Страница 26 из 57
То была действительно штормовая ночь, ведь и на флагманском корабле, и на «Сантьяго» должны быть слышны пьяные крики: «В Испанию! и «Да здравствует король!>, которыми изменники сопровождают приготовления к бою. Но Магеллану мужества не занимать, он желает узнать, что произошло. В утренние сумерки 2 апреля посылается лодка к , чтобы несколько матросов с него помогли доставить пресную воду. Лодку бунтовщики отсылают назад, и скоро от них приходят вести. Они ставят Магеллана в известность, что, отослав лодку, желают оградить себя от дальнейших посягательств на их права и свободу. Если генерал-капитан впредь согласен принимать все решения совместно с ними, то они снова станут его верными попутчиками и готовы оказывать ему всемерное уважение. Генерал-капитан тут же предлагает капитанам. поднявшим мятеж, прибыть на флагманское судно для переговоров по всем их жалобам. Само собой разумеется, что те отказываются. Дальнейший ход событий доказывает, что они не зря боятся Магеллана. Он мгновенно принимает единственно правильное решение: приказывает альгуасилу флота Гомесу де Эспиноса и шестерым солдатам направиться на «Викторию» и захватить ее, ведь это самое уязвимое судно у мятежников, ее кормчий прибыл с генерал-капитаном из Португалии, там может быть достаточно людей, поддерживающих Магеллана.
Под Предлогом доставки сообщения Эспиноса ступает на борт каравеллы Мендосы и рьяно выполняет поставленную задачу. Через мгновение капитан Луис де Мендоса с перерезанным го лом истекает кровью на палубе своего корабля. Одновременно, Дуарти Барбоза с пятнадцатью полностью вооруженными лучниками берет на абордаж. Их оружие вряд ли был пущено в ход, так как возникла скорее суматоха, чем схватка. Экипаж принял участие в мятеже явно не по собственной вол и теперь дает захватить себя врасплох. Итак, три: два в пользу Магеллана. Он немедленно блокирует выход из бухты своими кораблями. Запертым в бухте предлагают сдаться, но безрезультатно. Остается только быть начеку и держать ловушку» в замке». Проходит день.
Тем временем бунтовщики на «Сан-Антонио» заняты не только обсуждением раздора с генерал-капитаном. но и славно поглощают винные припасы. Никто не заметил, как приливная волна вырвала якорь из грунта и корабль стало сносить к выход из бухты. Незадолго до полуночи он оказался под прицелом пушек , и, прежде чем ошеломленный Кесада сумел мобилизовать для обороны людей, прогремел первый залп. Не менее неожиданным оказывается удар с другой стороны, когда команда с «Виктории» забрасывает на борт Сан-Антонио абордажные крючья. На клич: За кого вы?> чаще всего слышится ответ: «За короля и Магеллана>. Небольшой отряд вокруг Кесады мгновенно разбит. Цирюльникам достается немного работы
В сущности, те, кто отдал себя сейчас в руки Магеллана были несильными противниками. Движимые уязвленной гордости» и постоянным недовольством, они оказались неспособными действовать по-настоящему решительно. С командами их не связывали ни взаимная симпатия, ни перенесенные лишения. Этот мятеж недовольных столь мало драматичен, что Пигафетта упоминает о нем лишь вскользь. Рыцарь мальтийского креста видел и кое-что похуже, чем это столкновение, когда команды, словно овцы, переходят то на одну, то на другую сторону, а вожаков конце концов добровольно отдаются на милость победителя. Кстати, точно так же поступил Картахена. увидев, что его дело проиграно. Он вынужден был сдаться в основном потому. что знал: «люди с бака в этой схватке за ним не пойдут.
Магеллан должен вершить суд. Император предоставил ему власть над телом, жизнью и имуществом своих подданных. Есло он ею не воспользуется, то не сможет даже спокойно, без противодействия повернуть назад, не говоря уж о продолжении плавания. Сорок человек признаны добровольными участниками бунта. Генерал-капитан приговорил их к смертной казни, но сразу же помиловал. Он не хочет лишаться ни сорока попутчиков, ни тем более брать на себя ответственность за пролитие чужой крови. Совсем по-другому он поступает с подстрекателями. Мендосу — его мертвое тело подвергают истязаниям. четвертуют и сажают на кол: чудовищный акт, но в те времена нередкий. Кесаде, убившему шкипера «Сан-Антонио’, отрубают голову. Приговор приводит в исполнение его слуга Молино, таким образом спасая собственную жизнь. Картахена назначен лично императором, и поэтому Магеллан не правомочен творить над ним суд. Тем не менее его ожидает ужасное наказание: когда флот покинет бухту Сан-Хулиан, его оставят на берегу. Священник Санчес де Рейна, злоупотребивший своим положением, подстрекая простодушных матросов, разделит его участь. Хуан Себастьян де Элькано выходит из переделки безнаказанно. Баск, видно, родился в рубашке — скрывшись от испанского правосудия именно во флоте Магеллана, он и сейчас выходит сухим из воды, хотя принадлежал к основным руководителям мятежников.
После такого счастливого, по крайней мере для него, исхода событий Магеллан вполне обоснованно должен был бы быть даже благодарен мятежникам. Закончилось время скрытого сопротивления и уступок, не приносящих примирения; он — такое выражение бытует и в Испании «показал свои зубы». В конце мая, после потери «Сантьяго», о чем будет рассказано ниже. все руководящие должности заняты верными людьми. Племянник Магеллана Алвару ди Мишкита командует