Страница 3 из 13
– Что?!!!
Олегу показалось, что он ослышался. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Ведь они прекрасно проводили время вместе.… Этого не может быть!!
Шторм с такой силой ударил в голову, что осколки айсбергов, принесенных ураганом, разнеслись по всему искривленному пространству.
Мне с тобой скучно, – раздраженно повторил Богдан. – Я устал от тебя. У нас нет общих интересов. Мне неинтересно слушать твои рассказы о бизнесе. Ты не разбираешься в музыке, ничего не понимаешь в искусстве. Ты не интересен мне как человек. Ты – ничто, пустышка. У нас нет ничего общего, кроме постели. Мне надоело тебя развлекать.
Развлекать… Можно подумать, что я ничего для тебя не делал, хотел было сказать Олег, но передумал. Жизнь с этим мальчиком казалась такой интересной…
– Я могу измениться, – сказал Олег. Голос не слушался его и прозвучал фальшиво, срываясь на гласных.
– Может быть, – равнодушно произнес Богдан, – но я не буду этого ждать. Я ухожу. На этом все заканчивается. Давай не будем затягивать прощание. Уже поздно, мне надо доехать до дома.
Пафосно, холодно и безжалостно. Каждая фраза как нож гильотины, рубящей с одинаковым равнодушием голову или кочаны капусты. И только дрожь в пальцах и слабость в коленях, а в живот точно кувалда упала…
– То есть, ты так решил? А моего согласия спрашивать не нужно? – раздраженно воскликнул Олег. Богдан пожал плечами.
– А что изменилось бы, если бы я спросил твоего согласия? Абсолютно ничего. Я решил уйти и меня ничто не остановит. Словом, все. Прощай. Надеюсь, что ты не будешь на меня в обиде. Хотя, если даже и будешь, мне наплевать.
Богдан повернулся и пошел к дверям. Олег кинулся за ним и, схватив его за плечи, развернул к себе и вдруг встал на колени. От всей его позы почему-то несло театральным отчаянием. Самому стало противно, но он не стал вставать, вытирая пыль с пола голыми коленями.
– Не уходи! – взмолился он. – Я не вынесу этого!
Богдан как-то брезгливо убрал его руки и отстранился. Губы дернулись в странной гримасе, делавшей его отвратительным.
– Это не моя проблема, – равнодушно произнес он и, отодвинув Олега как неодушевленный предмет, вышел из квартиры. Олег долго тупо смотрел на закрывшуюся дверь, а потом рухнул на постель, забывшись в долгом сне, напоминающем обморок.
Суббота и воскресенье прошли, словно в призрачном дурмане. Богдан не отвечал на звонки. Олег оборвал все знакомые ему телефоны, разыскивая своего идола. Но попытки найти его оказались тщетными. В понедельник, собравшись с силами, Олег поехал на работу, слабо надеясь, что Богдан передумал. Встретив его на подиуме, Олег пытался что-то объяснить, клялся в любви, обещал исправиться. Богдан выслушал его, а потом холодным безжалостным тоном повторил все сказанное в квартире.
Олег вернулся домой. Начальник пытался его задержать, грозил уволить, но Олегу было все равно. В квартире он достал из холодильника бутылку водки, воткнул в магнитофон первую попавшуюся кассету и нажал на кнопку. Из динамиков послышался приятный голосок Аллы Горбачевой. Олег смело хлебнул из горлышка, слушая песню.
…Танго! И рвется сердце из груди!
Танго! Ты шепчешь мне «не уходи»!
Мы в этом танце до неприличия близки.
Станцуем танго – все остальное пустяки…
Допив бутылку, Олег открыл двери балкона, залез на перила и шагнул в пустоту…
Он ждал…
Он стоял в темноте, словно статуя, не двигаясь, не издавая никаких звуков.
Он наблюдал…
Каждый раз, когда двери клуба «Оберон» открывались, его мышцы сокращались в сладком спазме, но каждый раз это оказывался кто-то совершенно неподходящий. Тогда он успокаивался и продолжал наблюдение.
Он жаждал…
Провожая взглядом молоденьких мальчиков, он чувствовал нарастающее возбуждение в паху. Сегодня ему не везло. Он стоял в тени деревьев уже несколько часов, но подходящих парней не видел. Если же кто-либо и подходил под нравившуюся ему категорию, то они, как правило, были не одни. А это его не устраивало.
Дверь снова открылась…
Он почувствовал, как его член напрягается…
Он его нашел…
Мальчик, только что вышедший из клуба был в его вкусе. Молоденький, хорошенький, словно картинка, одетый в обтягивающую стройную фигурку голубые джинсы и черную кожаную майку. Ему, наверное, было лет четырнадцать. На его лице он заметил следы губной помады и легкий макияж. Мальчик шел один, в сторону новостроек. Может, он слегка выпил, может, принял дозу, во всяком случае, его походка не отличалась твердостью. Он подождал еще минуту. Из клуба никто не вышел, не бросился за пареньков вдогонку. Наверное, ему сегодня не повезло и никто не «снял» его.
Он пошел следом…
Мальчик шел, не оборачиваясь. Он еще не знал, что по пятам идет голодный хищник, готовый поглотить все его тщедушное тельце без остатка. Он не чувствовал опасности, возвращаясь домой знакомым маршрутом. Он был слегка расстроен. Его прежний парень нашел себе другого утешителя. Сегодня не получиться никакой любви в привычной обстановке, с сексом под душем или на шикарном водяном матрасе, только потому, что чья-то задница оказалась круглее. Это неприятно, но не смертельно.
Он догонял…
Сегодня ему обломиться все…
Сегодня он насладиться жизнью, взяв все, что можно у этого мальчишки, всосав в себя его тело, молодость и душу.
Он потер твердый член и пошел еще быстрее, на ходу вынимая из кармана нож.
Сегодня его день…
Милена одевалась тихо, стараясь не разбудить похрапывающего Дениса. К черту чулки, к черту макияж! Побыстрее отсюда! Хватит, могла бы и догадаться, что за ничтожество спало с ней в одной постели!
Начиналось все красиво. Были и цветы, и поцелуи под луной и подарки. Денис был галантен и прекрасный любовник. Он красиво ухаживал и не скупился на подарки. Милена не удивлялась – золотой мальчик! Единственный сын в семье. Родители крупные бизнесмены, сам работает в банке, неглупый и обходительный. Они познакомились практически на улице. Она только что рассталась с братом и села отдохнуть и выпить кофе в уличном кафе. Денис подсел к ней за столик, бросил пару комплиментов. Милена отреагировала вяло, она привыкла, что на нее обращают внимание. На улицах к ней привязывались все, кому не лень. Может, дело и закончилось бы ни к чему не обязывающей беседой, Милена дала бы телефон (разумеется, неверный) и на этом поставила бы точку. Парень, видя бесплодность своих попыток, отстал сам. Однако все решил случай. Проходящие мимо кавказцы сказали какую-то пошлость и выразительно почмокали губами. В ответ Милена презрительно осмотрела их с ног до головы и показала фигу. Это послужило искрой, воспламенившей горячий темперамент кавказца, принявшего все на свой счет. Он сел за ее столик и достал из нагрудного кармана толстый бумажник.
– Эй, Наташа, покатаемся? – прогнусавил он, плотоядно облизывая губы.
– С тобой? – удивленно приподняла брови Милена. Кавказец кивнул и оскалился, продемонстрировав полный набор зубов из желтого металла. Милена скривилась.
– Сам ты – Ната-а-аша, – нараспев усмехнулась она, отпив из своего стаканчика. Ситуация перестала нравиться ей мгновенно. Не стоило, конечно, провоцировать их, но что теперь поделаешь. Кавказец вынул из кошелька стодолларовую купюру и положил на стол.
– Хыватит? – спросил он. Милена встала и пошла прочь, презрительно фыркнув. В кафе было много народа, но вмешиваться никто не хотел. Милена раздраженно передернулась и вышла на проспект. В конце концов, там и милиция ходит, а она ой как не любит выходцев с Кавказа, особенно после московских событий.
Кавказец догнал ее почти сразу и, схватив за руку, развернул себе. Милена гадливо выдернула руку. Пальцы кавказца были потными и липкими. Из его рта противно пахло гнилью.
– Куда ты? Что, мало дал? – кавказец протянул руку к ее груди. Милена приготовилась вонзить ногти в его глаза и быстро огляделась по сторонам. Ни милиции, ни ОМОНа! Хоть бы какой регулировщик завалящий… Надеяться на помощь прохожих было по меньшей мере наивно. Все старательно отводили глаза, точно ничего не видели.