Временщики

Компрадор способствует разрушению национальной культуры и языка.

Отличительной чертой компрадора является космополитизм и неприязнь к любым видам патриотической жизни народа.

Капитал всего мира намеренно вносит смуту в нашу жизнь, а мы, наивные люди, охотно поддаёмся его разрушительному воздействию.

Современный сионизированный капитализм - это чисто потребительское, обезвоженное общество, смыслом жизни которого является только прибыль прибыль любой ценой. У этого общества нет будущего.

Российский капитализм очень мало производит. Он предпочитает всё ввозить. Он заводит иностранные производства на русской земле, подстилаясь под иностранный капитал.

Российский капитализм в основном компрадорский и откровенно спекулянтский.

Российский капитализм пронизывает преступность. Он едва ли не весь уголовный; под ним море крови, обманы миллионов людей, вымогательства и все виды насилия.

Взошло и взматерело сие сверхуродливое и богомерзкое явление под заботливо-оберегающей рукой бывшего кандидата в члены политбюро "товарища" Ельцина Б. Н.

Единственная страна в мире, где заработная плата не выплачивается по полгода, по году и более, а люди работают - Россия. Это приближает их труд к рабскому.

ВСЁ ЭТО САМОЕ ДОПОДЛИННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ И ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПОДЛЕЖИТ УГОЛОВНОМУ ПРЕСЛЕДОВАНИЮ, НАЧИНАЯ ОТ ПЕРВЫХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ СТРАНЫ.

Решимость следовать цели являлась для меня неопровержимым смыслом жизни. Мне приходилось нелегко, порой очень больно и до отчаяния трудно, но у меня никогда не возникало желание изменить цели, перенаправить жизнь в другую сторону, даже просто несколько в иную сторону. Я был пронизан властным чувством, управляющим всеми до одного днями моей жизни. Сомнений в необходимости пробиваться к цели, следовать заданному направлению у меня никогда не возникало.

У меня было очень много безысходно-отчаянных дней. Они пережгли во мне уйму жизни, но я следовал своему назначению, как его понимал я. Нет, это не исключало гибкости, но я ни разу не предал себя.

Я всегда следовал к цели - даже тогда, когда стоял на месте, зажатый непреодолимыми тисками обстоятельств. Когда всё было кончено и я уже был обречён - я всё равно продвигался к цели. Я всё время перемещал борьбу с одного участка деятельности на другой. Это сбивало с толку моих врагов.

В то время, когда по их мнению, я был сокрушён, окончательно сломлен и выведен из борьбы, я по-прежнему пробивался к цели. Они слишком часто стояли на месте, а я продолжал движение к цели непрерывно.

Побеждали не они... Потому что я ни во что не ставил свою жизнь. Они же на такую ставку не шли. Никто и никогда. Все они очень любили и любят себя. Моя же любовь лежит вне меня. И всегда повелевает мной. Только она одна.

Моя цель всегда зижделасъ на любви. Родина...

Ворует и тягает взятки почти вся служилая и чиновничья Россия - до самого-самого верха (аж голова отвалится, коли заглядывать на этот самый верх, столь он высок).

При моей работе в Комитете по безопасности Государственной Думы, созванной через три месяца после ельцинского расстрела патриотов России 3-5 октября 1993 года, Ельцин не подписал законы, написанные, худо-бедно, нами, депутатами, членами Комитета: закон о коррупции и закон об организованной преступности.

Приватизация явилась сплошным ограблением народа. Она же знаменовала утрату независимости России: её полную долларизацию. И она же утверждала и пришествие самой оголтелой преступности, ибо сама была преступна с ног до головы...

В октябрьской расправе 1993-го проявилась и такая чудовищная черта: раненых добивали. Знаю это не только из напечатанных свидетельств, но и по непосредственным рассказам очевидцев...

В ИСТОРИИ ЖЕ РОССИИ ЭТО САМОЕ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ЛЮДЕЙ, ЗАБИТЫХ В МИРНОЕ ВРЕМЯ ПРИ ОБОСТРЕНИИ ВНУТРЕННЕЙ ОБСТАНОВКИ - больше не клали ни цари, ни коммунисты, никто вообще. ТАК ЧТО С СОВЕРШЕННЫМ ОСНОВАНИЕМ МОЖНО НАЗВАТЬ ПРЕСНЕНСКУЮ БОЙНЮ ЕЛЬЦИНА АБСОЛЮТНЫМ ПАЛАЧЕСКИМ РЕКОРДОМ.

Это происходило в ясный солнечный день посерёдке одного из самых населённых городов мира.

Масонский рекорд.

Президентом России являлся Ельцин, главой правительства - Черномырдин, министром внутренних дел - Ерин, министром обороны - Грачёв. По существу, среди прочих одобрили расстрел: Явлинский, Старовойтова, Немцов, Окуджава, пожалуй, на 90% звёзды кино и театра - их та кровь очень утешила...

Армейскими дивизиями (Кантемировской и Таманской), посланными на убой народа, командовали Поляков и Евневич.

Жириновский же высказывался в те дни крайне двусмысленно.

Позволительно заметить Ельцину и демократам: "Масштабы ответственности соответствуют масштабам власти".

НАЦИОНАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ НА ПЕРВОЕ МЕСТО СТАВИТ ЧЕЛОВЕКА, ВЕРУ И СМЫСЛ ЕГО ТРУДА.

ДЕМОКРАТИЯ СИОНИЗИРОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА НА ПЕРВОЕ МЕСТО СТАВИТ ПРИБЫЛЬ, БОГАТСТВО, ПРЕВРАЩАЯ ЧЕЛОВЕКА В УСТРОЙСТВО ДЛЯ ДОБЫВАНИЯ ДЕНЕГ.

Демократия - это история государственного разграбления и предательства России. Без устали буду повторять это.

Она, эта демократия, потому почитается буржуазным обществом, а, следовательно, и нынешним светом, что рано или поздно отворяет любые, даже самые крепкие двери сионизированному международному капитализму, во имя прибыли подчиняя одну страну за другой, ломая везде национальную жизнь и извращая узким потребительски-эгоистическим отношением ко всему душу человека, смысл труда, знаний, подвига, да и бытия вообще.

Народ вживается НЕ В СВОЁ ЕСТЕСТВО.

Для буржуазной демократии нет ничего святого, кроме доллара. Она всё позорит, обо всё готова вытирать ноги, ибо деньги - это власть над людьми. Во власть позора брошено всё.

Демократия - это в чистом виде диктатура денег. Отсюда и бесстыжая возможность сокрушать совесть и честь, любовь и мечту, святость чувств и даже государства, возможность всё-всё оподлить деньгами.

Нам дали свободу, а всё остальное отняли. Нам оставили свободу голодать и умирать.

Деньги превращают человека в пустое место, сам он уже ничто не значит. Демократия капитализма позволяет покупать и присваивать всё. Исключения, как правило, обречены на смерть или прозябания, а не жизнь.

Нет того, что не поддавалось бы похоти и насилию длинного и почти всегда куражливого рубля.

История буржуазного общества - это история грабежа, насилия и обмана. ЭТО СВОБОДА БЫТЬ СВИНЬЯМИ.

Демократия - это завравшаяся и обожравшаяся горем и нуждой людей вороватая служанка буржуазного общества. Подстилка-служанка, извращающая и выхолащивающая любой закон. Лев Толстой говорил, что ложь вызывает ложь для своего подтверждения. Нечистоплотные цели рождают нечистоплотные действия закон, который не ведает исключений.

Народ подавлять и терзать - и называть это реформами.

Теперь всё это становится ясным и прозрачно понятным.

"Капиталисты всегда называли "свободой" свободу наживы для богатых, свободу рабочих умирать с голоду".

У власти одна забота: оглупить и разложить волю народа. Но как бы верёвочка не вилась, а концу быть. Есть конец у верёвочки, есть...

Мне с возмущением сказала женщина: "Самое отвратительное: беды и трудности голодного народа решают сытые..."

Чтобы мы стояли на коленях - не бывать этому, хватит, уже намозолили колени.

Это при Ельцине жители Курил попросили правительство отдать их (с островами, разумеется) в аренду Японии. Такого Русь не ведала.

Следовало дожить до такой степени нищеты и бесправия. Заброшенный народ.

Оставить останкинское телевидение во власти нерусского частного капитала, неприкрыто враждебного России, но спрятавшегося под всякими невинными вывесками, - значит, воспитать из народа врагов своего Отечества, да к тому же и нездоровых психически. Пример Израиля показывает нам, что телевидение должно принадлежать государству.

Всё, что я пишу и делаю, не связано с пристрастностью. Я просто хочу хоть как-то помочь своему народу, а, надо полагать, и людям вообще, поскольку любой народ - часть человечества. Гибель, разрушение единого целого, как народ, не может пройти безнаказанно - в жизни народов все уравновешенно, соразмерено. Это не пристрастие - любовь к своей земле. Это естественное чувство каждого человека. Я стараюсь помочь людям выстоять в тех неимоверно сложных условиях, в которых очутилась наша страна в 1990-х годах. Возможность для предотвращения окончательного распада и разрушения России есть. И я сосредотачиваю внимание людей на этой возможности. Не использовать её, - значит, поставить Россию под угрозу распада. Эта возможность выстоять, повернуть вспять процесс хозяйственного вырождения не связана ни с захватническими планами, ни с военизацией страны, ни с ущемлением прав других народов, ни с несправедливостью к каким-то слоям общества. Ничего этого нет. Я пишу о той единственной возможности, которая у нас остаётся в борьбе за выживание. Если мы соединим общество, мы сумеем заменить недобросовестную власть той кучки людей в Кремле, которая господствует над страной.