Дворянин великого князя

Медведев сразу вспомнил его. Это именно Яков довольно точно проследил путь Василия и доложил Антипу, что он направляется в сторону лагеря.

Семейство Коровиных:

3-Епифаний Коровин,40 лет, послушный, но хитроватый, себе на уме, любит обо всем рас­суждать, часто находит неожиданные выходы из трудных положений.

4.Катерина Коровина,39 лет, его жена, ворчливая, сварливая, но трудолюбивая баба.

5- Никола Коровин,17 лет, их сын, сидел на дубе и прозевал тебя. Так что, думаю, ты о нем все уже знаешь.

6.Верка Коровина,13 лет, их дочь, лучшая подружка моей дочери, грамотна, весьма любо­знательна, прямо-таки заставляла Варежку пере­сказывать ей все, чему учил князь Андрей.

Семейство Селивановых:

7.        Ефим Селиванов,36 лет, слесарь, плотник.

Любит пахать, сеять, собирать, в общем — хозяй­ство любит. Умеет на земле работать. Военных схваток избегает, но в бою не трус, хоть и вперед не идет.

8.       Ульяна Селиванова,33 года, жена его, за­мечательно готовит — была главной поварихой в отряде. Если кого мне и жаль терять, так это ее и семью Неверовых.

9-Еремка Селиванов,15 лет, их сын, весь в отца.

Обрати на них внимание, то немного замкну­тые люди, возможно, впрочем, из-за горя большого. Двое детей их младших — мальчик и девочка — за­блудились в топком болоте за нашим лагерем и, должно быть, давно погибли в трясине, через кото­рую не пройти. Так вот, они в наш отряд пошли только для того, чтобы детей своих искать в том бо­лоте, и два года, пока у нас были, — все искали да ис­кали, но так и не нашли никаких следов. И когда узнали, что мы уходим, а ты появился, просили меня, чтобы тебе их отдал — хотят поближе к детям своим пропавшим остаться.

Семейство Кудриных:

10.Федор Кудрин,38 лет, бортник, снабжал нас беспрестанно медом, развел где-то в лесу по­близости целую пасеку диких пчел и так к ним привязался, что, говорит, только ради них и ре­шил остаться. А так разбойник еще тот, саблей по­махать любит и на кулаках хорош.

//. Ольга Кудрина,35 лет, его жена, ничем не примечательна. Зато

12.        Алешка Кудрин,1б лет, сын их, хоть и не в отца пошел — ростом мал и телом тщедушен, — но многому у Якова Зубина научился. Думаю, из него следопыт и доброхот хороший получится,учитывая, что он еще и в скоморошьем деле та­лант большой имеет — любого весьма похоже представить может, чем всех нас в лагере часто потешал.

13.        Ксюша Кудрина,11 лет, дочь их, редкий талант к животным имеет. У нас многие говорили,что она их язык понимает. Не знаю, правда ли то,да только если лошадь или собака заболевала, ее сразу к ней вели. Девчонка обнимет животное, пошепчет с ним, приласкает, иногда напоит чем-то, и он и выздоравливает.

14.Лелаея Кудрина,69 лет, мать Федора, ве­селая и крепкая старуха, на все простые работы еще годна.

Семья Неверовых:

15-Клим Неверов,42 года, силач, борец, мас­тер копья, настоящий многоопытный воин.

16.         Надежда Неверова,38 лет, знахарка, со­бирательница трав, лекарка и гадалка.

17.   Ивашка

18. Гаврилко,их сыновья-близнецы, по 18 лет,похожие друг на друга как две капли воды, отлич­ные наездники, лучники, воины.

19-Соня Неверова,12 лет, их дочь, ученица матери и наследница ее талантов.

Вот их-то мне больше всего и не хотелось ли­шаться — трилучших воина вмоем отряде, да ещелекарка и гадалка, но как раз из-за нее-то все и вы­шло. Она еще три года назад предрекла, что имен­но этой весной я навсегда покину Московию. Онадень в день предсказала твое появление, и толькодля того чтобы проверить это предсказание, я по­слал людей на Черный мостик встретить тебя, очем потом очень жалел. И поэтому, когда НадеждаНеверова сказала мужу и сыновьям, что, если онипоедут со мной, их ждет скорая и неминуемая по­гибель, они, не колеблясь ни минуты, решили ос­таться, и никакие мои уговоры не помогли. «Ну что ж, —подумалось мне тогда, —я себе за Угрой новых людей наберу, а что до этих, тут мною описан­ных, видно, Господь хотел, чтоб они здесь оста­лись». Это неплохие люди, береги их, люби, и они тебе добром отплатят да верно служить будут,а меня лихим словом не поминай, я тебе удачи вовсех делах желаю, потому что ты мне меня самогов юности напоминаешь. Да только вот небольшаяразница есть между нами: я уже таким, как ты,был, а ты таким, как я, — еще нет.Антип Русинов*.

Стало быть, — подсчитал Медведев, — одинна­дцать мужчин, пять женщин, трое детей — все де­вочки…

И тут он вспомнил, как отец учил его в детстве запоминать увиденное: «Взгляни-ка, сынок, пов­нимательнее, — говорил он бывало, когда они въезжали на холм, — вон на то селеньице вни­зу. — И через пять секунд: — А теперь смотри на меня и говори быстро, сколько там домов, сколь­ко людей на улице, сколько деревьев, сколько со­бак, а?!»

Медведев улыбнулся своему детству и отчетли­во вспомнил, как въезжали в его двор телеги, от­делившиеся от каравана Антипа.

..Ага… Там было пять телег, девять лошадей,две коровы, четыре козы, две овцы, кошка с котя­тами в корзине… А сколько же возле нее было ко­тят, леший меня раздери, три или четыре? Че­тыре. Точно четыре.

Но легкая тень неуверенности все же остава­лась, и, вернувшись домой, Василий первым де­лом взглянул на корзину; Кошка, вытянувшись, ле­жала на боку, и ее сосали трое котят.

Не может быть. Ну конечно, не может быть.

Рядом сидела на бревне Ксеня Кудрина и дер­жала на коленях четвертого котенка.

За время его двухчасового отсутствия почти ничего не изменилось, подводы стояли неразгруженными, а люди, сгрудившись в кучку, остались на тех же местах, где и раньше. Единственное, что они сделали^ притащили пенек, покрыли его ка­кой-то красной бархатной скатеркой и положили в центре большой медный крест.

Гридя подошел и поклонился.

— Позволь, господин наш Василий Иванович, торжественно крест тебе целовать на верную службу и преданность, а после того — приказы-: вай — будем выполнять в точности, что повелишь и как рассудишь.

Пока мужчины, женщины и дети, волнуясь и за­пинаясь, произносили простые слова своих обе­щаний, Медведев подумал, что надо бы запомнить этот день как дату закладки его будущего родово­го поместья, и вдруг осознал, что это не составит никакого труда, потому что именно сегодня — 29 апреля — его день рождения и ему исполняет­ся ровно двадцать лет.

Процедура присяги на верность — целования креста — прошла быстро, а первые необходимые указания Медведев обдумал еще по дороге.

На первых порах, решил он, женщины и дети будут жить в единственной сохранившейся ком­нате его дома, при том что сегодня же будет заде­лана дыра в потолке. Мужчины будут спать в со­седней полуразрушенной комнате, которая в ближайшие дни должна быть восстановлена на­столько, чтобы защищать от дождя и ветра. Он сам по-прежнему «очует в старой баньке. Моло­дую дубраву по ту сторону дороги напротив дома придется вырубить и выкорчевать, и там мужики поставят свои избы, положив начало новому посе­лению. (А действительно, почему бы и не Медее -девка, леший меня раздери!) После этого начнется восстановление, или, точнее сказать, новое строительство главного здания — хозяйского до­ма, относительно которого у Медведева была мас­са разнообразных и очень интересных замыслов, но до этого, по-видимому, дойдет еще не скоро. Василий очень слабо разбирался в земледелии, но понимал, что стоит уже поздняя весна и, наверно, давно пора как-то возделывать землю и что-то се­ять. Тут он решил положиться на своих людей, особенно на Ефима Селиванова, которого Ан-тип рекомендовал как хорошего земледельца. Предстояло выяснить, годятся ли для этого зарос­шие, но отвоеванные у леса поля чуть севернее, радом со сгоревшей деревушкой бывшего вла­дельца Березок. Проблему питания Медведев раз­решил рросто: в лесу полно дичи, пусть охотник и следопыт Яков каждый-день приносит оттуда не­обходимое количество мяса, а женщины под ру­ководство** Ульяны Селивановой, бывшей повари­хи в отраде Антипа, ежедневно готовят обед на всех, Кроме того, почти каждая семья имела коро­ву, да были еще козы и овцы, не говоря уже: о зна­менитых ульях бортника Федора, из-за которых он якобы здесь и остался. Руководить всеми хо­зяйственными делами Василий назначил Гридю — Григория Козлова, сделав его в некотором роде своим наместником, или, как назвали эту долж­ность несколько столетий спустя, управляющим поместьем.