Страница 62 из 62
Трусы же, пасуя перед силой противника, выдают трусость за «христианское смирение». И потому, когда мне заявляют, что я воспеваю «проходимцев», а не людей, преданных высоконравственным идеалам, и приводят в пример известных литературных героев, я задаюсь вопросом: кому труднее быть бесстрашным – подобному человеку или идеалисту-одиночке? Напомню, что те, о ком я пишу, – глубокие идеалисты, почему и остаются они, при всём их греховном индивидуализме, Божьими людьми. Они идут к покаянию, к искуплению.
Ради них написаны повести, а не чтобы сказать: победи белые – какая-де замечательная была бы жизнь. Уверен: белые не могли и не должны были победить. И не вопрос революции интересен, исконный и простейший: почему одни объедаются телятиной, а другим не хватает хлеба? Об этом писали, писали, пишут и будут писать...
Но когда заговорят о революции для «горбатых»?
Звать к разговору о них, защищать индивидуализм, восхищаться индивидуалистами – моё кредо, суть натуры. Yo me sucedo a mi mismo[6].
Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckma
6
Я следую самому себе (исп.).