Страница 92 из 105
Задумаемся теперь, разве можно сегодня заставить молчать тысячный экипаж корабля, разве можно скрыть правду в таком маленьком гарнизоне, как Североморск, разве можно представить, что на всем Северном флоте не нашелся бы ни один честный человек, кто прямо и открыто сказал бы правду?! На все вопросы — ответ один:этого не может быть. А значит, не было и душераздирающей истории, высосанной из пальца ушлыми журналистами.
Будучи на Северном флоте, я неоднократно говорил на эту тему с офицерами и матросами «Петра». Нет слов, как были все они возмущены подобными сплетнями!
— Пусть тот, кто писал эти опусы, приедет к нам на корабль, — говорили они мне в один голос, — мы ему все здесь объясним более чем доходчиво!
Итак, мы обрисовали почти весь спектр предположений о гибели крейсера. Что еще могло случиться с «Курском»? Помимо вышеперечисленного, писалось в газетах и о взрывах аккумуляторных батарей «Курска», и о нечаянной атаке его иностранной подводной лодкой, выпустившей по нашему атомоходу боевую торпеду, и о непонятной подводной засаде, и об испытании некого сверхсекретного оружия или нами, или все теми же американцами. Что еще? Остается разве что нападение НЛО или гигантского подводного змея.
А если серьезно, то поговорим теперь о версии, которая вызывает больше всего дискуссий, на которой останавливается подавляющее большинство специалистов и очевидцев, — о версии столкновения с иностранной подводной лодкой.
Версия № 7. Сегодня уже всем абсолютно ясно, что причиной гибели нашей атомной лодки стал мощный взрыв боезапаса в первом торпедном отсеке. Неясна первопричина этого взрыва, ведь сам по себе боезапас взорваться никогда бы не смог, слишком много степеней предохранения заложили в него конструкторы. Причиной детонации могло стать только чрезвычайно мощное и резкое внешнее воздействие, а таковым вполне мог быть подводный таран. Итак, с определенной долей уверенности можно предположить, что «Курск» стал жертвой тарана иностранной подводной лодки. При этом специалисты уже теоретически рассчитали, что возможное столкновение произошло скорее всего на встречных курсах, когда наша лодка шла на всплытие, а иностранная — на погружение. Эту трактовку событий в свое время озвучил по телевидению генерал Валерий Манилов, ее в определенной мере допускали министр обороны, Главнокомандующий ВМФ и командующий Северным флотом, многие другие профессионалы. Каковы же факты, позволяющие считать эту версию если не доказанной, то наиболее предпочтительной по сравнению со всеми иными?
Во-первых, уже при первоначальном обследовании района гибели «Курска» на дне в близком расстоянии друг от друга были обнаружены две металлические аномалии. Надо сказать, что этот район (так называемая Южномурманская банка) является многолетним полигоном боевой подготовки Северного флота, а потому изучен давным-давно вдоль и поперек. Откуда же две невесть откуда появившиеся аномалии? Как впоследствии оказалось, одна аномалия — это лежащий на дне «Курск». А вторая? Второй, вполне возможно, могла быть лежавшая рядом поврежденная иностранная подводная лодка.
В беседе с автором книги командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов подтвердил, что «аномалия» подавала международные сигналы SOS, хорошо были слышны стуки внутри нее, это, по-видимому, боролся за живучесть ее экипаж. Возможно, это были именно те самые стуки, о которых в свое время ходило столько разговоров. Они, эти стуки, оказывается, были на самом деле, но, увы, не там, где нам бы так хотелось. Буквально через несколько дней магнитофонные записи этих стуков будут переданы на экспертизу. Их изучат специалисты и заявят, что стучали не люди, а автоматический механизм. Информацию о механической природе стуков подтвердит в телевизионном выступлении и председатель Правительственной комиссии вице-премьер Илья Клебанов. Но аппаратуры, которая бы в автоматическом режиме передавала сигнал SOS, на наших подводных лодках не было и нет, об этом вам скажет любой подводник.
А затем вторая аномалия куда-то исчезла. Раствориться и рассосаться она не могла, испариться — тоже. Так куда же она, черт возьми, подевалась? Гадать здесь особо нечего. Неизвестная лодка, зализав раны, понесенные от тарана, вполне могла медленно уползти восвояси. Здесь необходимо сделать следующую оговорку. Дело в том, что конструктивные особенности наших отечественных атомоходов не позволяют им ложиться на грунт. Если наша атомная лодка легла, значит, дело плохо, самостоятельно она уже не всплывет. Американские же и английские атомные субмарины в отличие от наших ложиться на грунт могут.
Насколько корректен разговор только об американских и английских лодках, ведь не только эти два государства имеют подводный флот? Китайцы, японцы, итальянцы, аргентинцы, чилийцы, перуанцы, мексиканцы, испанцы, греки и турки вряд ли пришлют свои подводные лодки проветриться в Баренцево море. Не слишком много здесь дел и у немцев с французами. Зато представители Лондона и Вашингтона — более чем частые гости в этом районе Мирового океана. Непрерывная разведывательная деятельность у наших северных берегов давно стала для них обычной практикой. Никто из этого не делает никакого секрета, то, что американцы и англичане непрерывно патрулируют у Кольского побережья, знают все. Да и они сами не отрицают своего присутствия в Баренцевом море в августе 2000 года.
То, что пойманная с поличным иностранная подводная лодка могла пытаться как можно скорее уползти с места событий, более чем объяснимо. Разумеется, можно говорить о морском братстве, чувстве долга, наконец, просто о достоинстве и чести моряков, которые обязаны после столкновения всплыть и выяснить обстановку, узнать, не нужна ли их помощь тем, с кем они столкнулись.
Однако общая ситуация в районе столкновения складывалась таким образом, что не располагала бывших там, возможно, иностранных подводников к сентиментальности. Лодка их валялась на грунте с серьезными повреждениями. Наверху над ней собрался весь Северный флот России. Да и сама лодка была уже, по-существу, обнаружена. При этом на карту было поставлено даже нечто большее, чем собственная безопасность подводников. После столкновения всплывать они просто-напросто боялись. Почему? Ответ предельно ясен. Потому, что занималась разведывательной деятельностью у берегов России. Если всплыли — значит, документально подтвердили факт своего технического шпионажа, а это явный международный скандал, снятие с должности не только командира, но и кучи адмиралов и так далее. Единственный выход в создавшейся ситуации: любой ценой уползти как можно дальше от места разыгравшейся трагедии, а там, даже если заставят всплыть или придется это сделать самим, можно уже будет выставлять какие-то контраргументы.
Иностранная субмарина так и сделала — поползла. Почему смогла уползти? Во-первых, в те первые страшные дни все силы нашего флота были направлены исключительно на одно — на спасение экипажа «Курска». Во-вторых, наверху было достаточно шумно: одни корабли приходили в район, другие, наоборот, уходили, то и дело спускались и работали возле затонувшего «Курска» наши мини-подводные лодки, да и гидрология оставляла желать лучшего. Однако вскоре недалеко от района катастрофы «Курска» противолодочная авиация Северного флота внезапно обнаружила иностранную подводную лодку, уходившую в сторону Норвегии с подозрительно малой скоростью для атомохода — всего каких-то пять узлов! Лодку немедленно забросали радиобуями. Сразу же встал вопрос, что делать дальше? Адмирал Попов доложил об обнаруженной субмарине в Москву. Москва дипломатично промолчала. Да и что могла она сказать? Отдать приказ на уничтожение? Но ведь война ни с США, ни с Англией не объявлена, а найденная иностранная подводная лодка находится в международных водах и, соответственно, под защитой всех международных законов! Попробуй ее только тронь! Да и какие основания для этого, ведь никаких доказательств причастности субмарины к трагедии ни у кого не было. Так, ковыляя пятиузловым ходом, иностранный атомоход добрался до Норвегии, а там, переведя дух, растворился в безбрежье Атлантики. Говорили, что именно эту подводную лодку затащили в Плимутский док, ибо повреждения ее были впечатляющими.