Конец легенды

Заметив положение солнца, Денис свернул в чащу и самым скорым шагом направился к противоположному берегу океана. Но не прошел он и нескольких десятков метров, как столкнулся с одним чрезвычайно настораживающим обстоятельством: трава на его пути кое-где была заметно примята, словно здесь уже кто-то проходил.

Денис остановился. Обезьяны так сделать не могли. Эвелина или Жан с Куртом сюда, конечно, не забредали. Неужели на острове есть все-таки крупные животные? А почему бы и не быть? Травы кругом больше чем достаточно. Денис нагнулся к земле, надеясь увидеть следы копыт. Но никаких следов заметно не было. Значит, хищник?

Встревоженный таким предположением, Денис хотел уже снова отступить к берегу океана. Но в это время прямо у него из-под ног поднялось с десяток больших птиц. Денис раздвинул траву и увидел, что прямо на земле уютно расположилось несколько искусно сплетенных гнезд, в каждом из которых лежало по пять-шесть крупных голубоватых яиц. Вот это удача!

Денис стянул с себя рубаху, и связав ворот с рукавами, начал наполнять ее яйцами, оставляя в каждом гнезде одно-два яичка, чтобы не очень обидеть птиц. Впрочем, скоро оказалось, что он мог быть и более щедрым: гнезда попадались на каждом шагу. Не прошло

и получаса, а яиц набралось столько, что они уже еле умещались в его импровизированной кошелке. Довольный удачей, Денис поспешил к своим спутникам, забыв и думать о только что пережитых страхах. Весело насвистывая, он вышел уже почти к берегу океана, когда порыв ветра, дующего со стороны Крокодилова мыса, мягко прошелестел у него над головой листвой буков и донес запах цветущего жасмина.

Денис даже остановился от неожиданности: цветы жасмина здесь, на диком безлюдном острове? Или тут что-то другое имеет такой запах? Стриг посмотреть!

Он свернул в сторону, перебрался через небольшой пригорок, поросший орешником, и вышел на обширную поляну, белую от огромной массы цветов.

Да, это был жасмин. Точно такой, как дома, в университетском парке. Только здесь его было так много и цвел он так буйно, что, казалось, вся поляна вскипела желто-белой пеной. Трудно было не залюбоваться столь роскошным, невесть как возникшим цветником. Денис подошел вплотную к зарослям,- решив сломить две-три веточки для Эвелины, и пригнул уже один из кустов, да так и застыл с протянутой рукой: кто-то уже опередил его, несколько веток жасмина было срезано. Срезано недавно. Срезано ножом!

В это было трудно поверить. Но это было так. Денис еще и еще раз осмотрел едва подсохшие пенечки обезглавленных стеблей, тщательно обследовал каждый комель, каждый срез – сомнений не оставалось: ветки были срезаны ножом или чем-то другим, достаточно острым, что могло быть только в руках человека.

Значит… Значит, на острове живут люди. Но кто они? Сколько их? И что от них Можно ждать, помощи или враждебных действий? Во всяком случае, надо быть осторожным. И не пугать, пожалуй, раньше времени этой новостью ни ребят, ни Эвелину.

Он внимательно прислушался и торопливо, все время оглядываясь, начал спускаться к океану.

Глава десятая

Спутников своих Денис нашел на прежнем месте, у костра. Курт лежал на разостланном жилете, положив под голову заветный чемодан, Эвелина сидела на куче

валежника, прижав руки к вискам, не сводя глаз с тлеющих углей. При появлении Дениса оба не проронили ни слова.

– Ну, что приуныли, робинзоны? Смотрите, что у нас сегодня к обеду!- сказал Денис, распутывая свою «кошелку».

Курт тотчас поднял голову.

– О, яички! Превосходно! Хотя лучше, если бы сами птички пожаловали сюда. А, Эвелина?

Та по-прежнему сидела, не двигаясь, совершенно безучастная ко всему происходящему.

– А где Жан? – спросил Денис, оглядев пляж и не увидев француза.

Журналистка бросила быстрый взгляд на Курта. Но тот, как ни в чем не бывало, продолжал дегустировать яйца.

– Придет! Остудит немного кровь и явится, – он ловко расколол очередное яйцо и отправил его содержимое в рот.- Гм… Очень, очень не дурно. Рекомендую, мисс Эвелина.

Журналистка продолжала молчать. Денис подсел к ней.

– Снова была потасовка? – тихо спросил он.

Эвелина махнула рукой и отвернулась.

Через некоторое время из леса вышел Жан и, ни на кого не глядя, сел поодаль от костра. Верхняя губа у него была рассечена, под глазом набух синяк.

Все было ясно без слов. Денис счел за лучшее ни о чем не расспрашивать.

– Так вот, я обошел весь остров, – сказал он, разгребая золу и укладывая яйца в костер. – Остров, как я и думал, небольшой. Однако центральная часть его почти непроходима: всюду сплошные заросли. Никаких следов других пассажиров лайнера я не нашел, так что рассчитывать мы можем только на самих себя. Проточной воды здесь почему-то нет, на всем протяжении береговой линии в океан не впадает ни одного ручейка. Но на противоположной стороне острова есть приличное озерцо, которое, по-видимому, не пересыхает. Там же, почти над самым озерцом,- высокая скала. Я взбирался на нее – лучшей смотровой площадки не придумаешь: весь океан как на ладони. И любой сигнал, поданный оттуда, просто невозможно будет не заметить. Но придется, конечно, поработать. Слишком высока скала, и слишком трудно будет там поддерживать огонь. Ну да ведь нас четверо. Кто наверху, кто внизу. А у подножия скалы я присмотрел удобную площадку: и место высокое, и никакой ветер не страшен: с одной стороны лес, с другой – скала. Устроим под скалой хорошую базу…

– Какую еще базу? – нервно перебила журналистка. – Неужели нам в самом деле придется провести здесь полжизни!

– Полжизни не полжизни, но ведь и две недели…

– Что? Две недели?! О чем вы говорите?! Я не проживу здесь и двух дней.

– Так и на два дня надо иметь крышу над головой. Хорошо еще, до сих пор нет дождей. А если ливень или ураган? К тому же, мало ли какая опасность может подстеречь нас здесь…

– Что еще за опасность? – насторожился немец.

– Все может быть. Остров глухой, кругом лес.

– Что же ты предлагаешь, крепость построить?

– Крепость строить ни к чему, а по ночам стоило бы по очереди дежурить.

– Этого еще не хватало! Нет уж, уволь. По ночам я предпочитаю спать. И вообще, вся эта твоя затея со смотровой площадкой, сигнализацией – сплошная чепуха! Все равно рано или поздно район гибели теплохода прочешут метр за метром. Уж такой-то остров трудно не заметить. Только много охотников появится на лакомый кусочек. Но я своего не отдам. Главное сейчас – флаг. Флаг! Неужели вы, Эвелина, не поможете мне в таком пустяке? Да через неделю я засыплю вас любыми тряпками!

Американка молчала. Курт наклонился к костру.

– Испеклись, наверное?

Денис выкатил яйца из костра, сдул с них золу.

– Прошу к столу, господа, кушать подано!

Но шутку никто не поддержал. Обед прошел в молчании. Денис понял, что потасовка в его отсутствие окончательно сделала ребят врагами. Да и журналистка еще больше захандрила. Что же будет дальше? Надо немедленно установить наблюдение за океаном, чтобы дать знать о себе первому же проходящему судну.

Денис бросил в костер скорлупу и решительно поднялся:

– Ну, пойдем к скале?

– Зачем? – лениво зевнул Курт, снова укладываясь на свой жилет.

– Я же сказал, надо как можно скорее установить наблюдение. Теплоход может показаться каждый час, каждую минуту. Но разве мы знаем, с какой стороны он пройдет? Там, на скале,- совсем другое дело. Но ведь мало увидеть, надо еще и просигналить кораблю, надо натаскать на скалу дров для костра, соорудить там укрытие от ветра, надо наконец сделать под скалой шалаши для сна…

– А я сказал, все это чепуха! – отрезал немец.

– Ну, а ты, Жан? Что ты все молчишь? – обратился Денис к французу.

– Конечно, надо идти, о чем говорить, – вздохнул тот. – А вы как считаете, мисс Эвелина? Ведь вы у нас…

– Боже, как вы мне оба надоели! Один со своими миллионами, своим островом, своим флагом, другой с комплиментами. Оставьте наконец меня в покое. Слышите? Вы оба! И вы, м-р Крымов, тоже. Никуда я не пойду.