Пробуждение

И когда он сказал это, Нат с особенной остротой почувствовал, как ему хочется жить — шагать, преодолевая сопротивление ветра, чувствовать на щеках хлесткие удары снега и дождя, нырять вниз головой в ледяную воду, погружаться в сладостную дремоту после близости с женщиной. Он хотел жить, а не существовать, — жить настоящей, полнокровной жизнью, чтобы бороться и побеждать, падать и вставать, плакать и радоваться.

А главное — ему хотелось пережить это сидевшее перед ним существо, которое только казалось живым, хотя на самом деле оно умерло так давно, что даже успело сгнить.

И, не успев как следует подумать о возможных последствиях, Нат бросился на врага. Его левая рука крепко сжала горло Мартина, а правая — в полном согласии со своей сестрой — сжалась в кулак и обрушилась ему на голову.

Глаза Мартина едва не вылезли из орбит не то от удивления, не то от недостатка воздуха.

— Я-я… Она… она у меня… — прохрипел старик, делая слабые попытки оттолкнуть Ната.

Откуда-то издалека донесся быстрый топот и стук распахнутой двери, но Нат не обратил на эти звуки никакого внимания.

— Кто?! — проревел Нат, слегка ослабив хватку.

— Твоя Мэри… у меня.

Нат выпустил морщинистую шею Мартина.

— Но она погибла во время землетрясения.

— Все дороги ведут к Мэри, — прохрипел Мартин. — Абсолютно все…

Что-то уткнулось Нату в спину, и он ощутил сильный электрический разряд, пронизавший его позвоночный столб от лопаток до крестца. Потом что-то кольнуло его в бедро, и Нат, опустив глаза, увидел торчащий из ноги шприц с лекарством, выпущенный из специального ружья. В следующий миг комната качнулась у него перед глазами, и Нат повалился на пол. Сведенные судорогой мышцы больше не повиновались ему, а грудь сдавило так, что казалось, сердце вот-вот остановится.

Один из подоспевших на помощь Мартину охранников помог своему боссу вернуться на кресло-трон.

— Вы в порядке, сэр? — озабоченно спросил он.

— Со мной-то все в порядке, а вот с вами… Где вы были, черт вас возьми? Почему не остановили его сразу?

— Мне очень жаль, сэр, мистер Рэндо…

— Да-да, я позабочусь, чтобы вы очень пожалели о своей оплошности! — взвизгнул Рэндо и ударил охранника по лицу. Удар был совсем слабым, но громила-охранник съежился, словно собака, на которую хозяин повысил голос.

— Что… ты говорил о… о Мэри? — прохрипел Нат, которого крепко держали два других охранника. Он по-прежнему не мог шевелиться, и даже язык повиновался ему с трудом.

Рэндо откашлялся и снова потер шею:

— Когда ты погиб, твоя Мэри будто сошла с ума. Везде и всюду, где только могла, эта сучка выступала с проповедями о реформе здравоохранения, которая погубила бы всю медицинскую промышленность — и меня заодно. Очевидно, она тоже нашла бумаги, о которых ты упоминал, потому что, сталкиваясь со мной, Мэри не раз намекала, будто ей известны обстоятельства смерти Вассерстрома. Конечно, она пыталась убедить власти пересмотреть дело. На паре публичных лекций она прямо указала на меня как на человека, организовавшего и твое убийство. Твоя Мэри вообще очень любила выступать перед публикой — очевидно, ей казалось, что так мне будет труднее до нее добраться. Увы, она добилась прямо противоположного эффекта. Большинство из тех, кто слушал ее, решили, что вдова окончательно спятила от горя, но кое-кто ей все-таки верил, и мне это не нравилось. Одинокую женщину довольно легко скомпрометировать, и мы внимательно следили за ней, выжидая подходящего случая. Я уже был готов сдаться, когда вмешалось Провидение. Это цунами послал мне сам Господь! Мои люди наткнулись на Мэри за считаные минуты до того, как волна достигла побережья.

— Вы убили ее? — спросил Нат, стараясь дышать как можно спокойнее, потому что боль в груди все еще была непереносимой.

Мартин презрительно улыбнулся, но ничего не сказал.

— Где она?! — Нат почувствовал такое отчаяние, что у него едва не опустились руки.

— Тут, в подвале, — сказал Мартин Рэндо почти игриво. — Они все здесь. Все мои враги и некоторые другие… — Он повернулся к охраннику и подмигнул: — Покажите-ка этому придурку мою кунсткамеру.

— Вы уверены, мистер Рэндо? — уточнил охранник. Очевидно, приказ босса чем-то его смутил.

— Выполнять! — рявкнул Рэндо.

Охранники подхватили Ната под локти и чуть не волоком потащили вниз. Рэндо, не желая, как видно, упустить ни секунды своего торжества, заковылял следом. Они спустились по лестнице, прошли по длинному голому каменному коридору и преодолели еще один лестничный пролет. Внизу, на площадке, Нат увидел раздвижные стеклянные двери и почувствовал, как затрепетало сердце, которое и без того работало с перебоями после сильнейшего электрического разряда. Рэндо нажал какую-то кнопку, и двери бесшумно раздвинулись.

— Прошу! — старик издевательски поклонился.

Нат даже не сразу понял, где он и что перед ним. Подвал под особняком Рэндо был выложен кирпичом и представлял собой ряд комнат, соединенных кирпичными же арками. Дальний конец подвала тонул в густой темноте, и что находится там, Нату не было видно, зато он хорошо разглядел стоящие у стен высокие контейнеры с прозрачными передними панелями, напоминавшие лабораторный Дьюар, в котором когда-то хранилась его голова. В контейнерах он увидел тела. Здесь их были десятки, может быть, сотни. В контейнерах поменьше плавали в жидком гелии отрезанные от тел головы.

— Я же говорил тебе — мне бывает нелегко расстаться с человеком, который мне чем-то понравился, — сказал Рэндо и, подойдя к одному из ближайших контейнеров, с одобрением оглядел стройное женское тело, стыдливо прикрытое какой-то тряпицей. — Это Лек — первая жена моего сына. Она покончила с собой здесь, на территории поместья, лет пятьдесят тому назад.

Должно быть, подумал Нат, этой Лек несладко жилось с семейкой Рэндо, раз она решилась наложить на себя руки.

— История твоей семьи меня не интересует, — прервал он старика. Меньше всего Нату хотелось выслушивать грязные откровения Мартина. — Просто покажи, где находится Мэри.

— Это в зале номер 4; кажется, с правой стороны.

Нат, успевший отчасти прийти в себя, вырвался из рук охранников и бросился вперед, пристально вглядываясь в стеклянные ящики. Лица людей мелькали перед ним, серые, искаженные, и Нат даже не был уверен, сумеет ли он узнать свою жену. А потом он увидел ее… Мэри как будто спала, только ее приоткрытые губы были слегка синеватыми. Остановившись как вкопанный, Нат жадно разглядывал ее лицо и тело, выискивая только ей присущие особенности и недостатки, которые парадоксальным образом делали ее такой совершенной и такой желанной. Вот тонкий, как паутинка, шрамик на щеке, вот драгоценная родинка на шее и резко выступающие ключицы… В этих небольших изъянах воплотились для него все очарование, вся ее сила и отвага. Как и ее душа, они принадлежали только Мэри, и Нат знал, что повторить ее невозможно. Это не под силу ни Гарту, ни самому Богу. Мэри была только одна, и другой не будет.

Подавшись вперед, Нат прижался лбом к ее лбу, так что их разделяло только холодное толстое стекло. Он слышал шаги охранников, которые снова окружили его, но никак не отреагировал. Сейчас это было неважно. Он и Мэри были только вдвоем — одни среди врагов.

— А вот и твой кореш, — сказал за его спиной Мартин Рэндо. — Парень, который был столь любезен, что согласился стать твоим донором.

Нату не хотелось расставаться с Мэри, но он чувствовал, что должен увидеть лицо Дуэйна. Он действительно оказался очень похож на брата. Как и у Кита, у него было красивое, правильное лицо с тонким носом и полным, чувственным ртом с опущенными вниз уголками. Как и у Кита, в чертах его читались упорство и дремлющая сила. Сейчас лицо Дуэйна казалось спокойным, почти безмятежным, но Нат без труда разглядел на нем печать страдания и озлобленности. Интересно, подумалось ему, почему молчит тело? Если только клеточная память существует (а в том, что она существует, у Ната больше сомнений не было), оно непременно должно как-то отозваться на увиденное, но тело как будто затаилось. Во всяком случае, оно никак себя не проявляло.