Бегство в ад

– Конечно, вы хотите проверить мой рассказ. Я не обижусь. Можете позвонить в Вашингтон или связаться с Джорджем Тиссоном, послом в Гватемале. Пусть это поможет вам принять решение.

Он чувствовал себя беспомощным.

– Но что делать с Рамоном?

– Ничего.

Глава 6

Он не знал, что делать. Девушка рассказывала о Гватемале, в ее мягком, мелодичном голосе акцент был едва заметен. Но он не слышал ни слова из того, что она говорила. Его мысли вертелись вокруг мертвеца, била дрожь от предчувствия надвигавшейся катастрофы.

Снова он собирался позвонить в полицию, но тут же сознавал, что этим Гидеону не поможешь. Он легко мог вообразить, что сказали бы в полиции, представлял холодные и скептические взгляды полицейских.

– Кем был этот Рамон?

– Не знаю, – ответил бы он.

– Тогда почему вы его убили?

– Это была самозащита.

– Что он делал в вашей квартире?

– Не знаю.

– Что ему было нужно?

– Я не знаю.

– Он что-нибудь украл?

– Не знаю, не знаю, не знаю.

Кул посмотрел на лицо Серафины, безмятежное, словно вырезанное из слоновой кости на древней камее, и вспомнил улыбку на ее губах, когда она рассказывала о родине. Он допил кофе и пошел в гостиную. Там он остановился, будто натолкнулся на невидимую преграду, и взглянул на мертвеца. Наступал новый день, сырой и холодный. Он устал от этих холодных, унылых дней. В этот момент он жаждал солнечного тепла больше всего на свете.

Ты сбит с толку, – сказал он себе. Садись и подумай, приведи мысли в порядок. Ты теряешь время, а оно на вес золота.

Он слышал, как разносчик молока принес бутылки молодоженам, живущим в конце коридора. Бутылки позвякивали прямо за дверью, и дверь казалась сделанной из папиросной бумаги. Лишь эта тонкая преграда отделяла мертвеца от внешнего мира.

Дальше по коридору включили радио, и понеслась получасовая болтовня обо всем на свете, начиная с рекламы слабительных и кончая бесконечными несчастными случаями, причем назывались имена, явно придуманные в агентстве Джордана, – Кул эту кухню знал. Он чувствовал отвращение к той макулатуре, которую ему приходилось иллюстрировать. Ему стало стыдно. Он вспомнил приглашение Гида посмотреть солнечную страну и смуглых людей и поработать в свое удовольствие.

Внезапно дрожь прошла. Он снял трубку и объяснил телефонистке, что хотел бы поговорить с Джорджем Тиссоном, послом США в Гватемале. Ему обещали перезвонить. Не оставалось ничего другого, как просто ждать, и он вернулся к Серафине.

Она была уже одета и набросила пальто. Лицо ее переменилось. Рот сжался в тонкую линию, и во всем облике читалось раздражение. Она ударила кулачком в перчатке по разбросанным счетам и старым письмам на столе.

– Вы спрятали письмо Гидеона, – уверенно заявила она.

Он поинтересовался:

– Куда вы собрались?

– Мне нужно уходить.

– Нет.

– Мне нужно. Сейчас вы убедитесь, что я сказала правду. Только я очень прошу не называть моего имени мистеру Тиссону. Это вызовет лишнее беспокойство моих родных. Вы понимаете?

– Нет, не понимаю.

– А с вами трудно. Как с Гидеоном.

– Вы не сказали мне всего, – заметил он.

– Для этого будет время, когда мы найдем его письмо. Или после того, как вы решитесь мне его показать. Рамон письма не нашел, но оно должно быть здесь. Должно быть у вас.

– Почему вы так рветесь его заполучить?

– Вовсе не для меня, а ради вашего же блага и блага Гидеона.

Теперь голос ее звучал холодно, она нетерпеливо встряхнула головой.

– Я вас не понимаю. Рамону нужно было письмо, потому что в нем содержались факты, разоблачающие его нанимателей. Гидеон отправил их вам для страховки. Письмо должно было прийти к вам. Вы не могли его не получить. Я вас предупреждала насчет Рамона, я рассказала вам о Гидеоне, но вы мне не верите. Вы подозреваете, что Рамон и я из одной банды? И потому отказываетесь показать мне письмо?

– Его здесь нет, – возразил Кул.

Она вспылила.

– По-моему, вы просто дурак. Рамон пришел сюда за письмом. Он был готов убить вас, сами убедились. И ведь пытался, верно? Я знаю, что письмо у вас. Пожалуйста, дайте его мне.

Он промолчал, полез за сигаретой и продолжал обдумывать ситуацию.

Не похоже, что Серафина с Рамоном орудовали сообща, однако и оба хотели заполучить письмо Гидеона, которое якобы было отправлено ему. Желание поверить девушке мгновенно испарялось, едва он видел ее распаленное от гнева лицо. Что бы произошло, поверь Серафина, что он письма не получал письма? Пожалуй, она бы тут же оставила его один на один с полицией. А он нуждался в ее помощи. Он не мог рисковать упустить нужный шанс, а это может случиться, если она сейчас уйдет и не вернется.

Она ждала его ответа. Наконец он решился:

– Сейчас не до письма, как и не до Рамона.

– Насчет Рамона можете не беспокоиться, – фыркнула она. – Послушайте, мне нужно собрать вещи. Пора возвращаться домой.

– А мне вы поможете в сборах?

– Вы все же хотите поехать со мной?

– Я хочу помочь Гидеону.

– Вы сможете ему помочь, если дадите мне письмо.

Он покачал головой.

– Прошу прощения, но вы сами сказали, что смерть Рамона надолго задержит меня здесь и не позволит помочь Гидеону.

Она нахмурилась, но гнев уже прошел. Взгляд ее стал задумчивым, и вдруг она улыбнулась.

– Очень хорошо. Поедем вместе. Но вам придется скрыться от полиции. И принести письмо с собой.

– Посмотрим, – буркнул он.

Казалось, ответ ее удовлетворил, но вполне уверен он не был. Они вместе подошли к двери и прислушались. Там продолжало орать радио. Серафина колебалась.

– Если случится что-то непредвиденное, мы можем встретиться в городе? В "Бельвью-Стратфорд", около полудня?

Он кивнул.

– Внизу в холле. Отлично.

– И пожалуйста, ничего не предпринимайте насчет Рамона.

– Просто оставить его здесь?

– На время.

Она открыла дверь и выглянула в коридор, обернулась, улыбнулась и исчезла.

Он остался наедине с трупом.

И как только за девушкой закрылась дверь, Кул сказал себе, что не следовало отпускать ее одну.

Он взглянул на часы. Начало восьмого. Обычно он приходил к Джордану к девяти. Уйма времени.

Тут он задумался. Времени для чего? Он не знал, что делать. Что предлагала Серафина – про убийство забыть? То есть взять и просто сбежать? Он припомнил ее утверждение, что спасение Гидеона – самое главное, и для этого следует сделать все возможное. Но и сейчас он не был готов поверить ей до конца, настолько все казалось нереальным.

Он посмотрел на телефон: скорей бы уж он зазвонил.

Нужно было что-то делать. Нельзя торчать здесь в ожидании. Он направился к телефону, собираясь позвонить телефонистке и отменить заказ, но задумался. Если он свяжется с Тиссоном, тот разузнает о Гидеоне, и тогда он будет знать, что делать.

Заметив на рукаве кровь, Кул пошел в ванную смыть ее. Внезапно он вспомнил о сломанном замке на входной двери и вернулся. Старательно обходя мертвое тело, придвинул к двери маленький столик к двери, а затем для надежности подпер его креслом. Теперь, казалось, дверь надежно заперта. Он подергал за ручку – дверь не поддавалась. Теперь никто не сможет к нему войти незаметно.

Некоторое время он наблюдал за улицей, потом вернулся в ванную и принял душ. Горячая вода, затем холодная сняли усталость, Кул почувствовал себя бодрее. Дверь в ванную он не закрывал, чтобы слышать телефонный звонок, однако телефон молчал.

В восемь утра он оделся и упаковал чемодан, между прочими вещами сунув комплект для пляжа. Тут ему померещилось, что кто-то ломится в квартиру. Эти попытки явно начали предпринимать гораздо раньше, чем он что-то услышал. Кул замер, склонившись над чемоданом, и услышал едва уловимый скрежет ножек кресла и стола, медленно и осторожно отодвигаемых от двери. Его охватила паника.

Может быть, это вернулась Серафина?