Страница 83 из 117
Это неверно. Старости нет, - так думаем мы в Советском Союзе. Старость - это печальный результат неправильной расстановки сил в неправильном общественном строе. В родовом быту старость была полноценна, - о седых бородах слагались поэмы. У нас на Кавказе, где нередко бывает, что дети оказываются двоюродными дедами своих двоюродных внуков, старших их на полсотни лет, - говорят: "Он сильный, он же старик". Современное капиталистическое общество понижает график старости до сорока пяти лет и расточает у фабричных станков человеческие силы бесхозяйственно, цинично и безумно.
В колхозах Советского Союза старики заправляют общественным хозяйством, старик - это значит: опыт, знание и ум. В нашей заводской промышленности старики окружены почетом, они - орденоносцы и знатные люди - учат молодежь. Мы создаем все условия для того, чтобы ощущение полноты своих сил и сознание своей общественной необходимости сопутствовали человеку во всем пути его жизни.
Мы считаем, что дети, все без исключения, у нас, в Советском Союзе, должны быть счастливы. Ничто не должно омрачать роста ребенка, ни искривлять его. В этом одна из главных забот нашего государства. Сеть яслей для малышей охватывает города и деревни. Всеобщее среднее обучение, всеобщие пионерские лагеря и такие лагеря, куда можно попасть только учась "на отлично", стадионы, спортплощадки, клубы, детские театры и кино. Пусть юность растет весело, беспечно и счастливо, пусть у нее будет одна забота: учиться и развивать в себе творческие силы, и одна цель: согласовать полноценность своей личности с общественной пользой, с поступательным движением всего общества.
В этом все корни счастья, которое растет и ширится и у каждой личности, и у общества.
Наши недоброжелатели обычно утверждают, будто бы наш общественный строй нивелирует личность. Это неверно. Нивелирует личность тот общественный строй, который выбрасывает подростка на арену экономической борьбы - одного против всех: драться и грызться за кусок хлеба, изощрять свой ум в поисках работы и свои способности - на увиливание от голодной смерти. Нивелирует личность фашизм, силясь механизировать человека, чтобы превратить его в бездумное, бездушное и не отвечающее на рефлексы орудие своей человеконенавистнической воли.
Молодежь в Советском Союзе идет дорогой внутренних влечений: в науку, в технику, в искусство, в педагогику, в военные училища, в воздушный и морской флот, на общественную работу. Молодежь соревнуется на высшее звание Героя Советского Союза. Понятие - родина, государство - такое же вещественное и близкое, как свой дом. Родина, государство - это то, над чем молодежь неустанно трудится, строя, совершенствуя, изобретая (как, например, стахановское движение, начатое и подхваченное молодежью), внедряя культуру и со всем мужеством вставая на защиту своего отечества, раскинутого от океана до океана. Разве такую жизнь мы не назовем счастьем, - ширящимся, растущим, безграничным?
Мы знаем, что такое счастье, потому что мы видим, как народы одиннадцати Советских республик своими руками строят свое счастье и вооруженной рукой грозно охраняют его. Мы видим, как создаются новые моральные импульсы нового общественного строя, - в них, в этих импульсах, непоколебима уверенность в том, что святое святых - это счастье человечества, путь к которому указан.
ПИСЬМО СЫНУ
Усердно занимаюсь словесностью, т. е. писанием "19-го года". Кажется, нашел стиль и форму для этого очень трудного романа. А стиль и форма это тот самый реактив, в котором давно сгнившие предметы, клочки одежд, обрывки событий, пыль времени, ржавое железо, мысли, ставшие банальными, забытые восклицания, улетевшие в небытие крики, фразы, поцелуи, матерщина, пятна крови и прочее и прочее - вскипают и под некое невнятное, как бы колдовское, но по существу бессмысленное бормотание самого автора превращаются в животрепетное создание, обладающее всеми признаками живого, убеждающего своим присутствием существа, хотя и бесплотного.
Вот этой кухней я теперь и занимаюсь, дымя трубкой. Что из этого получится - знает аллах, но не скажет мне, так как я не магометанин.
Кончил читать второй том истории СССР, и теперь мне скучно, так как я все знаю, а дальше - еще ничего не вышло.
Хорошо бы и тебе заняться историей. Над этим можно вдоволь поразмыслить и даже сделаться крайне рассеянным.
Напрашивается один очень любопытный вывод, а именно: земля истощила свои силы, свою ярость, создавая формы природы. Чудовища, потрясавшие воздух и землю криками похоти и жадности, - погребены на глубокие тысячи метров. Природа успокоилась, стала добропорядочной, серенькой, увядшей, как потаскушка, под старость лет устроившаяся при церковной свечной лавке.
В это время появился человек. Он с непостижимой торопливостью пробежал пространство, отделяющее животный мир от homo sapiens эпохи авиационных моторов в 1900 H. P. В наши дни он торопливо - не без участия самовредительства, ликвидирует все те формы, которые остались от прохождения по историческому кроссу до момента ликвидации частной собственности на средства производства. Это основное. Дальнейшие исторические события пройдут очень бурно и очень быстро.
Человечество в некотором смысле начнет обратный путь. Вместо того чтобы довольствоваться тем, чтобы сеять чахлую пшеничку на чахлых морщинах земли, оно начнет вскрывать и вызывать к жизни все, все силы, погребенные в земле; оно пробудит к жизни - своей, человеческой - всю ярость, все чувственное плодородие, накопленное за миллиарды веков в виде угля, нефти, соли, фосфоров, азотных соединений, металлов, минералов и прочее и прочее. Духовные, умственные и чувственные силы будут чудовищно расти. И какой-нибудь кривоногий скиф, три тысячи лет тому назад без толку мотавшийся на лошаденке по степи, в грязных штанах, с куском червивой кобылятины под седлом, или даже богоравный Одиссей, мировой хвастун, враль, пустившийся со своей каменистой Итаки за мелкой торговлишкой и вернувшийся домой без штанов, - даже такие герои будут казаться непригодными для детских сказок.
Люди будут потрясать небо и землю чудовищностью своих вымыслов, идей и ощущений. Запасов хватит на много, много миллионов столетий...
РЕЧЬ
НА ТОРЖЕСТВЕННОМ ЗАСЕДАНИИ
ПАМЯТИ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
Отмечая 125-летнюю дату со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова, мы тем самым отмечаем начало нашего пересмотра великого русского поэта, с тем чтобы его творчество заняло наконец соответствующее место в нашей литературе.
В русской критике до революции прочно укоренился взгляд на творчество Лермонтова как на творчество подражательное, как на некое эхо великих звучаний западноевропейской литературы. Для персонажей и образов лермонтовской поэзии и прозы тщательно разыскивали прототипы из английской и французской словесности. Герои Лермонтова трактовались как бледные копии с великих западных произведений.
Такое отношение к Лермонтову исходило от общего укоренившегося пренебрежительного и высокомерного отношения буржуазной критики к своеобразной культуре русского народа, к той национальной культуре, которая - к негодованию всех наших врагов и к удивлению всех лакейски мыслящих - оказалась великолепной плодородной почвой для того, чтобы в два десятилетия взрастить социалистическое общество и вознести нашу страну на первое место в мире. А нашей культуре и надлежит быть первой, ведущей, источником великих идей и новых моральных ценностей, примером героизма, великодушия и размаха, того творческого размаха, с которым наш народ совершил революцию.
Только один Белинский из всей русской критики - это было еще при жизни Лермонтова - угадал его великий талант.
Жизнь Лермонтова в самом начале, в весне его творчества, была встречена пулей, направленной врагами, из которых злейший был император Николай I.