Страница 41 из 44
А именно, пристав ТАКАКИ не только старался, чтобы ТОМО не стали известны причины ее ареста, но он старался создать у нее впечатление, что коммунистические преступники уже арестованы и что имеется очень много доказательств. Тогда она стала постепенно признаваться в том, что "сама была членом американской компартии", "вместе с ней в Японию вернулся член американской компартии МИЯГИ". Затем, утром 9 октября, она показала, что "деньги, которые она привезла из США и передала МИЯГИ, не были предназначены на расходы, связанные с деятельностью". Поэтому, учитывая, что ее показания могут привести к обнаружению важных преступников, он продолжал допрос, ловко используя ее душевное состояние. Наконец, он добился ее важного признания: "Я не являюсь шпионом, МИЯГИ является шпионом".
На основании этого пристав ТАКАКИ стал допытываться основания заявления о том, что "МИЯГИ является шпионом".
Затем, несмотря на отрицание подозреваемого, он пришел к правильному определению о том, что "и КИТАБАЯСИ ТОМО является шпионом, а МИЯГИ является ее руководящей инстанцией" и немедленно доложил об этом своему начальству.
Далее она утверждала о существовании члена шпионской организации АКИЯМА, находившегося в подчинении МИЯГИ. Благодаря этому была открыта важная нить для арестов по данному делу шпионской организации. Это является результатом правильного и умелого допроса, учиненного приставом ТАКАКИ в отношении супругов КИТАБАЯСИ. Следует отметить, что велика заслуга ТАКАКИ в этом деле,
4. Затем, получив распоряжение, рано утром 10 октября, имея в своем подчинении сотрудников, он произвел арест МИЯГИ в районе АДЗАБУ, Рюдо маци № 28 на квартире ОКАЙ и произвел тщательный обыск его квартиры. Он обыскал также и квартиру ОКАЙ ЯСУТАДА. В обеих квартирах он обнаружил важные документы, подтверждающие шпионскую деятельность, а именно часть документа на японском и английском языках с подробными цифровыми данными о состоянии тяжелой промышленности нашей страны, а также напечатанную на пишущей машинке статью, озаглавленную "Советско-германская война и внутриполитическое положение". В дальнейшем эти документы явились серьезным материалом для следствия по делу МИЯГИ. Этот арест и обыски имели весьма важное значение.
Сотрудник 1-го отделения политической полиции пристав ТАКАХАСИ КОСУКЕ
10 декабря 1921 года зачислен на должность полицейского главного полицейского управления. 28 декабря 1928 года повышен в чине старшего полицейского, 29 июля 1933 года произведен в чин помощника пристава, 1 июля 1940 года назначен на должность инженера и по совместительству полицейским приставом. С 8 марта 1941 года работал приставом по специальным делам, а с 22 июня 1941 года служил в 1-м секторе 2-го розыскного отделения уголовного отдела. 10 октября 1942 года переведен на службу в политическую полицию.
За это время он неоднократно награждался. В частности, 13 ноября 1942 года он награжден особой наградой. В политической полиции он давно считается работником с глубокими познаниями и опытом, а также весьма способным, по своему характеру честный, к служебным обязанностям относится с чувством величайшей ответственности и пользуется огромным доверием начальства.
В раскрытии данного дела имеет следующие исключительные заслуги: 10 октября 1942 года ему было поручено следствие по данному делу взамен пристава ТАКАКИ, который был выдвинут на должность начальника охранного сектора.
11 октября он приступил к допросу МИЯГИ и произвел настойчивый и тщательный допрос подозреваемого, который всячески пытался скрыть организацию. Вынужденный дать показания, преступник пытался покончить жизнь самоубийством, однако потерпел неудачу. Не теряя времени, ТАКАХАСИ проявил свойственный полицейским чиновникам нашей страны дух самопожертвования, чем расположил к себе МИЯГИ. Это ускорило процесс признания. Из показаний он узнал, что МИЯГИ еще давно казалось, что за ним ведется наружное наблюдение. Использовав этот момент, ТАКАХАСИ убедил его в бесполезности скрывать и добился его полного признания. Он подтвердил дьявольские преступления ОДЗАКИ и ЗОРГЕ и в течение короткого срока раскрыл всю картину этого дела. Этим он оказал величайшую услугу в деле проведения дальнейших поисков и арестов.
14 апреля 1942 года по распоряжению начальника 1-го отделения политической полиции НАКАМУРА вместе с подчиненными ему сотрудниками ТАКАХАСИ арестовал ОДЗАКИ в районе Мегуро, Камимегуро № 5/2435 и изъял очень много вещественных доказательств. Ввиду того, что ОДЗАКИ являлся известным человеком с весьма широким кругом общения, то было опасение, что весть о его аресте может внезапно распространиться и дойдет до ЗОРГЕ. Но так как в результате допроса ОДЗАКИ не удалось подтвердить признания МИЯГИ, то стало невозможным арестовать иностранцев, находившихся в подчинении ЗОРГЕ, поэтому было необходимо заставить ОДЗАКИ признаться в самых центральных фактах. Поэтому пристав ТАКАХАСИ вместе с начальником сектора МИЯСИТА подверг ОДЗАКИ тщательному допросу. Поскольку преследование проводилось слишком быстро, преступник близок был к обмороку, однако его привели в нормальное состояние и продолжали допрос без применения наказаний. Они заставили его полностью признаться в том, что ему было предъявлено в день ареста, а также в главных фактах относительно шпионской организации, и тем самым сделали возможным решительный успех в проведении данных арестов.
После ареста ОДЗАКИ ему было приказано следствие по делу МИЯГИ передать помощнику пристава ЦУГЭУЭ, а самому вести следствие по делу ОДЗАКИ. Было установлено, что ОДЗАКИ в течение 10 лет завел сотни знакомых и друзей, начиная с министров и кончая женщинами, всякими нечестными путями узнавал у них ценные государственные и военные секреты и передавал их ЗОРГЕ. Далее он подробно признался во всей шпионской деятельности, которой он занимался в течение 10 лет с 1932 года, считая, что он является членом шпионской организации Коминтерна.
Затем ОДЗАКИ признался в том, что МИДЗУНО и КАВААИ лично использовались им в качестве членов шпионской организации, а также дал материал для ареста преступников САЙОНДЗИ, ИНУКАИ, ТАНАКА, УМИЭДА, МИЯНИСИ, ГОТО и СИНОДЗУКА, которые в течение длительного времени и в широких масштабах допускали серьезные нарушения законов об обороне государства, сохранении военных тайн, охране секретов о военно-стратегических материалах и поддержании общественного спокойствия.
Дело о преступлениях, указанных САЙОНДЗИ, ИНУКАИ, ТАНАКА и других, связано с ваными политическими, дипломатическими и военными проблемами, имеющими отношение к высшей государственной политике нашей империи, а также сложное, запутанное и с исключительно широкими разветвлениями. Для того чтобы убедиться в правильности заявления ОДЗАКИ, пристав ТАКАХАСИ приложил очень много стараний, в результате чего он обобщил доложенные начальству факты преступлений с результатами допроса САЙОНДЗИ после ареста.
Успех этого правильного и безошибочного следствия, вызвавший исключительную похвалу со стороны начальства и прокуратуры, вместе с падением ОДЗАКИ в течение очень короткого срока после ареста, объясняется исключительными заслугами пристава ТАКАХАСИ. Далее, будучи начальником группы по арестам, он арестовал нечленов шпионской организации ТАНАКА (15 марта 1942 года), КИКУЦИ ХАЦИРО (16 марта), ИНУКАИ КЕН (4 апреля 1942 года), МИЯНИСИ (13 апреля). ТАКАХАСИ, соблюдая величайшую осторожность, сделал так, чтобы об этом не стало известно внешнему миру, и лично допрашивал, не членов шпионской организации ГОТО и УМИЭДА, доставленных из Маньчжурии 13 апреля 1942 года. Он понудил УМИЭДА признаться в фактах неизвестных нам важных преступлений (сейчас ведется следствие). Кроме того, в процессе допроса КИТАБАЯСИ ТОМО он раскрыл шпиона доктора медицинских наук ЯСУДА КЕНТАРО, которого лично арестовал 8 июня текущего года и приступил к его допросу. Аресты рано утром, успешные допросы, доходившие до глубокой ночи, составление письменных докладов для руководства и прокуратуры, руководство двумя подчиненными, его работа без сна и отдыха отразились на его здоровье, однако, не жалуясь ни на что, он честно выполнял возложенные на него ответственные поручения, будучи начальником следствия по невиданному доселе весьма-важному делу о шпионаже. Причем, кроме допросов подведомственных ему подследственных, он, руководствуясь чувством серьезной ответственности, принимал участие в допросах преступников, допросы которых были поручены его подчиненным. Его безупречная и успешная работа, в результате которой преступники раскрывали весьма важные и неизвестные нам дела, является проявлением духа японского полицейского и блестящим претворением в жизнь полицейской подготовки.