинул руки Чернов. — Вы стишками на досуге не балуетесь?
— Балуюсь. Рассказать? — улыбнулся Турецкий. — Есть у нас любимый один. Увидим, услышим, диагноз поставим и кому нужно клизмочку вставим.
— А что, собственно?.. — начал было Чернов, но в этот момент в дверь снова постучали.
Два раза, а после паузы три раза.
— Ну вот и главный герой, — сказал Турецкий саркастически. — Входите, Валентин Демидович, гостем будете.
У Савелова стремительно метнулись глаза: он тоже профессионально оценил — плохое место для боя.
— Так вы тоже здесь? — удивленно поднялся со своего места Чернов.
— Я-то здесь, — закрыл за собой дверь Савелов. — А вот где остальные?
— Всему свое время, полковник. — Турецкий вдруг вынул из-под стола и брякнул на стол автомат. — Садитесь рядом со своим подчиненным.
— Ого! — сказал Савелов, но как-то без удивления, а чуть не с улыбкой. — Серьезно.
— Серьезнее некуда, — не подхватил его тона Турецкий. — Один из вас, — Александр кивнул на сидящих рядышком Савелова и Чернова, — предатель!
Чернов и Савелов невольно отодвинулись друг от друга.
— Да что вы говорите? — все еще пытался улыбаться Савелов.
— И я думаю, полковник, что это — вы! — жестко оборвал его Турецкий.
Нателла в своем углу не шевелилась.
— И что мне на это сказать? — побледнел полковник.
— А вам есть что сказать?
Савелов открыл было рот, но промолчал. Турецкий вскинул автомат.
— Встать. К стене, — сказал он. — Руки на стену. Ноги раздвиньте. Нателла, обыщите его.
— Я?! — опешила журналистка.
Тем не менее живо встала, тщательно ощупала полковника и выложила на стол содержимое его карманов. Это были заграничные паспорта, И кредитные карты. Оружия не было.
— Он принес, как договаривались, — сказала Нателла, снова ухватившись за свою сумочку.
— Ремешок с него снимите и расстегните ширинку, — продолжал командовать Турецкий.
— Блин, Турецкий, ты вообще охренел. Пусть лучше Чернов это сделает, — зло проговорил полковник.
Чернов было двинулся, чтобы исполнить приказ Турецкого, но тот перевел ствол на него:
— Сидеть. Нателла, ремешок.
Журналистка натужно хихикнула и исполнила приказ,
— Теперь свяжите ему руки за спиной.
Очень скоро полковник лежал на полу со связанными руками.
Турецкий снял трубку:
— Капитан, можно, — коротко бросил он, когда ему ответили.
— А что, собственно, произошло? — спросил Чернов, когда в молчании просидели минут пять.
— А произошло то, Александр Владимирович, что никакой машинки на танкере не было. Она как лежала на месте, так мы ее там и нашли. Но это еще далеко не все. С самого начала нас пасли все, кому не лень, нас подставляли так, что это чудо, что погиб только один из нас.
— Кто?! — воскликнул Чернов.
— Дмитрий погиб. Козлов.
— М-да, — Чернов почесал затылок. — Я, конечно, верю вам, но все это надо доказать. В операцию были посвящены несколько человек. Почему вы решили, что предал Савелов?
— Кто знал все детали?
— Только мы вдвоем.
— Вот и ответ. Вот и истина.
— В таком случае я тоже под подозрением, — не спросил, а констатировал Чернов.
— Да, вы тоже были под подозрением до последней минуты. Но вот видите на столе паспорта и деньги — Савелов хотел у нас машинку перекупить.
Чернов почесал подбородок:
— Честно говоря, я тоже решил поначалу, что вы хотите продать аппарат. Не знаю, что меня уберегло, но и я вам хотел предложить то же самое.
— А предложил он, — указал стволом в лежащего Савелова Турецкий.
Савелов на полу только шумно дышал, ему было неловко лежать лицом на колючем ковре.
— И что вы с ним сделаете? — спросил, кивнув на лежащего, Чернов. — Не убьете ведь?
— Не уверен, — проговорил Турецкий медленно, — может, и убью.
Немой вошел без стука. Увидел лежащего Савелова, перешагнул, как через бревно. Поставил на стол чемоданчик.
— Ну вот и все, — сказал он, выдохнув шумно воздух. —
Вот и кончилась история. Держите вашу машинку.
Турецкий насторожился. Они так не договаривались. Блефовать уже не было необходимости.
Чернов спокойно встал с дивана, подошел к чемоданчику и раскрыл его.
Два кирпича, на которых еще не стаял снег, упали с глухим стуком на стол.
Чернов повернулся к Немому, и Турецкий даже не заметил, как в руках подполковника оказался пистолет, направленный Немому в висок.
— Опять игры? — сказал Чернов зло. — Может, уже хватит игр?
Дуло повернулось к журналистке.
— Сюда! — скомандовал Чернов. — Помогите, Турецкий, этих гадов надо связать.
— Вы чего? — опешил Турецкий. — Вы чего?
— Успокойтесь, Турецкий. Вы все верно просчитали. Только вы упустили еще одного подонка — капитана Немого. У них с самого начала была договоренность с Савеловым. Он и сам прекрасно знал, что везет не груз, а «куклу». Он вас просто использовал. Неужели вы этого не поняли?
Журналистка медленно поднялась и двинулась под дулом пистолета к Чернову, так и не оставив свою сумочку. Чернов эту сумочку выхватил, раскрыл и вывалил содержимое на стол. Среди женских принадлежностей чернел огромный пистолет.
— Ого, серьезно, Нателла Вениаминовна, — улыбнулся Чернов.
Турецкий все еще не верил.
— Да журналисточка с Немым заодно, неужели непонятно? — словно угадал его мысли Чернов. — Вот теперь вопрос: а где, собственно, машинка?
И тут наконец подал голос Савелов.
— Обставил, Чернов, обставил на все сто. Молоток. Ты действовал наверняка.
— Да, терпеть не могу этих «авось».
Турецкому что-то напомнил этот разговор. Но что?
Чернов деловито достал из кармана пару наручников и сковал ими руки журналистке и Немому.
— Действительно, Турецкий, в танкере была «кукла», — сказал с пола Савелов, когда Немого, подкосив ему ноги, Чернов уложил рядом с ним. — Машинку я не трогал. О ней знал только капитан. Но он не знал, что везет пустой ящик. И действительно во все детали были посвящены только мы с Черновым. Даже Меркулов знал не все. Это правда. Нет, у меня были и другие под подозрением. Но отпали в ходе этой операции. Я запустил вас, как бондари запускают мышь в дырявую бочку. Простите уж меня, но дырку вы нашли, слава Богу, правда, теперь эта дырка нас и поймала.