Страница 6 из 17
В первую очередь, читатель газет хочет занятной информации, и только во вторую — желает знать правду.
Если хорек-сыщик зарабатывает на жизнь, публикуя непроверенные заключения, его имя попадает в газетную рубрику «Не совсем так».
Вот пример. В утренних газетах появилась заметка под заглавием: Хорек Стилтон рискует жизнью, спасая щенячью игрушку от снежной лавины.
Не успела газета наводнить уличные киоски, в офисе раздался звонок. Норки снял трубку:
— Трилистник и Норки, к вашим услугам. Какое-то время он слушал.
— Понимаю. Конечно, мы сможем. Норки записал что-то в блокнот.
— Будет сделано, мисс Айвет. Благодарим за доверие.
Трили подняла глаза от дела, которое изучала, и сверилась с невидимыми часами... Как мог хорек исчезнуть из своей городской квартиры и объявиться на другом конце континента, не помня ни причин, ни обстоятельств своего путешествия?
— Что-нибудь интересное, мистер Норки?
— О да, мэм, весьма интересное. Звонят акционеры корпорации «Пуш-ТВ» по поводу заметки в утренних газетах о спасении игрушки. Они сомневаются в том, что один из богатейших в мире хорьков был настолько безрассуден, что рисковал жизнью и будущим своей компании ради спасения набитой опилками игрушки. Просят проверить.
Тень улыбки. Трилистник анализирует ситуацию мгновенно.
— Хорек Стилтон вынес игрушку из обвала?
— Да, это так.
— Хорек Стилтон рисковал при этом жизнью или нет?
— Стилтон видел, что щениха уронила своего пингвина в снег, когда прозвучало предупреждение о лавине. Он достал и вернул малютке игрушку. Лавина сошла на следующий день. Я подтверждаю это на основании показаний щенихи, ее родителей и метеослужбы. Наша корректировка гласит: пингвин спасен, крошка Элайза счастлива, Стилтон жизнью не рисковал.
Его собеседница кивнула:
— Благодарю вас, мистер Норки.
Однако Трили была в недоумении: почему крупнейшая в мире корпорация звонит по поводу такой существенной корректировки в самое маленькое детективное агентство?
— Рад служить, мисс Трилистник.
Он дотронулся до цветка на своем столе, долил воды в вазу. Трили замерла.
Музей! Она видела вазу, изображенную на старом холсте, в музее!
Но музей огромный, несколько кварталов под одной крышей. Где именно в музее?
Где? Где? Напряженно работала память. Всё, вспомнила: в том же здании, где картинная галерея, на другом этаже.
Глава 8
Трили влетела в музей Древних Времен уже в сумерках, пробежала зал живописи и остановилась, переводя дыхание, перед картиной, так поразившей ее накануне.
Картина ждала, взывала к ее памяти, как живая пантомима. Молодая хорьчиха вздохнула. Она чувствовала: разгадка где-то рядом, почти у нее в лапах.
Солнце закатилось, и свет, льющийся из окон, понемногу угасал. Трили, не отрывая глаз от доисторической картины, плела свою сыщицкую сеть в ожидании момента, когда ключ к разгадке упадет ей в лапы.
Тьма за окнами сгущалась. Тень упала на гобелен с танцующими фигурками-точками позади вазы. Через несколько минут Трили показалось, что гобелен темнеет под стать небу.
Сыщица мигнула и уставилась на холст. Шерсть на ее хвосте встала дыбом.
— Это не гобелен позади вазы, — сверкнуло в мозгу, — это ночное небо! И не танцующие фигурки на темном фоне, а звезды! Это Мустелла, созвездие Великой Хорьчихи. И овальная рама — не деревенское окно, а иллюминатор космического корабля!
Лапа метнулась к карману за лупой. Трили шагнула к холсту, фокусируя линзы. И увидела не только трещины на древней краске, но и слабо различимые сварочные швы, связавшие воедино овальную раму.
Миллионы хорьков-посетителей музея смотрели на картину, но только Хорьчиха Трилистник поняла, что на ней изображено. Улыбка неизвестного художника, посланная сквозь века: цветы — это метеоры, падающие звезды, дорогой зритель, а танцующие точки — их дом, звездное небо.
Столетия, — подумала Трилистник, — ответ был на виду, только вглядись.
Но ваза, ваза...
И вдруг сверкнуло воспоминание. Как она могла забыть? Зал древней материальной культуры. Четвертый этаж. Там стояли вазы, привлекшие ее внимание. Теперь надо было найти ту, единственную...
— Четвертый этаж! — громко произнесла Трили и кинулась мимо поздних посетителей в зал материальной культуры. Она едва дождалась, пока медленно поднимающийся лифт гостеприимно раскрыл перед ней двери.
Едва касаясь полированного мраморного пола, ее лапы летели по залу и остановились перед стеклянным ящиком, внутри которого стояла та самая ваза — ваза из картины, равнодушная к открытию Трилистник.
Высота вазы, примерно в лапу, позволяла судить о размерах изображенных на картине предметов. Получалось, что иллюминатор был высотой в три лапы, шириной — в две, а весь корабль оказался меньше, чем это считалось ранее. Судно, на котором прибыли на Землю первые хорьки, — заключила Трилистник, — не было гигантским. Оно было не больше парома!
На стеклянном ящике было написано: Копии экспонатов можно получить из запасников. Если вы желаете получить на время оригинал, просьба вернуть его при первой возможности.
Оставив свою визитную карточку, Трили пообещала вернуть вазу утром, притащила ее в квартиру и подвела итог. На вопрос, что означают рисунки на полях, картина дала ответ: мы явились на Землю из космоса.
Глава 9
«Неужели мир еще можно спасти, — подумал Аведой Мерек, — и остался ли хоть кто-нибудь, кто хочет спасти его?»
Хорек-философ обозревал остатки города через отверстие, которое еще недавно было окном его кабинета, а теперь стало зияющей зазубренной дырой в разрушенной стене этой скромной виллы. Повсюду валялись в беспорядке книги, картины и диски. Дым и пламя уходили за горизонт, туда, где догорал закат солнца Ферры.
«Мы защищались до последнего, — подумал хорек-философ, — но чуда так и не произошло».
Он опустился в свое Кресло Для Размышлений с обивкой, разорванной отвалившимися кусками штукатурки.
«Какое чудо может спасти нас теперь?»
Ответ был за пределами разума хорьков при всей их практичности, любознательности, чувстве юмора и страсти к приключениям.
«Как нам помочь себе?»
«Они просят меня поговорить с оставшимися в живых, как если бы...»
Он вздохнул, теряя надежду.
«Что могу я сказать? Как можно изменить ход истории после такой войны?»
Уже
слишком
поздно.
Глава 10
Хорьчиха Трилистник уселась в Кресло Нераскрытых Тайн и разгладила хвост, покоящийся сбоку. В лапах — та самая ваза из особого хоречьего металла, мерцающего голубым блеском. Глаза сыщицы закрыты, она не старается что-либо понять, не напрягает память. И позволяет картине на холсте завладеть своим воображением.
«Мне надо двигаться от вазы. Позволить истории произойти. Это было так...»
Трилистник увидела комнату, комфортабельную библиотеку. Великолепный вид из окна верхнего этажа, крыши домов, панорама столицы. И вдруг во всех рамах лопаются стекла. Валится мебель. Одна из стен рушится. До самого горизонта полыхает пламя. Город в развалинах.
Что это? Метеор, пронзивший планету? От ужасающей картины разрушений Трили содрогается в своем старом кресле. Ей хочется открыть глаза, чтобы этот кошмар не случился.
Но хорьчиха не открывает глаз. Потому что видит скрючившегося за разломанным столом маленького хорька, чуть больше ее самой. Видит его мех песочного цвета, с темными подпалинами.