Страница 16 из 30
Ответ. Я давал задание Воловичу подслушивания правительственных разговоров только по мотивам, о которых я говорил выше. Но несомненно, что Волович передал содержание этих переговоров и в германскую разведку.
Вопрос. По вашему поручению?
Ответ. Нет, по собственной инициативе.
Вопрос. Какие еще задания вы давали Воловичу?
Ответ. В конце 1935 или в начале 1936 года Волович сообщил мне, что познакомился с Примаковым. Насколько я помню, это произошло через Лилю Брик, которая вместе с Примаковым пришла к Воловичу домой. Знакомство Воловича с Примаковым заинтересовало меня в плане возможности установления с ним организационной связи и привлечения его к заговору (я уже показывал, что искал связи среди военных). Поэтому я поручил Воловичу попробовать сблизиться с Примаковым, прощупать возможности его вербовки.
Вопрос. Вы знали, что Примаков является участником троцкистской организации и одним из руководителей военной группы этой организации?
Ответ. Давая задание Воловичу, я знал только, что Примаков — участник троцкистской организации. О его принадлежности к военной группировке я тогда еще не знал. Но об этом мне докладывал вскоре Волович.
Вопрос. Что именно он вам говорил?
Ответ. Волович сообщил мне, что, выполняя мое поручение, он несколько раз встретился с Примаковым. Говорил с ним более или менее откровенно по общеполитическим вопросам, и в результате всего этого Примаков сообщил о своей связи с группой военных-троцкистов.
Вопрос. Примаков назвал Воловичу участников этой группы?
Ответ. Нет, не называл, вернее, мне об этом Волович ничего не говорил. Но к этому времени или немного позже в протоколах следствия по делу троцкистской организации уже появились первые данные о наличии троцкистов в составе Шмидта, Зюка, Примакова и других. Вскоре я вынужден был пойти на аресты, сначала, кажется, Шмидта и Зюка и в дальнейшем и самого Примакова. Таким образом, линия связи Примаков — Волович механически была оборвана. Примаков после его ареста долгое время не давал показания, даже после признания Шмидта и Зюка. Так было, во всяком случае, до момента моего ухода из НКВД. Когда мне об этом докладывали, причины запирательства Примакова были для меня совершенно ясны. Примаков знал, что в НКВД «свои люди», и он предполагал, что его как-нибудь выручат.
Вопрос. Примаков не предполагал, а знал, что его выручат. У вас на этот счет была с ним договоренность?
Ответ. Нет, договоренности со мной не было. Я не допускаю, что она была и с Воловичем. Это было слишком рискованно, потому что это было уже летом 1936 года, следствие контролировалось Ежовым, и мы не могли на это пойти.
Вопрос. А Примаков знал о существе заговора в НКВД, о вашей роли?
Ответ. Кое-что он, несомненно, знал от Воловича, но в какой мере и что именно я сказать не могу.
Вопрос. Как видно из ваших показаний, Волович выполнял наиболее существенные ваши предательские задания.
Ответ. Это будет не совсем верно.
Вопрос. Как не совсем верно? О том, что Волович германский шпион, вы знали?
Ответ: Знал.
Вопрос. Участником вашего заговора против Советской власти Волович являлся?
Ответ. Да.
Вопрос. Связь с ранее завербованным Гаем германская разведка установила через Воловича?
Ответ. Да, через Воловича.
Вопрос. Волович вам об этом докладывал?
Ответ. Докладывал.
Вопрос. Организацию системы прослушивания правительственных разговоров вы поручили Воловичу?
Ответ. Воловичу и Паукеру.
Вопрос. Но подслушивать переговоры между тов. Сталиным и тов. Ежовым вы поручили Воловичу?
Ответ. Да, Воловичу.
Вопрос. Подготовку покушения на Лаваля вы организовали совместно с Воловичем?
Ответ. Да, с Паукером и Воловичем.
Вопрос. Установление связи с военно-троцкистской организацией, с Примаковым, вы поручили тоже Воловичу?
Ответ. Да, тоже Воловичу.
Вопрос. И наконец, организацию террористического акта над секретарем Центрального Комитета ВКП(б) и народным комиссаром внутренних дел Союза товарищем Ежовым вы поручили тому же Воловичу?
Ответ. Да, Воловичу.
Вопрос. Чем же объяснить, что именно Воловичу вы поручали такие серьезные задания?
Ответ. Потому что Волович имел группу связанных с ним работников НКВД, и некоторые мои задания мог выполнять через них.
Вопрос. Какую группу работников НКВД имел Волович? Какого характера связи у него были с ними?
Ответ. Волович являлся не просто германским разведчиком, он был резидентом германской разведки.
Вопрос. Откуда вы это знаете?
Ответ. Об этом мне сказал сам Волович.
Вопрос. Когда? Где?
Ответ. В 1934 году, когда Волович сообщил мне, что он должен по поручению германской разведки установить связь с Гаем, я спросил его, почему именно ему поручено это дело. Волович ответил мне, что он выполняет функции резидента германской разведки по НКВД.
Вопрос. А вы знаете, кто входит в резидентуру Воловича?
Ответ. По линии германской разведки с Воловичем были связаны Гай, Лурье и Винецкий.
Вопрос. Еще кто?
Ответ. Больше не знаю. Может, были и другие, но о них мне ничего неизвестно.
Вопрос. А откуда вы знаете об этих, которых вы назвали?
Ответ. О том, что Гай германский разведчик и связан по линии разведки с Воловичем, я уже говорил. О том, что Лурье германский разведчик, я узнал следующим путем. В продолжение ряда лет Лурье по моим заданиям выезжал в Германию продавать бриллианты. Сама по себе операция продажи бриллиантов являлась законной и легальной, но использовал я эту операцию в преступных целях, присваивая часть вырученных сумм в свой нелегальный фонд. Так вот, в целях наибольшей маскировки этих преступных махинаций с продажей бриллиантов Лурье установил связь с группой дельцов, среди которых были и немецкие шпионы (Френкель, Ульрих и др.). О том, что они шпионы, мне было известно из материалов ОГПУ—НКВД. Связь с этими шпионами Лурье шла значительно дальше продажи им бриллиантов, и я лично подозревал, что он завербован немецкой разведкой. Это мнение укрепилось у меня после следующего обстоятельства. В одну из своих поездок в Берлин Лурье был арестован полицией и очень скоро был освобожден, как он говорил, за взятку. Мне это казалось маловероятным, и я укрепился в своем мнении, что Лурье работает на немцев. Но я его не трогал. Он был мне нужен для продажи бриллиантов и для выполнения других преступных моих поручений.
Вопрос. Но откуда вы знаете, что Лурье связался по разведке с Воловичем?
Ответ. Дело было так. В 1932 или 1933 году Лурье попал в разработку Особого отдела, как подозрительный по своим шпионским связям. Мне об этом докладывал, кажется, Прокофьев (а может быть, Гай). Я вызвал к себе Лурье и прямо поставил ему вопрос, в чем дело, каков действительный характер его связей с этими шпионами. Лурье рассказал мне, что во время его ареста в Берлине он был завербован германской разведкой и сейчас работает на них. Я его выругал за то, что до сих пор он мне об этом не говорил. Лурье, он был уверен в моей осведомленности по материалам ИНО или Особого отдела. Примерно в 1934 или в 1935 году Лурье сообщил мне, что он, по указаниям германской разведки, связался с Воловичем и работает по его указаниям.
Вопрос. Вы показываете, что Лурье выполнял ваши преступные задания. Какие именно?
Ответ. Основное, что он для меня делал и о чем я уже говорил, это операции с продажей бриллиантов. Кроме того, через Лурье я посылал за границу валюту жене П. П. Крючкова, которую в общежитии зовут Цеце.
Вопрос. Какую валюту? Для чего?
Ответ. В 1932 году жена Крючкова проживала в Берлине. Однажды ко мне обратился Крючков с просьбой послать ей туда валюту, для ее личных надобностей. Воспользовавшись очередной поездкой в Берлин Лурье, я направил через него жене Крючкова 2–3 тысячи долларов. Деньги эти я взял из нелегального фонда, который хранился у Буланова.