Уакерос

Узнав, что за права нигеров борется Нельсон Мандела, а не великий Мао, уже начинающий потихоньку сходить с ума Федерман увлёкся другой крайностью, а именно: образом и идеями великого революционера всех времён и народов Че Гевары.

Вот тогда-то юный Вальтер и отрастил свою неизменную чёрную бороду подстать кумиру. Правда, при этом бедняга очень сильно стал походить на ортодоксального еврея, но друзья и родственники, зная вспыльчивый характер коротышки, хором утверждали, что он вылитый Фидель Кастро в свои лучшие террористические годы. Хотя на Фиделя Федерман был похож так же, как макак резус на Майка Тайсона. В общем, сходство, вроде, как и было, пока повнимательней не присмотришься.

Пламенный Че безраздельно занял воспаленное воображение Вальтера. Быстрая решительная революция в отдельно взятой банановой стране – вот цель достойная целой жизни.

Но судьба, как известно, жестока к наивным юношеским мечтаниям.

Захват элитной Колумбийской школы прямо перед выпускными экзаменами с целью уничтожения диктатуры преподавателей, закончился оглушительным провалом.

Молодого Федермана и десятерых его сообщников арестовала полиция.

Мало того, что эмоционально неуравновешенный юноша хотел поджечь школу, он ко всему ещё организовал в её стенах анархо-синдикалистскую молодёжную группу «Отважные скунсы», членами которой и оказались те десять сообщников.

У пытающихся разобраться во всей этой каше полицейских, глаза лезли на лоб. Молодым идиотам в худшем случае грозил расстрел, в лучшем – пожизненное заключение.

Но в дело вовремя вмешался отец Вальтера, влиятельный колумбийский миллионер, владелец крупной авиакомпании, учредитель той самой школы, чьи преподаватели чуть не стали жертвами пламени революции. Злые языки, правда, поговаривали, что Леон Федерман имеет непосредственное отношение к подпольной торговле наркотиками, но это были всего лишь непроверенные слухи.

Тем не менее, через несколько дней «Отважных скунсов» отпустили восвояси, предварительно намяв им в полицейском участке бока, дабы неповадно было революции замышлять.

Именно тогда, сидя в сырой грязной камере, бедняга Вальтер и заболел той самой тропической лихорадкой, которая стала последней каплей во взрывоопасном коктейле его безумия.

Прошло около двух лет и вот неугомонного последователя Че Гевары можно было видеть среди безбашенных головорезов-партизан, для которых грабёж и насилие было милым делом. Они даже не всегда знали, за что борются. Главное, побольше трупов и зловещей славы отъявленных придурков.

Так, наверное, и остался бы Федерман геваристом, не облажайся он однажды во время липового теракта, когда Вальтер со своими дружками пытался ограбить Национальный Колумбийский Банк.

Обвязавшись бутафорской взрывчаткой, хорошо обкурившийся накануне коноплей юный бунтарь, всё перепутал и ворвался не в Национальный Банк, а в городскую баню, где в тот момент мылась сборная колумбийская команда по регби.

Визгливый вопль: «Всем на пол, суки!», был воспринят парящимися качками как вызов. Революционера скрутили и, запихнув ему в зад его же бутафорскую взрывчатку, погнали по городу, предварительно подпалив длинный фитиль.

Казалось, подобный позор невозможно пережить. Но в жизни всё, как говорится, весьма относительно.

Национальный Банк, к слову сказать, партизаны ограбили и без участия Вальтера, изгнав несчастного придурка из своих рядов на следующий день и, естественно, не поделившись с соучастником славной добычей.

И что в этой ситуации предпринимает Федерман?

Стреляется от пережитого позора?

Или, может быть, с камнем на шее прыгает в озеро Гуатавита?

Нет, дудки!

Собрав вещи, и утерев сопли, бравый геваровец направился прямо в лагерь к своим злейшим идейным врагам, военизированным отрядам парамилитарес.

Там, отступника-ренегата приняли с распростёртыми объятиями, так как папочка Вальтера к тому времени благополучно скончался, перенеся четыре инфаркта. Революционные подвиги свихнувшегося сыночка окончательно доконали старика. Других сыновей у Федермана старшего не было, и всё богатство, вместе с прибыльной авиакомпанией, отошло Вальтеру.

И действительно, какого чёрта молодому Федерману делать с геваровцами, когда они борются против всякого богатства, за равенство, мир и прочий псевдо – коммунистический бред.

Проходит время и Вальтер уже ни много не мало, а команданте главного отряда Объединенных Сил Самозащиты, насчитывающего полторы тысячи человек.

Естественно, подпольную наркоторговлю усопшего папочки неугомонный отпрыск прибирает к своим рукам. Геваристы кусают себя за локти, а обретший новые идеи Федерман, громит своих бывших соратников с тем же запалом и азартом, что и в бесшабашном юношестве, когда чертил в школьном подвале план захвата и казни тиранов-учителей.

Единственное, что могло время от времени вгонять сумасшедшего коротышку в депрессию, так это неприятные воспоминания о том случае в бане, ибо отомстить мускулистым регбистам Федерману так и не удалось…

– Давайте-э-э-э, прыгайте, живо, – Федерман небрежно указал сигарой на неспешно следующий за танком открытый джип с двумя зверообразными головорезами, рядом с которыми фарковцы казались милыми приветливыми ребятами.

Два небритых орангутанга в защитной форме уже приготовили верёвки для упаковки иностранных пленников.

– Снова верёвки, – жалобно простонал по-прежнему сидящий в люке Фриц.

– Давайте, давайте, прыгайте пока я добрый, – пыхтел сигарой довольный коротышка, вальяжно облокотившись о приклад пулемёта, уничтожившего базу фарковцев.

В джунглях окончательно рассвело.

Бронетранспортер, управляемый человеком Федермана, который лишь с третьей попытки смог запрыгнуть с джипа на борт боевой машины, медленно ехал по дороге.

Горючее бронемашины было на исходе, и это внушало Вальтеру определённые надежды на скорую остановку двигателя.

– Думаю, до моей базы дотянем, – радостно сообщил пленникам Федерман, сияя, словно новенькая стодолларовая купюра.

Как и у всех шизофреников, настроение Вальтера было непредсказуемым. Сейчас он бодр и весел, а через пять минут с перекошенным от злости лицом стреляет из автомата во всё, что движется.

«С такими клиническими придурками нужно быть крайне осторожным», – подумал Крюгер, прыгая в кузов ползущего рядом с танком джипа.

Двое боевиков тут же ловко связали бравого охотника за артефактами, но глаза, к счастью, заклеивать всякой гадостью не стали.

– Эх, – Серёга Черкасский прыгнул следом за Адамом и как бы невзначай сшиб двух боевиков на асфальт.

– Эй! – возмутился Федерман, – не калечьте моих людей…

Смерив испуганно обернувшегося водителя джипа презрительным взглядом, русский тяжело плюхнулся на сидение рядом со связанным Крюгером. Момент для побега был, мягко говоря, неподходящий и Серёга прекрасно это понимал.

– Я, значится, внесу сумму на их лечение в ваш выкуп, – истошно заорал Вальтер, оглядываясь на дорогу, где неподвижно лежали две гориллообразные фигуры.

– Ты хотел сказать, сумму на их похороны? – весело заржал Черкасский.

– Сергей, зря ты так, – тихо прошептал Адам. – Ты что, до сих пор не понял, что мы имеем дело с законченным психом?!!

– Именно это я и понял с самого начала, – также полушепотом ответил русский.

Но Федерман после дерзкой выходки пленника, казалось, только больше зауважал Серегу, уже посматривая на него не как на заложника, а как на потенциального бойца отряда Объединенных Сил Самозащиты.

Что и говорить, психи непредсказуемы.

– А как же я? – закричал очнувшийся Фриц. – Помогите мне выбраться из люка.

– Я тебе помогу, – зловеще пообещал Федерман. – У меня на базе есть чудесная американская бензопила марки «Хеллэрейзер».

– Зачем пила?!! – продолжал орать Думкопф. – Не надо никакой пилы.

– А как мы иначе тебя оттуда э-э-э вытащим? – развёл руками сумасшедший коротышка. – Только при помощи бензопилы.