Нефритовый Грааль

В ту субботу они играли в регби против другой школы. Натан внес свою лепту в победу команды аббатства Ффилде, забив дважды, и вернулся домой поздно, зато в приподнятом настроении. Он собирался рассказать Бартелми о своих снах, но, когда дело дошло до разговора, почему-то разуверился в правдивости собственных видений и оказался не готов подвергнуть их скептическому анализу. Правда, в воскресенье они встретились с Хейзл — необходимость поделиться с ней не ставилась под сомнение. («Не с Джорджем, — решил он, не спрашивая себя почему, — именно с Хейзл».) Следующим утром они с Анни завтракали поздно, заодно слушая по радио местные новости. Планируется жилищная реформа, существует риск затопления в окрестностях деревни. «Предположительно человек, обнаруженный несколько дней назад на пляже залива Певенси, — незаконный иммигрант. На нем был водонепроницаемый костюм, закрывающий тело с головы до ног; он мог добраться до берега вплавь, спрыгнув с корабля. Человек не владеет английским языком, и пока его национальность не установлена. Полиция считает маловероятным, что он действовал в одиночку, и просит местных жителей проявлять бдительность».

Анни заметила, что Натан забыл про свои хлопья.

— У тебя все нормально? — поинтересовалась она.

— Да. Да, конечно. — Натан вернулся к завтраку. Минуту спустя он спросил: — А что с ним сделают? Его могут… посадить в тюрьму?

— Незаконного иммигранта? Наверное. Пока не выяснят, кто он такой, и предоставят ему убежище.

— Но… это же неправильно. Он один. И в отчаянии. Мы должны ему помочь.

Анни тронула заботливость сына.

— Да, должны. Беда в том, что люди боятся. Боятся чужаков — всех посторонних. Они думают, что иммигранты отберут работу и дом, хотя их не так уж и много; ведь приезжие не только занимают, но и создают рабочие места. Но страх отупляет людей, а иногда даже делает жестокими.

— А можно мне взглянуть на него? — неожиданно попросил Натан. — На человека с пляжа?

Анни была явно ошеломлена.

— Думаю, не стоит, — ответила она. — Тебя не пустят. Быть может, лучше ему написать.

— Он ведь не знает английского, — напомнил ей Натан.

Есть совсем расхотелось, и мальчик попросил разрешения выйти из-за стола. Ему нужно было прогуляться на свежем воздухе, чтобы поразмыслить.

— Это невозможно, — заявила, хотя и не вполне уверенно, Хейзл, когда они с Натаном забрались вечером в Логово.

— Считается, что существует куча других вселенных, — продолжал настаивать Натан. — И это не только написано в книгах; отец Клемент рассказывал нам о других вселенных на уроке физики. Их миллионы: некоторые похожи на наши, другие нет. Это называется многомирьем. А вдруг во сне я на самом деле побывал в одной из таких вселенных и каким-то образом вытащил того человека с собой в нашу?

— Просто смешно, — проговорила Хейзл отчего-то испуганно.

Когда-то в раннем детстве они оба проводили массу времени, исследуя шкафы в надежде найти путь в иные миры; а теперь Хейзл переросла подобные мечты — или старалась убедить себя в этом, одновременно испытывая сожаление, сомнения — и страх перед подобной возможностью. Она понимала, что Натан никогда не солжет ей.

— Ты имеешь в виду магию, — наконец произнесла девочка. Физику она недолюбливала.

— Может быть, — задумчиво проговорил Натан. — А что вообще такое магия? Многие говорят, что это еще одна наука, о которой мы просто не имеем понятия.

— А как же нам выяснить о ней побольше?

— Понятия не имею. Можно спросить дядю Барти, он много чего знает. История, археология, все точные и естественные науки. А еще мама говорит, что готовит он и вправду волшебно.

Хейзл фыркнула.

— Приготовление пищи — вовсе не магия. Хотя на твой прошлый день рождения он испек и впрямь потрясающий шоколадный торт… А бывают специальные книги? Я имею в виду по магии, а не по кулинарии.

Натан кивнул.

— Они называются колдовскими. Однажды кое-что подобное оказалось в маминой лавке. Я думал, они интересные, а они оказались жутко нудные: о начертании рун и символов, сборе растений в полнолуние и скучных ритуалах вызова демонов. Там даже нет ничего о жертвоприношениях, не говоря уже о других мирах. Они нам не помогут.

Воцарилось долгое молчание, наполненное грустными раздумьями.

— Ведьма — вот кто нам нужен, — наконец сказал Натан. — Сотни лет назад здесь сжигали ведьм — на пустыре возле церкви. Дядя Барти мне рассказывал. Я спросил, были ли там настоящие ведьмы, и он ответил, что в основном нет. Но ведь «в основном» — не значит «все»! Я прочел фамилии: там встречались Карлоу — как твоя прабабушка. Она Карлоу по рождению или по мужу?

— Кажется, и то, и другое, — нахмурилась Хейзл. — Папа вечно твердит маме, что их семья выродилась. Он говорил, что прабабушка рехнулась и вышла замуж за двоюродного брата, от чего дети обычно рождаются ненормальными, или недоумками, или еще какими-нибудь… Папа утверждает, что она тоже ведьма, — думаю, лишь для того, чтобы ее обидеть.

— Мы могли бы пойти прямо к ней и спросить, — робко предложил Натан. — Ведь она не будет возражать, если мы только зададим вопрос. В наши дни ведьм уже не сжигают.

— Она как раз таки будет возражать, — убежденно заявила Хейзл. — Она… ну, понимаешь…

Натан понимал. Ядовитый язык и орлиный взор Эффи Карлоу не располагали к излишнему любопытству. И все же…

— Если больше поговорить не с кем, — решил он, — придется спросить у нее. Должны же мы кого-нибудь спросить!

Находясь в школе, Натан старался не пропускать новостей по радио в общей гостиной. Однако о человеке, найденном на пляже, больше ничего не сообщали. Он попытался выведать у отца Клемента побольше о далеких вселенных, но монах ответил, что, насколько ему известно, никому не доводилось там бывать, хотя он полагает, что это возможно. Теоретически. К вечеру пятницы, когда мать забирала его из Иде, Натан уже принял решение. В субботу приходил Джордж, так что разговор с Хейзл пришлось отложить до воскресенья.

— Нам придется навестить твою прабабушку. Больше спросить не у кого.

Эффи Карлоу жила в домике, что стоял на дороге в Чиззлдаун в полумиле от Иде. Непогода выветрила и смягчила краски фасада, а вьюнок заплел безликие его части, придав викторианской постройке вид милый, если не живописный. Приезжих из Лондона дом не интересовал — с крошечными окошками, через которые почти не просачивался свет в убогие комнатушки, и крышей, спускающейся почти к самой земле. Зато пристройку, выходящую во внутренний двор, Эффи сдавала под студию местному художнику. Сад за забором представлял собой кусочек нетронутой природы, где преобладали в основном дикие цветы и травы.

— Пожалуй, стоит сначала ей позвонить, — предположил Натан, прежде чем они с Хейзл пустились в путь.

— У нее нет телефона, — отозвалась девочка.

Они добрались до места около четырех дня, в удачное для случайного визита время — по крайней мере, Натан на это надеялся. Нервно переглянувшись с Хейзл, он дважды постучал в дверь молотком, запоздало заметив, что под плетью вьюнка прячется кнопка звонка. Друзьям пришлось долго ждать, напрягая слух в бесплотной попытке уловить звук приближающихся шагов. И вот наконец дверь приоткрылась на несколько дюймов.

— Ну? — спросила Эффи Карлоу.

— Привет, прабабушка, — пробормотала Хейзл.

— Извините, что побеспокоили, — выдавил из себя Натан, — нам просто необходимо кое о чем спросить именно вас.

Старуха окинула его с головы до ног хищным взглядом:

— Ну, так спрашивайте.

— Мы насчет ведьм, — сказал Натан, все больше и больше смущаясь. — В книге по истории края я прочел, что когда-то давным-давно здесь заживо сжигали ведьм; и некоторых из них звали Карлоу. Мы хотели бы узнать… о колдовстве, и об иных мирах, и о многом другом, и подумали: вдруг вы нам поможете.

В лице старухи произошли неуловимые, легчайшие перемены — черты как бы заострились, хотя взгляд и прежде был проницательным. Она приоткрыла дверь шире.