Страница 3 из 70
— Что-то опаздывают. Гера говорил, что в два часа По-любому должны быть, — сказал один из них, симпатичный, даже смазливый парень со стильной прической. На таких парней девчонки западают сразу — голубые глаза, темные брови, правильные черты лица. Вот только был он чуть сутуловат, впрочем, этим часто отличаются высокие люди.
Его собеседник был стрижен наголо, ниже ростом, а в плечах, наоборот, гораздо шире, да и шея, выглядывающая из засаленного воротника халата, напоминала борцовскую. Примечательными были и два шрама — один на лице здоровяка, над бровью, другой — длинный, белый, от темечка к уху.
Обоим было лет по восемнадцать, может, чуть больше.
— Не го-они ра-аньше времени, Серый, — начал здоровяк, сильно заикаясь, — никуда они на хрен не д-денутся. — Он поднялся и подошел к другому окну, которое выходило на тихую, тенистую, безлюдную в это время улицу.
— Стоит он там? — спросил его напарник.
— А куда он на-а хрен денется?
— Не скажи. Витек мне, конечно, друг, но насчет опасности ссыкун невозможный. Чуть жареным запахнет, может в любую секунду слинять, уж я его как облупленного знаю. Мы с ним с первого класса вместе учились. Помню как-то в шестом…
Их разговор прервал появившийся в коридоре невысокий, седоватый мужчина со строгим, начальственным лицом.
— Так, вы чего это здесь прохлаждаетесь? — обратился он к парням. — Если за деньгами, то рано еще, давать начнут не раньше трех, так что идите работайте. Нечего тут сачковать!
Тот, что был повыше и которого напарник называл Серым, спрятал за спину сигарету, слез с подоконника и извиняющим тоном начал оправдываться:
— Да нам вообще-то в отдел кадров надо. Мастер еще с утра сказал, но времени не было. Там где-то расписаться нужно. Мы пришли, ждем-ждем, а ее нету. И обед уж кончился.
— Конечно, ее нет, и сегодня уже не будет, — согласился седой. — Инна Владимировна сегодня за кассира, так что нечего ее ждать. Она будет сегодня занята весь день.
Затем он присмотрелся к своим собеседникам:
— Недавно, что ли, у нас работаете? Кто у вас мастер?
— Мастер? Жилин, ремонтный цех. Работаем первую неделю.
— А, то-то, я смотрю, незнакомые. Идите, идите по рабочим местам! Не будет ее сегодня, завтра приходите.
Напарник Серого, заика Толян, начал нервничать, лицо покрылось багровыми пятнами.
— М-мы с-совсем недавно пришли, — сказал он, при этом могучие его кулаки по привычке невольно сжались.
Но Сергей быстро его оборвал:
— Хорошо сейчас пойдем.
— И они пошли? — спросил Колодников.
— Пошли. Я тоже ушел к себе, но буквально через пару минут я услышал выстрелы.
Так что, буквально через час после на ограбления, Колодников имел на руках приметы налетчиков. Напоследок он спросил Марка Осиповича:
— Скажите, а вы сможете их опознать в случае задержания?
— Без сомнения! — категорично ответил Сиротин.
— Знаете, многие ведь потом отказываются от своих показаний, боятся идти в свидетели, — настаивал майор.
Сиротин обиженно поджал губы и решительно замотал головой:
— Не так воспитан, чтобы какой-то там шпаны бояться. А на лица у меня память отменная, можно сказать уникальная. Я помню всех, с кем работал за последние тридцать лет. Вот пройду по улице и, если человек хоть неделю у нас работал, сразу узнаю и даже скажу кто, когда и кем. А вы можете себе представить, сколько людей прошло через наше предприятие? Тысячи!
— Тогда мы чуть попозже съездим в управление, — сказал Андрей, оглядываясь в поисках Пашки, который приехал на своей машине, — и покажем вам нашу картотеку. Может, вы кого и узнаете.
На поиски Зудова Колодников убил полчаса и лишь в самом последнем боксе громадного автопарка обнаружил его беседующим с щуплым мужичком пропитой наружности. Увидев начальство, Паша начал прощаться со своим собеседником.
— Это кто? — спросил его Андрей.
— Лекарь, старший.
— Брат Лешки? — удивился Колодников. — Какой он старый. Младший-то года три уж как крякнул?
Колодников был еще пацаном, когда братья Лекаревы «держали» его район. Затрапезная одежда и помятый вид мужичка удивительно не сходились в его памяти с прифранченной парой блатных «королей».
— Да больше! — пояснил Павел. — Лет пять уже. Дозу перебрал. А этот живучий оказался, с иглы слез. А насчет того, что старый, так ты посиди, сколько он, мы на тебя посмотрим, — засмеялся Пашка. — Он сейчас притих, здесь уже два года работает вулканизаторщиком, стучит мне потихоньку.
— Ну и что, есть какая-нибудь наколка? — заинтересовался Колодников.
Но Павел его огорчил:
— Нет. Лекарь давно не при делах. Отошел от всего, уже не в авторитете.
Андрей кивнул.
— Тогда свози этого свидетеля, Сиротин а, в отдел, пусть посмотрит нашу картотеку. Если ничего не найдет, тогда в горотдел, их картотеку пошустрите.
"Опознает, кого или нет?" — думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке — рослому Зудов и на две головы ниже его главному инженеру.
Глава 3
Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.
— Не хрен было подставляться, — сказал самый старший, худой мужчина с седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно, и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. Темные, красивые глаза, чувственный рот, в самой поджарой, широкоплечей фигуре, незаурядный запас энергии. На таких, как он, женщины после тридцати реагируют мгновенно.
Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, — все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:
— …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, как сегодня, он ведь до времени. Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.
— Чего? — не понял Сергей. — Какую ботву?
— Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?
Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные, мелированные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.
— Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, — нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник обоих налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая истине — Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой «девятки», и именно в его храбрости сомневался Серый.
— Вот так мы все и погорим, — усмехнулся Гера. — Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал! Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине — зеленая «девятка», и все, кимблямс нашей компании! Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. — Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом. Если что отчудишь, Толстый — найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой. Все понял?
— Понял, — поежился Толстый. — Че ты так сразу? Я просто, предложил.
— А с тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? — сменил тему Гера.
— Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.