Страница 80 из 97
Полученные в результате азотные окислы смешали с водой и путем перегонки получили концентрированную кислоту. Материалом для тиглей, контейнеров и труб послужило стекловидное вещество с планеты конькобежцев.
Черный порох приготовили из древесного угля, серы, селитры.
Вольфу даже удалось получить из солей азотной кислоты взрывчатый порох. Однажды Вала сказала:
— Не кажется ли тебе, что мы делаем чересчур много пороха? Мы ведь все равно не сможем взять с собой так много, иначе корабль просто не оторвется от земли.
— Верно, — ответил Вольф. — Но может быть, ты поинтересуешься, почему я размещаю взрывчатку в разных местах? Потому, что порох самовозгорается. Храня запасы по отдельности, я сохраню большую часть, если какой-нибудь склад взорвется.
Властелины побледнели, а Ринтрах осведомился:
— Ты имеешь в виду, что взрывчатка, которую мы возьмем на корабль, может взорваться в любую минуту?
— Именно так. И боюсь, что это еще один неизбежный риск. Шансы на успех малы, но не следует отчаиваться. Разве вы не чувствуете иронии в том, что Уризен сам снабдил нас материалами для собственной гибели? Он сам вложил в наши руки оружие, которым мы разрушим его сверх технику — если нам повезет, конечно.
— Если мы останемся живы, то непременно посмеемся, — пробормотал Ринтрах. — Однако мне почему-то кажется, что смеяться будет Уризен.
— Старая русская пословица гласит: «Когда деньги уплатил, веселись, что хватит сил». И еще: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним».
В ту ночь Вольф пошел в хижину Луваха. Почувствовав на плече руку, Лувах моментально проснулся. Он схватился за меч, сделанный из кремня на планете темпосфуджеров, но Вольф сказал:
— Я пришел поговорить с тобой, а не убивать. Лувах, ты единственный, кому я могу довериться. Мне нужна помощь.
— Спасибо, брат. Ты лучший из нас. Я знаю, ты не способен на предательство.
Час спустя, нагруженные лопатами и топорами, они вышли из хижины и направились к холму, над котором стояла пара врат. Здесь их уже ждали двадцать туземцев, пользующихся доверием у Вольфа. Они принялись копать, обрубая сплетения гниющей растительности и корни пузырей, образовывающих остров. Все работали слаженно и быстро, так что к тому времени, когда луна зашла и увела с собой ночь, канава вокруг холма была закончена. Все продолжали работать до тех пор, пока лишь несколько футов древесных корней не отделяли дно раскопок от уровня моря. Затем в канаву заложили азотную селитру, взрывчатку и старательно забросали их нарезанными корнями и грязью, стараясь замаскировать все следы земляных работ.
— Стоит только взглянуть, и любой догадается, что здесь копали, — сказал Вольф. — Но будем надеяться, что сюда никто не придет. Я ведь объявил, что сегодня день отдыха, так что все будут спать. — Он поглядел на врата. — Теперь нам предстоит обойти все планеты и сделать это надо быстро.
Добравшись до планеты темпосфуджеров, Вольф дал Луваху одно из своих духовых ружей. Оно было сделано из полого, похожего на бамбук растения, входившего во флору матери островов. Аборигены пользовались им, чтобы стрелять дротиками с наконечниками из костей особого вида рыбы. С этим оружием они охотились на птиц и крыс живущих на острове.
Вольф и Лувах зашли в каньон и сбили там пять темпосфуджеров. Когда Вольф подбирал их, он нашел нору, в которой жили хроноволки. Он засунул конец духового ружья в нору и выпустил дротик. Выждав минуту, он просунул в нору руку и вытащил оттуда спящего хроноволка.
Животных, которые находились в бессознательном состоянии, бросили во врата, которые вели, по всей вероятности, в мир Уризена. Возможно, что и те и другие врата вели лишь на следующий второстепенный мир, как и врата на планете вращающихся цилиндров.
— Я надеюсь, что маленькие животные заденут сигналы тревоги Уризена, — сказал Вольф. — Эти сигналы на некоторое время отвлекут его. Возможно также, что способность темпосфуджеров и хроноволков удваиваться и прыгать во времени, даст им шанс выжить какое-то время. Может быть, им даже удастся размножиться, попасть во дворец и разрушить какое-то количество ловушек и сигнальных устройств. Пока Уризен будет ломать голову над тем, что происходит, он отвлечется от врат, через которые ожидает нашего прихода.
— Хорошо, если так, — отозвался Лувах. — Боюсь, что гексагоны-близнецы здесь и на водном мире просто ведут на другую второстепенную планету.
— Нет ничего надежного в этих мирах, — заметил Вольф. — И даже бессмертных Властелинов за каждым углом ожидает смерть. Так что давай-ка завернем за угол.
Они прошли через врата велтизмира. Не обнаружив никаких признаков хроноживотных, Вольф очень обрадовался, так как считал весьма вероятным, что они попали в крепость Уризена.
Спутники вернулись в водный мир, и Вольф отправил Луваха с заданием, провожая его задумчивым взглядом. Возможно, он и ошибался, подозревая Валу в тайном сговоре с отцом. Но уж слишком ей везло.
При малейшем подозрении на опасность она почему-то оказывалась всегда в безопасном месте. А как уверенно она держалась, когда они скатились в реку с ледяных скал! Даже Теоторион тогда устал до полусмерти, хотя вода, можно сказать, его родная стихия: она же плавала на поверхности воды без устали. Вольф подозревал, что в ее поясе скрывалось устройство, позволяющее ей с такой легкостью держаться на воде, а гексагоны? Каждый раз выбираемые ею врата вели на второстепенную планету. Неужели действительно ни одни из них не вели в крепость Уризена? Нет, уж слишком самоуверенно она держалась, это на нее не похоже. Она явно вела двойную игру.
Вала ненавидела отца, но могла сговориться с ним, чтобы погубить своих братьев и кузенов. Ведь их она ненавидела не меньше. Она вполне могла носить при себе ловко припрятанный передатчик. Таким образом Уризен мог все слышать, а возможно и видеть. Она же наслаждалась этой игрой, совмещая роль беспристрастной наблюдательницы и участницы, подверженной всем опасностям.
Уризену же зрелище смертельно опасных приключений тем более доставляло удовольствие, что напоминало своеобразные спортивные соревнования.
Вернувшись к холму, Вольф принялся претворять в жизнь последний этап плана. Аборигены почти закончили грузить корабль черным порохом, селитрой и гремучей ртутью. Полувыстроенный корабль состоял из двух каркасов, сделанных из полого бамбука с газовыми ячейками. Каркасы представляли собой верхние и нижние палубы и соединить их нужно было позднее.
С самого начала он знал, что использовать этот корабль для космического путешествия невозможно. Он вообще сомневался, что корабль взлетит, а если и взлетит, то вряд ли сможет преодолеть притяжение планеты. Шансов на успех практически не было.
Но он делал вид, что уверен в успехе, и поэтому работы продолжались. Так что любой шпион, будь он среди Властелинов или посторонний наблюдатель, был бы одурачен.
Возможно, что Уризен наблюдает за ними и сейчас, и недоумевает, что они собираются предпринять. Если так, то когда он узнает, будет слишком поздно.
Аборигены отпустили канаты, которыми были пришвартованы обе половинки корабля и те, поднявшись на несколько футов в воздух, остановились-тонны взрывчатки не давали взлететь выше. Высота была примерно той, что требовалась Вольфу. Он подал сигнал, и туземцы начали толкать обе части корабля в сторону холма до тех пор, пока не подвели их к самым вратам. Каждая половина была как раз таких размеров, чтобы пройти в шестиугольную арку, собственно для этой цели Вольф и приказал строить корабль двумя раздельными частями — цельный корабль никак не мог бы протиснуться в узкое пространство, даже сейчас каркасы проходили в отверстие буквально в притирку.
Вольф поджег фитили на парящих в воздухе половинках корабля и дал сигнал людям. С дружным возгласом туземцы принялись подтаскивать каркасы. Стоя чуть поодаль, Вольф смотрел сквозь арку на ландшафт острова. Но вот нос одной из половинок вошел во «врата» и исчез словно обрубленный. Следом исчезла корма.