Страница 6 из 75
— Хорошо, тогда откуда у вас вот это? — и следователь выложил на стол перстень Сократоса.
— Я нашел его вчера на месте драки.
— Какой драки?
Вместо ответа Юрий положил перед ними газету. Это вызвало целый взрыв эмоций у обоих киприотов. Они так оживленно залопотали по-гречески, что у Юрия сразу возникло желание узнать, про что они говорят.
— Ты смотри, этот покойный русский начистил морду самому Сократосу! — между тем восхищался Янгелос.
— А сегодня мы нашли его труп. Так что в этом я не вижу ничего хорошего, — скривился комиссар.
Но следователь продолжал откровенно радоваться.
— Последний раз такое было года два назад, когда тот матрос швед разбил ему лицо.
— И его мы тоже через неделю выловили в море.
— Значит, это тоже дело рук Михаилидиса. Надо вызвать Сократоса на допрос.
— Толку от этого не будет. Мы тогда не смогли доказать причастность Сократоса к убийству того шведа.
— Значит, нужно постараться не упустить этот шанс сейчас, — настаивал следователь. — Такие, как этот Сократос позорят наш остров, и отпугиваю туристов.
Комиссар поморщился. Семейство Папандреу владели на острове несколькими, самыми престижными отелями, и подобное рвение следователя было понятно.
— Ты упорно не хочешь принимать во внимание этих русских? — спросил Солон. — Но это же самая реальная версия.
Но Янгелос упорно замотал головой.
— Нет, не вериться. Он и его жена сами полицейские, причем по званию они гораздо выше меня. Кроме того, их показания подтвердила филиппинка. Кто мог убить этого здорового русского, так это его жена. Хотя она и мылась в соседнем номере, но успеть выстрелить вполне могла.
— Ты сделал пороховой смыв с ее рук?
— Конечно.
— Хорошо, тогда я поеду в комиссариат.
Либератис вышел на улицу, и сразу взялся за мобильник.
— Сократос? Ты совсем сошел с ума!? Зачем это было тебе нужно?
Комиссар, в отличие от следователя, получал основной доход от крышевания проституции, так что ему было не с руки сажать в кутузку своего основного спонсора.
Лишь к вечеру Малиновская и Астафьев вышли из отеля.
— Слава богу, что все обошлось, — сказала Ольга.
У Юрия был свой взгляд на положение вещей.
— Во многом потому, что ты напустила на этого грека столько шарма. Как он разулыбался тебе в конце допроса?
— Неужели ты наконец-то меня ревнуешь? — радостно удивилась Ольга. — Кстати, Ленка произвела на него более сильное впечатление. Что делать, блондинка!
— Но, не смотря на все эти впечатления, он все же запихал ее в кутузку, — возразил Юрий.
— Ну, допустим, там ей сейчас будет безопасней, чем в отеле.
— Это ты точно сказала. Я думаю, что если бы она не купалась в нашей ванной, то ее убили бы вместе с Васькой.
Юрий все оглядывался по сторонам.
— Ты что все ищешь?
— Да, смотрю, где тут можно перекусить.
Ольга пожала плечами.
— Господи, что за проблему ты нашел?! Тут кругом только эти одни забегаловки. Весь этот город, весь этот чертов остров, один сплошной отель и ресторан. Вон китайский ресторан, вон японский ресторан, вон пиццерия. Что тебе, мало?
— Знаешь, мне уже что-то эти суши и пиццы в горло не лезут. Меня после всего этого ужаса что-то на пельмени пробивает. И водочки бы еще хотя бы сто грамм. За упокой души Васьки Зубрилина. Неплохой, кстати, был мужик.
— А, ну, тогда пошли в «Медведь». Я тоже выпью. Надо стресс снять.
До русского ресторанчика они шли минут двадцать, и за это время Астафьев то останавливался, чтобы завязать шнурки, потом покупал мороженое. После третьей остановки около витрин ювелирного магазина он окончательно прозрел.
— Ты знаешь, за нами, похоже, хвост, — сообщил он жене. Та чуть было не оглянулась, и только Юрий удержал ее от этого жеста.
— Тихо-тихо, ты, не дергайся. Что ты каждый раз так психуешь?
— Я психую? Когда я психовала?
— Когда-когда, в Москве так было, забыла уже?
— Представь себе, забыла.
Они прошли чуть подальше, и остановились у витрин очередного бутика, чтобы полюбоваться дорогими шмотками.
— Видишь, небритый такой грек, в рубахе навыпуск? — спросил Юрий. Ольга скосила глаза так, что Астафьев начал опасаться, как бы глаза ее жены не остались в таком положении на всю оставшуюся жизнь.
— Ну, вижу. Неприятный тип, такая отвратительная рожа.
— Так вот, он топает за нами от самого участка.
— Сразу видно, бандит. Как думаешь, это киллер?
— Не знаю, я же не господь Бог.
Ольга всегда болезненно реагировала на подобные странности судьбы. Уже усевшись за столик в кафе, она нервно спросила: — И что нам теперь с этим делать?
— С этим не знаю. А пока будем кушать. А выпить я хочу больше всего.
— Ну, выпить я, допустим, тоже хочу. Что нам делать с нашим отдыхом?
— По идее, лучше всего сделать отсюда ноги. Сколько нам еще тут куковать?
— Еще десять дней.
— Да жалко терять такой отдых. Когда мы с тобой еще на Кипр выберемся?
— Да, никогда не выберемся с нашими зарплатами. А, ты, кстати не забыл, что мы дали следователю слово никуда с острова не уезжать?
— Ах, да! Точно. Как-то я первый раз в роли подследственного, так непривычно.
Они заказали по порции пельменей, салат, графинчик водки, и продолжили обсуждение вариантов.
— Да, с такими аттракционами отдых перестает быть приятным. Что же нам, теперь, носа из номера не показывать? — спросил Юрий.
Ольга нервно передернула плечами. Вскоре принесли пельмени. Они не чокаясь, выпили, и только начали есть, когда за их спиной прозвучала странная фраза: — Господа, купите у меня ноутбук. Дешево, всего за пятьсот долларов.
Они обернулись. Худощавый, невысокий, курносый, веснушчатый парнишка лет семнадцати-восемнадцати протягивал им открытый ноутбук.
— Я его год назад покупал за две тысячи долларов, — продолжил он рекламировать свой товар. — Делловская сборка, камень Пень четвертый, сто сорок гигагерц, оперативка пятьсот двенадцать, хард сорок гигов, дивиди плюс сиди эрви, комбо. Классный комп, он и сейчас еще не устарел.
Юрий из этой тарабарщины ничего не понял, но спросил: — Что же ты тогда так его задешево продаешь?
— Деньги нужны.
— Что уехать с острова не можешь? — поглощая пельмени спросила Ольга.
Парень чуть замялся, потом согласился.
— Ну да.
Ольга сегодня была внимательней Астафьева, поэтому кивнула головой на стул.
— Садись, поешь. Я уже сыта, да и мне, при моей талии столько жрать не полагается.
Она пододвинула пареньку свою тарелку, и тогда и Юрий понял, как сильно конопатый хочет есть. У парня не хватило сил отказаться, а когда он получил из рук Ольги ложку, то у него даже пальцы задрожали.
— Сколько не ел? — поинтересовался Юрий после того, как первый пельмень растворился в глотке парнишки.
— Три дня.
Было впечатление, словно пельмени он и не жевал, а просто глотал, как удав кроликов.
— Как тебя зовут? — спросила Ольга.
— Михаил, Юдин.
— Откуда.
— Из Железногорска.
— О! Почти земляк, — обрадовался Юрий. — А мы из Кривова.
— Ну, что там ваш этот Кривов! — земляк небрежно отмахнулся рукой. — Отстойная яма губернии. По сравнению с Железногорском: дыра дырой.
Уже произнеся все эти слова, парень смешался. Он понял, что сейчас, практически, оскорбил своих кормильцев.
— Извините, — буркнул он. — Я что-то не то сказал. Так-то, город ваш ничего, терпимо.
Но и Ольге и Юрию было только смешно. Чем-то этот парень их забавлял. В нем было еще столько неподдельной искренности, что Юрий крикнул официанта и велел ему принести еще одну порцию пельменей. Налили они и парню сто грамм. Хмель проник в мозги паренька просто мгновенно. Лицо раскраснелось, глаза чуть затуманились.
— Так зачем тебе надо пятьсот долларов? Билет стоит больше, улететь ты все равно не сможешь, — начал допрашивать он.
— Я куплю на эти деньги пистолет, и убью одного человека, — признался разомлевший Михаил.