Страница 73 из 91
При первом же упоминания о предложении командира, Гросвенф круто повернулся и уставился на него. У капитана Лича вновь был решительный и суровый вид.
— Я полагаю, вам следовало бы рискнуть, капитан, — громко произнес Гросвенф.
Командир ответил на его слова легким официальным кивком.
— Хорошо, я снимаю свою поправку.
Гросвенф заметил, что Мортон был озадачен мгновенной переменой. Директор посмотрел на него, потом на капитана, потом снова на Гросвенфа. В глазах Мортона появилось испуганное выражение. Он спустился по узким металлическим ступеням, приблизился к Гросвенфу и тихо сказал:
— Подумать только, я никогда не представлял себе, что он имеет в виду. Очевидно, он предполагает, что в случае кризиса… — он замолчал и повернулся, чтобы взглянуть на капитана Лича.
Гросвенф успокаивающе посмотрел на директора.
— Думаю, теперь капитан понимает, что допустил ошибку, заведя этот разговор.
Мортон нахмурил лоб и нехотя сказал:
— По тому, как вы подошли к этому вопросу, я полагаю, что он прав. Инстинктивно желание выжить может затмить все остальное. И все же, — он снова нахмурился, — нам лучше об этом не говорить. Я думаю, ученые почувствуют себя обиженными, а на корабле и так хватает всяческих распрей. — Он обернулся, оглядывая группу. — Я полагаю, джентльмены, план мистера Гросвенфа достаточно ясен. Все, кто поддерживают его, прошу поднять руки.
К великому огорчению Гросвенфа, поднялось лишь около пятидесяти рук. Поколебавшись, Мортон продолжил голосование.
— Поднимите руки все, кто против.
На этот раз было поднято немногим более дюжины рук. Мортон посмотрел на человека в первом ряду и осведомился:
— Вы не голосовали ни разу. В чем дело?
Человек пожал плечами.
— Я соблюдал нейтралитет, так как не знаю, «за» я или «против». Я недостаточно в этом разбираюсь.
— А вы? — спросил Мортон следующего человека.
— Как насчет вторичной радиации? — ответил тот вопросом на вопрос. — Кто может нам это сказать?
На его вопрос ответил капитан Лич:
— Ее мы блокируем. Мы изолируем все зоны, — затем он заговорил о другом. — Директор, я не понимаю, к чему все эти отсрочки. Голосование было пятьдесят на четырнадцать в пользу мистера Гросвенфа. Поскольку мои полномочия по отношению к ученым ограничены, я рассматриваю это голосование как решающее.
Как показалось присутствующим, Мортон был неприятно поражен.
— Но, — запротестовал он, — воздержались около половины находящихся здесь и даже больше.
Тон капитана Лича был строго официален.
— Это их право. От взрослых людей принято ожидать, что они знают, чего хотят. Сама идея демократии базируется на этом предположении. Учитывая все это, я приказываю начать операцию немедленно!
Поколебавшись, Мортон нерешительно проговорил:
— Хорошо! Джентльмены, я тоже даю свое согласие. Думаю, что нам пора вплотную подойти к делу. Установка атомных газометов займет некоторое время, так что давайте пока энергезируем седьмой и девятый этажи. И, насколько я понимаю, мы можем успешно объединить два плана и оставить потом любой из них в зависимости от того, как будут развиваться события.
— А вот это, — с явным облегчением заявил один из присутствующих, — имеет смысл.
Предложение, казалось, устраивало большинство. С лиц быстро исчезло выражение напряженности. Кто-то рассмеялся, и все зашевелились и заговорили. Гросвенф повернулся к Мортону и улыбнулся.
— Это было гениальное завершение собрания. Ограниченность подобной энергетизации весьма смущала меня, и я не подумал о возможном компромиссе. — Лицо Мортона оставалось серьезным.
— Я держал это в резерве, — заявил директор. — Имея дело с людьми, я заметил, что обычно речь идет не только о разрешении проблемы, но и о снятии напряженности среди тех, кто ее разрешает, — он пожал плечами. — Есть опасность, есть тяжелая работа — нужна разрядка в любой мыслимой форме. Что ж, молодой человек, желаю удачи. Надеюсь, вы выкарабкаетесь из этой опасной ситуации.
Они пожали друг другу руки, и Гросвенф поинтересовался:
— Сколько времени займет размещение атомных установок?
— Около часа, возможно, немногим больше. Тем временем мы установим большие вибраторы для своей защиты…
Новое появление людей заставило Икстля быстро подняться к седьмому уровню. В течение нескольких минут он находился в состоянии, которое позволяло ему проходить сквозь толщу стен и полов. Дважды его замечали и направляли на него лучи, которые по действию отличались от воздействия пистолетов, с которыми он уже познакомился. Один из лучей задел его ногу. Горячая волна, вы званная вибрацией молекулярного смещения заставила ею споткнуться. Нога вернулась в нормальное состояние менее чем за секунду, но он понял, что и его тело чувствительно к воздействию этих мощных переносных установок.
И все же он не насторожился. Быстрота, хитрость, осторожность и использование любой возможности появиться и исчезнуть — все это сведет на нет эффективность нового оружия. Основной вопрос заключался в следующем: что делали люди? Вероятно, закрывшись в аппаратной, они обдумывали некий план, и теперь решительно воплощали его в жизнь. Блестящими немигающими глазами Икстль следил за тем, как план обретает очертания Икстль видел многое…
В каждом коридоре люди суетились над приземистыми, похожими на больших черепах агрегатами из темного тусклого металла. Из отверстий в верхней части каждого бил ослепительно яркий свет. Икстль обнаружил, что люди без защиты не могут находиться рядом с машинами. На них были скафандры, но обычно блестящий прозрачный материал, из которого они были сделаны, на этот раз был светонепроницаемым. Однако ни один скафандр не давал полной защиты от этого света. Агрегаты постоянно производили длинные, непонятного цвета полоски металла. Как только полоска появлялась, она подвергалась обработке для обретения соответствующих размеров и шлепалась на металлический пол. Каждый квадратный дюйм пола покрывался этими полосами, и Икстль это сразу же отметил. В тот момент, когда горячий листок металла падал вниз, над ним нависал массивных охладитель и вбирал в себя его жар.
Активная работа продолжалась без перерывов. Вначале сознание Икстля отказывалось верить результатам наблюдений. Его мозг упорствовал в поисках более глубоких целей и скрытых намерений. Наконец, он решил, что все обстоит именно так, как он видит. Люди пытались насытить энергией два этажа под пультом контроля. Осознав позже, что их ловушка неэффективна, они, возможно, попробуют другие методы. Икстль не был уверен в том, что и система защиты для него неопасна. Важно было то, что как только она станет опасной, будет весьма простым делом последовать примеру людей и ослабить их энергетические связи.
Икстль с презрением выкинул эту проблему из головы. Люди лишь играли ему на руку, делая для него добычу гуулов более легкой, а он все еще сильно нуждался в них. Он очень внимательно отбирал жертвы. На примере человека, которого он нечаянно убил, Икстль обнаружил, что для его целей вполне подходят желудок и кишечный тракт. Поэтому годились все мужчины с большим животом. Совершив предварительный осмотр, он ринулся вперед. Прежде чем на него успели направить луч вибратора, Икстль исчез в стене, таща за собой скорчившееся, извивающееся тело. Было совсем просто перестроить его атомную структуру в момент, когда они проникали сквозь потолок, так, чтобы уменьшилась сила падения на пол нижнего этажа. Икстль быстро растворился и в этой преграде, а затем и в следующем перекрытии. Он приземлился в громадном трюме корабля. Икстль вынужден был действовать как можно скорее, но при этом следовало быть очень осторожным, чтобы не повредить человеческое тело.
Теперь трюм был для него знакомым местом, так что он уверенно ступал по его полу. При первом осмотре корабля он быстро, но тщательно изучил трюм. И, похищая Ван Гроссена, он уже имел на примете нужное место. Сейчас он уверенно двигался по полутемному помещению, направляясь к дальней стене. Огромные закрытые ящики высились грудой до самого потолка. Пройдя сквозь них, он очутился в огромной трубе. Диаметр ее был достаточно большой, чтобы Икстль мог в ней стоять. Это была часть тянувшейся на много миль системы кондиционирования воздуха.