Соблазнить врага

Их густые кроны совершенно закрывали небо, отчего возникало странное ощущение, будто люди оказались в огромной пещере, где царствуют самые фантастические формы растительности, сохранившиеся в неизменном виде с тех пор, когда на земле еще не было человека.

– Здесь чувствуешь себя таким незначительным, правда? – тихо проговорил Дэниел.

– Песчинка в вечности, – отозвалась она, потом быстро глянула на него, пораженная созвучностью их мыслей.

Он улыбнулся с откровенной теплотой, чуть поддразнивая, предлагая разделить с ним удовольствие.

– Хорошо, когда понимаешь друг друга, – тихо сказал он.

Сердце у нее перевернулось.

– Так вы правда готовы закрыть вопрос о смерти Барри и о том, что привело к этому?

Слова сорвались с ее губ, потому что ей страшно важно было получить от него подтверждение.

Он кивнул:

– Я знаю все, что мне нужно.

– Вы оставите эту тему? – не отступалась она, ища в выражении его лица хоть малейший признак колебания или скрытности.

– Да, – недвусмысленно ответил он.

На его лице читалась твердая решимость. Но глаза смотрели невесело, словно ее упорство в разрешении этого вопроса было ему не совсем по душе. Он не любит ограничений, думала Аннабель, и ей отчаянно хотелось быть до конца откровенной с ним. Но доверия не достигнешь за один день.

– Двигайтесь, – нетерпеливо поторопила их женщина, шедшая за Дэниелом. Гид пригласила всех подойти поближе, чтобы рассмотреть и хорошенько запомнить некий куст, которого им следует опасаться.

Аннабель кожей чувствовала, что Дэниел подошел и встал прямо у нее за плечом, когда все они собрались слушать лекцию. Между ними было не больше нескольких сантиметров. От его близости все ее чувства обострились. Она ощущает жар его тела или просто это ее кожа горит от учащенного сердцебиения? До нее доходил запах его лосьона. «Стиль сафари»? Неудивительно, что он пробуждает в ней дикие инстинкты. А может, у нее просто закружилась голова от радости, что не нужно больше сражаться с ним?

Если он говорит правду.

– Ни в коем случае не прикасайтесь, – наставляла гид.

А если мне хочется? Правда, хочется, думала Аннабель, вспоминая ощущение его тела, прижавшегося к ней.

– Это растение широко известно под названием «волосатая Мэри».

Интересно, у Дэниела волосатая грудь?

– Листья покрыты крошечными волосками, которые совершенно незаметны. Но если они коснутся вашей кожи, вы это сразу почувствуете. Они жалят очень болезненно, и боль не проходит несколько часов.

– Задумаешься, что за женщина была эта Мэри, в честь которой его назвали, – посмеиваясь, заметил тип в бейсболке. – Видать, какому-то парню пришлось туго.

– Вероятно, он это заслужил, – многозначительно пропела одна из женщин.

Ее замечание вызвало общий смех.

Дэниел не смеялся вместе со всеми.

Аннабель покосилась на него, гадая, какие незаживающие раны оставила в его душе чудовищная история с изменой невесты буквально накануне свадьбы. Никто не заслуживает таких страданий. Может быть, он потерял веру в людей? Поэтому у него такая страсть к правде?

Он упорно смотрел на нее. Казалось, все это время он не сводил глаз с ее затылка, не обращая внимания на остальных. Глаза их встретились, и вожделение, горевшее в его взгляде, спутало все ее мысли.

– Ваши волосы пахнут лимоном, – шепнул он, и движения его губ были неотразимо сексуальны.

Что бы она почувствовала, если бы он целовал ее не только в губы?

– Шагайте, ребята!

Они снова загораживали всем дорогу. До следующей остановки Аннабель словно плыла в каком-то тумане. Она твердила себе, что даже сумасшедшей не придет в голову и половины того, что думает она. Ни один мужчина никогда не действовал на нее так ужасно. Все снова столпились вокруг руководительницы, указывавшей на лиану, которую следовало обходить стороной.

– Это растение называется «тещиной лианой». Видите, ее шипы имеют форму крючочков. Если они вопьются в вас…

– Вам каюк, – трагическим тоном ввернул деятель в розовой бейсболке.

– Ну, не совсем. Но освободиться будет очень сложно и болезненно.

Как от любых отношений, напомнила себе Аннабель. Она не слишком отчетливо представляла себе будущее с Дэниелом Вулфом. Скорее, она поддалась непобедимой потребности узнать, как далеко они могут зайти вместе. У нее не было иллюзий по поводу замужества или долгой и счастливой жизни. Чудо, что хоть один мужчина смог добиться от нее таких сильных чувств. Это само по себе было неожиданным и волнующим переживанием.

А он?

Если он не получит от нее всего, чего хочет, может он сподличать и отправиться к Иззи? Вдруг он рассматривает это как сделку, и кто знает, чего он от нее ждет… сверх того, чтобы стать ее любовником.

– Какая ирония, проблемы нашего общества проникают и в это заповедное местечко, – проговорил он возле ее уха.

По спине у Аннабель пробежала дрожь. О каких еще проблемах он толкует?

– Бедная лиана, надо же было так ее обозвать, – пояснил он.

У нее с души будто камень свалился. Его комментарии ее не интересовали. Она обвела взглядом невероятное нагромождение папоротников и лиан, пальм, кустарников, деревьев, мхов, лишайников, грибов, огромное множество разновидностей и разнообразие форм.

– Может быть, лес – это отражение нашего общества, – задумчиво предположила она. – Все виды растительности ведут борьбу за существование в ограниченном пространстве, приспосабливаются, как могут, чтобы предъявить права на свой кусочек территории и удержать его. – Она оглянулась на мужчину, который предъявлял права на нее самое. – Разве мы все не такие же?

– Возможно, у нас есть преимущество. Вместо того чтобы бороться, мы можем потесниться и дать друг другу место, если захотим. – Он властно впился в нее взглядом. – Потеснимся?

– Может, вы потеснитесь и дадите нам пройти? – раздался позади голос их многострадальной попутчицы. – Тогда мы сможем догнать остальных, а вы себе отставайте сколько угодно.

– Прошу прощения, – буркнул Дэниел, стремительно притянув к себе Аннабель, чтобы пропустить разгневанную даму.

Прикосновение к его телу пробудило целый водопад чувств, которые рвались на свободу в нетерпении изведать все, что этот мужчина мог предложить. Но осторожность приказывала ей не торопиться. Стоит открыть ему дверь, и он может пожелать завладеть ею до конца, а она не хочет стать полной его собственностью.

– Аннабель! – Его рука теснее обвила ее талию, требуя ответа.

Она провела кончиками ногтей по тыльной стороне его руки.

– Пользуетесь каждым удобным случаем? Не уверена, что мне это по вкусу, Дэниел.

– Вы – мастер проводить границу. Где же она проходит на этот раз?

– Дайте мне жизненное пространство. Я потеснюсь, но вы не должны давить на меня.

– Вполне справедливо. – Он слегка ослабил хватку.

Аннабель повернулась к нему.

– Чего вы от меня ждете? – спросила она в упор.

Он откинул голову назад и рассмеялся странным саркастическим смехом, словно хотел сказать, что он ни от кого ничего не ждет. Смех сменился невеселой улыбкой.

– Чтобы вы дали мне шанс.

– Только и всего?

Его взгляд стал жестким, с оттенком цинизма.

– Надежды обрекают человека на разочарования, разве не так?

– Так. Когда мы больше не будем нужны друг другу, все должно закончиться.

– Хоть в этом будем честны.

– Можете на это рассчитывать, – сказала она и повернулась к нему спиной, как бы торопясь догнать остальную группу, а на самом деле – чтобы переварить все сказанное им вдали от него.

Она говорила себе, что его подход к делу ее вполне устраивает, но почему-то ей стало грустно. И язвительная реплика насчет честности уколола ее. Ей противен был обман, который приходилось поддерживать ради Иззи.

Он явно не мечтает жить с нею долго и счастливо. Больше не мечтает. Вероятно, Сьюзен отучила его от этого. И Барри тоже – волк и по фамилии, и по сути – воспользовался доверием Дэниела, сумел так показать ему женскую неверность, что у кого угодно пропала бы вера в прочные отношения.