В поисках цезия

На улице она увидела Савова. Он стоял на тротуаре и кого-то ждал. На нем был великолеп­ный черный костюм и модный галстук, которых раньше не было видно под белым халатом. Она подумала: «Вероятно, это уже десятый костюм. Он одевается так элегантно, что тратит на это, пожалуй, все свои деньги».

— Кого ждешь? — спросила она, хотя всегда, разговаривая с Савовым, чувствовала себя не­ловко. Ей казалось, что он смотрит на нее свы­сока и втайне подшучивает над ней. Поэтому она предпочитала ссориться с Николовым, ко­торый был ей как-то ближе.

Савов нежно улыбнулся, подошел к ней и, не отрывая взгляда от ее темных глаз, ответил:

— Тебя, если ты не возражаешь.

— О! — по-детски воскликнула она.

Они давно работали вместе, но ни разу Савов никуда не приглашал ее, никогда не обращал на нее больше внимания, чем этого требовала совместная работа, хотя всегда был любезен. Она знала, что он вращается в обществе красивых и важных дам, и потому была очень удивлена.

— Ты хочешь узнать у меня о каком-нибудь деле? — спросила она с тайной надеждой, что это не так. В глубине души ей хотелось произве­сти на него выгодное впечатление, так как Са­вов был красивым, интересным и к тому же вос­питанным и интеллигентным человеком.

— Дела остались там! — засмеялся он, мах­нув рукой на здание, и добавил: — Я не знаю твоих планов, но полагаю, что ты не отказалась бы поужинать со мной. Ужасно устал! Пой­дем, а?

Радева не могла прийти в себя от удивления. Она хотела было отказаться от приглашения, но вспомнила, что дома ей делать нечего, кроме как лечь спать. Она никуда не ходила, не умела жить, как говорили ее знакомые, и страстно желала только одного — стать знаменитым уче­ным. Да и характер у нее был угрюмый. По­этому знакомые не очень настаивали на ее об­ществе. И вдруг предложение поужинать, и не с кем-нибудь, а с самим доктором Савовым, самым интересным из всех мужчин, каких она встречала, с человеком, о котором столько гово­рили. Кто из ее знакомых женщин не сгорал от желания встретиться с ним, быть в его компа­нии, работать около него. И опять в голове у нее мелькнула мысль отказаться от приглаше­ния. Внутренний голос подсказывал ей, что так будет лучше, что этот человек не из ее среды. Но как интересно было бы узнать его по­ближе...

— Молчание — знак согласия, не так ли? — опередил он ее ответ, и она невольно кивнула го­ловой.

Они пошли по тротуару. Савов тотчас же взял Радеву под руку с левой стороны, и это произвело на нее большое впечатление: никто из ее знакомых не соблюдал этикета. Откуда-то появилось такси. Савов подошел к краю тро­туара, поднял руку, и такси остановилось.

— Куда? — спросила Радева.

— О, я повезу тебя в такое место!.. — отве­тил Савов, помогая ей сесть в машину.

Все казалось ей таким необычным: до сих пор она ездила на трамвае, а в такси только один—два раза, и то по очень спешному делу.

Заметив, что машина удаляется из центра го­рода, Радева вопросительно взглянула на Са-вова. Она хотела спросить, куда он везет ее, но видя, что он добродушно улыбается, промол­чала.

Невольно Радева начала сравнивать Савова с Николовым.

«Как они не похожи!»—подумала она и представила себе инженера — мрачного, сердитого, с не причесанными, может быть, неделю волосами, в старых, неглаженых брюках. Она знала, что у Николова тяжелое семейное поло­жение, что у него много забот, но теперь это уже не оправдывало его в ее глазах.

— Можно спросить, почему ты удостоил меня такой чести? — спросила она необычным для нее веселым, кокетливым голосом.— Раньше ты не замечал меня!

— Я всегда замечал интересных людей,— от­ветил он.

Но этот ответ показался ей дешевым компли­ментом. Он понял это и поспешил исправить оплошность. Ласково взглянув на Радеву, он до­тронулся до ее руки и сказал:

— Мне кажется, в первую очередь ты должна упрекать себя в том, в чем упрекаешь меня. Не я, а ты всегда держалась в стороне, словно не­приступная жрица науки, и всегда смотрела на меня только как на человека в белом халате, убийцу мышей и помощника профессора Петкова!

Она засмеялась. «Жрица науки»,— польщенно повторила она про себя. Да, она мечтала стать именно жрицей науки.

Савов продолжал глядеть на Елену. Его большие темные глаза излучали теплоту и ласку, а лицо сияло той приятной улыбкой, которая ей так нравилась. Он взял ее за руку, и она не отняла ее, а только неопределенно поду­мала: «Какой человек!»

Вдруг, совсем некстати, она вспомнила, что, впервые увидев Савова, сказала о нем: «Вы­скочка!»

Ей не понравилась его подчеркнутая элегантность, а его самодовольная физиономия раздра­жала ее. Впоследствии она убедилась, что он человек очень учтивый, внимательный, вежли­вый со всеми, даже с Николовым, который не выносил его. Однажды она слышала, как инже­нер сказал ему:

— Вы, Савов, все время играете, словно на сцене!

Позже Савов стал помогать ей в работе. Он усердно обучал ее, и знания доктора поражали Радеву своей обширностью, хотя Николов назы­вал его дилетантом.

О многом вспоминала Радева, а Савов продол­жал глядеть на нее с нескрываемым восхище­нием.

Она неловко улыбнулась и наивно спро­сила:

— Мне непонятно, как я могла произвести на тебя впечатление? Ты же на всех смотришь свысока.

Он ответил смеясь:

— Это оценка Николова. Он неплохой парень, но несдержанность погубит его...

Наконец он отвел свой взгляд, устремил его вперед и заговорил.

Сначала он сказал, что о человеке нельзя су­дить по одежде. Затем разговор незаметно пе­решел на научные темы. Радева выслушала бле­стящую лекцию о катализации с выделением ионов при сильной концентрации электролитов. Он привел пример с уксусной кислотой и не упустил случая заметить, что его интересуют раз­личные теоретические вопросы.

— Несколько лет я занимаюсь одной проблемой, которую обязательно должен решить! —-Он говорил о влиянии ультрафиолетовых лучей на некоторые патологические процессы, и его рассуждения заинтересовали Радеву. Теперь Са­зов казался ей особенным человеком, настоя­щим ученым, и она перестала думать, что у него имеются по отношению к ней какие-то легкомыс­ленные намерения.

Она уже была уверена, что ее прежнее пред­ставление об этом человеке было случайным и неглубоким. Он оказался таким искренним и прямым, что она разозлилась на Николова.

— Я мечтаю,— задумчиво говорил он,— соз­дать такой препарат, который позволит осущест­влять холодное консервирование продуктов и хранить их очень долго...

— Я тоже интересуюсь этим вопросом!—вос­кликнула она.

— Мне будет очень приятно вместе с тобой работать над этой проблемой,— сказал он.— У меня дома есть небольшая лаборатория. Наде­юсь, ты не отказалась бы взглянуть на нее?

Он продолжал говорить ей о своих проектах, спокойным и приятным голосом излагал целые теории, выдвигал гипотезы, разрушал старые по­ложения, и все это казалось Радевой именно тем, о чем она сама мечтала.

Машина выехала за город и летела по шоссе к горам. На землю уже спускались прозрачные синеватые сумерки, и на обнаженной вершине Люлин-горы догорали последние лучи солнца. Все вокруг напоминало сад. Недавно зазеленев­шая нежная, свежая трава темнела на ровных просторах лугов. Деревья склоняли свои ветви, опушенные нежно-зелеными листочками. Едва слышно шумели высокие тополи, выстроив­шиеся по обеим сторонам шоссе. Вдали синели вершины гор, а над Витошей[1] быстро темнело голубое, как горное озеро, небо.

Глубоко вдыхая чарующие ароматы весны, Радева смотрела из окна машины, и радость пе­реполняла ее грудь.

Машина остановилась у ресторана недалеко от подножья гор Витоша. Здание находилось в большом саду, и из окон его открывался чудес­ный вид на город — множество огней, разбро­санных по всей равнине и даже по склонам далеких Балканских гор.

Стало прохладно, и Савов предложил войти внутрь. Они нашли столик на застекленной веранде, откуда вид был таким же красивым. В ре­сторане было немного посетителей.

1

Витоша — горный массив близ Софии. Это госу­дарственный заповедник, парк для отдыха.— Ред.