Киносъёмки

Ариэль не решилась изложить Стэнли свою идею в день праздника, хотя знала, что и ему не дает покоя проблема единства фильма. Но она также знала, что это повлечет за собой нервотрепку на целый день, хотя под конец, после вмешательства Нелдора, Стэнли бы неминуемо во всем согласился с Королевой. Однако в такой день Ариэль не собиралась портить нервы ни себе, ни кому-то другому.

Часы показывали без десяти пять, а в Раздоле требовалось быть в шесть. Ариэль еще раз с грустью взглянула на белое нейсеновое платье и отложила его в сторону — как ни хотелось ей именно в этот день выглядеть по-королевски, но март в Европейской части России все же холоднее, чем в Ристании. Придется надевать боевую одежду. Интересно, как выпутаются из этого положения другие девушки?

Светло-серый, машинной вязки, свитер, зеленые джинсы, заправленные в тщательно вымытые черные сапоги. Сверху темно-коричневая кожаная куртка, поверх которой, словно подсвеченный весенним солнцем, сверкал знаменитый листок. Так, теперь златопластовый пояс, украшенный алыми и зелеными кристаллами, к нему прикреплен меч, сделанный Лео и Димкой по спецзаказу для Эовин Ристанийской и убранный в роскошные ножны…

— Вы готовы, прекрасная Королева? — раздался от дверей голос Нелдора.

— Одну минутку! — Ариэль на ходу повязала на голову узкую полоску черной ткани с вышитыми на ней серебром рунами Тенгвара. Это был знак Мастера игры, обеспечивающий его обладателю беспрепятственное передвижение по Средиземью и вход в любые поселения. Из всей киногруппы пока что лишь Ариэль и Стэнли пользовались правом носить этот знак.

Нелдор, тоже при полном параде, ждал ее у дверей.

— Никого не будем ждать? — спросила Ариэль. — Ни девчонок, ни твоих Серых?

— Все уже давно на месте, — ответил Нелдор. — Это мы, в качестве начальства, позволяем себе задерживаться.

…Раздол, как и все игровые крепости, состоял из двух частей. За невысокой оградой из развешенного по бревнам лапника располагались палатки, а над ними возвышались серые кораллитовые стены крепости с двумя невысокими башенками. Вход в крепость открывался при помощи хитроумного подъемного приспособления. Сейчас дверь была поднята, и у входа гостей в качестве хозяйки встречала Розамунд Шелл, из чего Ариэль сделала вывод, что двум Элрондам так и не удалось решить, кто из них главный. На Розамунд было ее великолепное серебристо-серое платье, но поверх него была накинута короткая белоснежная шубка из клонированного песца.

Обменявшись приветствиями с Рози, Ариэль и Нелдор вошли в крепость. Огромный двор был окружен по периметру ажурной, наполовину деревянной галереей. На бревенчатом настиле, служившем ее крышей (то есть "на стенах"), уже сидела масса народу. Во дворе горело несколько костров, вокруг которых тоже толпился народ. Как только Ариэль и ее спутник были замечены, двор огласился приветственными воплями: "Фривэй!", "Гондор и Нуменор!", "Салют Королеве!" и другими боевыми кличами. Впрочем, они быстро утихли, и свободные народы Средиземья вернулись к прерванным разговорам.

Нелдор тут же полез на стены, где расположились члены Серого Отряда. Ариэль же переходила от костра к костру, прислушиваясь к разговорам. У каждого из костров рассказывали свою историю, а Ариэль улавливала только обрывки, и в ее счастливом сознании отпечатывалось приблизительно следующее:

— Этот хоббит, ну то есть Горлум, в конце концов попытался придушить Фродо, то есть, конечно, не самого Фродо, а его верного Сэма, а Сэм завопил…

— Стоп, ребята! Это я вам как мастер говорю…

— И орки поверили. А что им еще оставалось делать? Как только прозвучал сигнал "Эорлинги, вперед!"…

— Из кустов высунулся Раздолбай с таким видом, будто он сто лет пил без просыпу, а на сто первый у него опохмелка кончилась. А вслед за ним…

— С башни спрыгнула Ланор и погналась за гоблином, но тот отстреливался…

— Ну и, конечно, попал Диске по ноге, та заорала: "Барук казад!"…

— "Назад", — кричу я ему! Какое там! Так увлекся, что красной ракеты не заметил. Ну, назгул после драки…

— После драки кулаками не машут. Поэтому мы Сарумана бить не стали, хоть он и заслуживал, гад, но после Игры это уже не считается…

— Радостно завопил тролль, выдергивая стрелу из глаза. А то еще такой анекдот есть. Сидит Раздолбай в подвале харадской башни…

— И говорит: "Ничего, в крайнем случае от магического жезла прикурю…"

— Гэндальф от этих слов так озверел, что забыл про свои обязанности. Рози спасло только то, что он никак не мог найти…

— Носки нашей Галадриэли…

— Кольцо…

— Вход в башню Амон-Лоин…

— Кабак…

— Согласен, не Игры, а кабак и бардак! Чего стоили одни эти хваленые переправы через Андуин…

— Три гноминки, говорю я ему, и ни монетой больше! И тут этот шакал вынимает гномье Кольцо…

— И вкладывает им Арсулу промеж ушей! Жалко, конечно, колбасы, зато враги не пролезли, а за ужином мы возместили это дело…

— Урукхаем, да еще и с катапультой! Валары не имели права этого делать, ведь моя жена положила мне на могилу…

— Банку сгущенки. А он и говорит: "Неужели вы так дешево цените вашу подругу? Ведь Денэтор за вас половину золотого запаса Гондора отдал!"…

— Боромиру. Но надо отдать ему справедливость, он не собирался нести его в Минас-Тирит, это его Леголас спровоцировал…

— Мечом по спине, а назгул орет, что улетает, и вместо двери лезет в дымоход…

— Да, дивный народ эти эльфы, что и говорить…

Ариэль потихоньку хмелела от этих разговоров и не сразу разглядела в толпе "партию серых". Девчонки сидели в углу двора, рядом с малиновой палаткой, из которой доносилась ругань — оба Владыки Раздола все еще выясняли отношения.

Если Сента ходила в игровой одежде и раньше, то остальных девчонок Ариэль впервые видела в парадном прикиде. Хелл, своей не слишком утонченной внешностью напоминавшая ристанийку, и одета была в ристанийские цвета — зеленое с серебром. Мелиан, опрометчиво нарядившаяся в лимонно-желтое эльфийское платье "от Мари Шедло", теперь куталась в теплый коричневый плащ. Обеим девчонкам эта одежда придавала изящество и даже красоту, и на их фоне Таллэ выглядела довольно буднично: коричневый свитер с вышитыми рунами: "Таллэ из Гондора", «Дол-Амрот», "Амон-Лоин", сверху накинут потрепанный зеленый плащ. У этой девчонки был принцип: "Если женщина не носит украшений — значит, она в этом не нуждается — значит, она и так красивая". А Эленсэнт, как всегда, была в сером, лишь на груди поблескивали голубые стразки.

— По-моему, девчонки, вы сидите в самом холодильнике, — обратилась к ним Ариэль. — На стенах и то теплее.

— Так полезли на стены, — отозвалась Хелл. — А то я не люблю, когда Мелиан у меня над ухом зубами стучит, а я ничего сделать не могу.

— Там же Серый Отряд, — Мелиан решила чуть-чуть поломаться. — Они снова заставят меня петь.

— Ничего страшного, — ухмыльнулась Хелл. — Споешь пару песен, авось согреешься.

…Когда Ариэль с девчонками вскарабкались на стену, их на минуту ослепил яркий свет. В небольшое отверстие в кораллите был вставлен горящий факел, пропитанный каким-то остро пахнущим составом. Время от времени вниз падали огненные капли, но быстро гасли на влажных бревнах. Под факелом устроилась довольно большая компания — лихолесские эльфы, три или четыре морийских гнома, несколько членов Серого Отряда. Завидев девушек, они наперебой закричали.

— А вот и девчонки появились! Всем привет, а Хелке особый!

— Хэлло, Мелли, давно не виделись! Гитара при себе? А то мы соскучились по ковбойским песням.

Эленсэнт подала Мелиан свою гитару. Тут же посыпались заявки:

— Спой про лихого орка!

— Спой частушки!

— Для гномов — "Песню голодного хоббита"!

— Что-нибудь новенькое!

— Не все сразу, — отбивалась Мелиан. — Заявки выполняются по мере поступления.

Она протиснулась в середину круга, осторожно, чтобы не помять платье, уселась под факелом и торжественно объявила: