Киносъёмки

В отличие от Димки и многих ему подобных, Гилморн ни разу сам не искал встречи с Ариэль, и в Меловой роще его видели только по делу. Но часто после случайной встречи в Средиземье-за-Окой дунаданец на целый день становился спутником Королевы. Ариэль почти не разговаривала с ним, однако каждая встреча оставляла в ее душе странный осадок, и она бессознательно стискивала в пальцах алфенилловый листок. Однажды она уснула в таком положении и совсем не удивилась, увидев во сне Наталию Эрратос. Лучшая подруга матери строго взглянула на Ариэль и что-то сказала по-гранасиански, но Ариэль не поняла ее. Проснулась она со смутным ощущением, что вокруг все не так. И действительно, начиная с этого дня, третьего мая, к обычным киносъемочно-рассветным чудесам в Меловой роще прибавилась откровенная мистика, исходившая неизвестно откуда.

К сожалению, в этот день Ариэль в предпоследний раз отправилась на практику, и поэтому упустила те события, с которых все началось. А началось с того, что в этот день Таллэ, которая по-прежнему шастала по всему Средиземью, как агент элксионской разведки, впервые заметила у Наталии Коваленко Чашу.

На первый взгляд и по виду, и по весу это была обычная сребропластовая посудина, снаружи изукрашенная удивительно красивыми узорами из листьев и цветов в стиле Мариши Шедловой, а внутри абсолютно гладкая. Но стоило в эту посудину налить воды — причем совсем не обязательно из Зеркальной Заводи — как в руках у Наталии оказывалось самое настоящее Зеркало Галадриэли, принцип работы которого достаточно подробно описан в «Хранителях». По этому поводу Наталия давала следующие объяснения: якобы дно чаши покрыто особой пленкой, последним достижением земной биотехнологии, которая, если взять чашу в руки, улавливает изменение напряжения биополя, связанное с различными мыслями, и преобразует их в видимое изображение. Вода же нужна, во-первых, для увлажнения пленки, во-вторых, для того, чтобы изображение не рассеивалось. Сама же чаша была якобы подарком знакомого биотехнолога Наталии. Но многие недоумевали, зачем понадобилось заказывать такую уникальную вещь (наверняка стоящую уйму энергии!), когда как раз в этой сцене проще простого применить комбинированные съемки. Зато надвигающимся Играм эта вещь придавала аромат настоящего Средиземья, так как в игровом Лориэне с давних пор существовала традиция при помощи Зеркала проверять "на вшивость" всех подозреваемых, и Чаша открывала для этого неслыханные возможности.

Как и все остальное, попавшее в Меловую рощу без ведома и формального согласия Стэнли, чаша вызывала у него болезненный интерес. Видеть ее мог каждый — обычно посудина стояла на окне маленького синевато-серого «коралла», в котором жила Наталия. Но в работе она демонстрировала Зеркало неохотно, и при этом ни разу не присутствовало более двух человек одновременно. А те из присутствующих, кто имел достаточно хорошие глаза, не могли не заметить, что сама Наталия берет Чашу в руки с осторожной опаской, словно и она не знала, чего можно ожидать от этой странной вещи.

Шестого мая в Меловой роще появилась рыжая Галька, и Эленсэнт, посовещавшись с Таллэ и Хелкой, решила устроить маленькую гадость своему давнему недругу. Сделать это было проще простого — Галька, автор нескольких неплохих переводов стихов Толкиена и лучший в «Рассвете» знаток эльфийских наречий, была очень высокого мнения о себе как о Галадриэли и жаждала взглянуть на своего киносъемочного двойника. И не успела она обменяться приветствиями с неразлучной троицей, как Хелка тут же начала ее дразнить:

— Знаешь, Галь, все-таки в сравнении с нашей местной Галадриэлью ты здорово проигрываешь.

— Это почему же? — тут же вскинулась Галька.

— Да хотя бы по внешности. А кроме того, у нее есть самое настоящее Зеркало, а не как у тебя, суповая миска.

— Кстати, мы уже давно спорим, что же у тебя все-таки плавало в этой миске: лепестки тюльпана или резаная свекла? — с милой улыбкой подхватила Эленсэнт.

— Вы хамите, девочки, — ответила Галька, задетая за живое. — Конечно, у вас здесь киностудия, и есть возможность иметь Зеркало, которое выглядит.

— Дело в том, что оно не только выглядит, — чуточку нахально возразила Эленсэнт. — Оно еще и работает.

— В натуре, — поддакнула ей Таллэ.

— Как работает? — не поверила Галька.

— Как настоящее. Можем показать, наша Галадриэль отсюда в двух шагах живет. Вообще она к своему Зеркалу неохотно подпускает посторонних, но думаю, для коллеги сделает исключение, — словечко «коллега» в устах Эленсэнт достало Гальку окончательно и бесповоротно, и она произнесла, не скрывая насмешки:

— Ну-ну! Любопытно взглянуть на вашу эльфийскую магию с клеймом «Голдмэлл»!

Эленсэнт только это и было нужно. Она весело зашагала к «кораллу» Наталии. Галька и подруги не отставали. Подойдя к раскрытому окну, Эленсэнт просунула голову внутрь и позвала:

— Наталия, можно вас на минутку?

— В чем дело, Сента? — отозвался из глубины «коралла» красивый голос.

— Мы тут вам московскую Галадриэль привели, хотите познакомиться?

— Хочу, — ответил голос. Галька уже приготовилась возмущенно фыркнуть, но тут распахнулась дверь, и на пороге встала сама Наталия Коваленко, такая же светлая и красивая, как этот майский полдень. Все в ней, как всегда, было простым и легким — и светло-оливковое, без единого украшения, платье с глубоким вырезом, и русые с золотинкой волосы, свободно падающие на плечи, и тонкий златопластовый обруч от киносъемочного прикида на голове, горящий на солнце жарким золотом.

Галька лишь взглянула на нее — и поспешно отвела глаза. Она была достаточно умна, и с одного взгляда сумела понять, что перед нею стоит настоящая, подлинная Галадриэль, с которой ей вовек не сравниться. Никогда не будет у нее ни такой уверенной, спокойно-красивой манеры держать себя, ни такого взгляда — доброжелательного и в то же время непроницаемого…

Эленсэнт не была мстительна по своей натуре, но сейчас она вспомнила, как обошлась с нею Галька во время прошлогодних Игрищ, и вид растерянного лица "московской Галадриэли" доставил ей удовольствие.

— Знакомьтесь, — Таллэ, которая вполне разделяла все чувства Эленсэнт, произнесла эти слова с иронической улыбкой. — Галина Егорова Натали Коваленко.

— Так вы и есть та Галя, которая, по слухам, абсолютно свободно читает любую версию Тенгвара? — спросила Наталия с искренним интересом.

— Читаю, — на миг Гальке показалось, что еще не все потеряно. — А Вы насколько в нем разбираетесь?

— К сожалению, я в нем совсем не разбираюсь, — с легкой досадой сказала Наталия. — Может быть, вы научите меня, хоть немножко? А то даже стыдно Владычице Лориэна не читать на родном языке.

Такая бесхитростность уничтожила Гальку до конца. Так запросто, без ломания, признаться в своем незнании — нет, она бы так никогда не смогла…

— Научу, конечно, если вы хотите, — ответила она довольно мрачно. Эленсэнт, Хелл и Таллэ просто млели от удовольствия, наблюдая за этой сценой.

— Хорошо хоть, она сразу поняла свое место, — шепнула Таллэ Хелке.

— Да, эти, в отличие от Элрондов, не будут ругаться из-за власти в Лориэне, — тоже шепотом ответила та.

И в этот момент из-за угла «коралла» вышли Нелдор и Стэнли, причем Нелдор был в полном боевом прикиде (только что кончили снимать одну из любимых сцен Ариэль — "Конники Ристании, нет ли вестей с севера?"). Эленсэнт, вздрогнув, тут же отступила в тень приоткрытой двери, а Галька, расширив глаза до размеров кофейной чашечки, уставилась на Арагорна.

— Натали, мы к вам по делу, — без предисловия начал Стэнли. — Про ваш магический-технический агрегат ходят самые противоречивые слухи, и потому мне срочно надо увидеть его в действии.

— Зачем? — голос Наталии прозвучал странно глухо, но Стэнли ничего не услышал.

— Ну хотя бы для того, чтобы знать, что это такое и как оно будет выглядеть в кадре.

— Вы уверены, что вам действительно это нужно?! — вопрос был странным, и это поняли все присутствующие.