Страница 40 из 61
Я сцепила зубы.
– Вот черти.
- Так что ты здесь делаешь?
- Проведя отличную розыскную работу, я обнаружила, что Кенни остановился здесь, зарегистрировавшись под именем Джон Шерман.
Волнение вспыхнуло на лице Морелли.
– Ты провела опознание?
- Оба служащих, как дневная администраторша, так и дежуривший ночью, узнали Кенни на фотографии. Он водит большой синий фургон, и последний раз его видели вчера утром. Я приехала сюда вчера ранним вечером и сидела до часу ночи. А возвратилась сегодня утром в шесть тридцать.
- И никакого признака Кенни.
- Никакого.
- Ты побывала в его комнате?
- Еще нет.
- Горничная уборку делала?
- Нет.
Морелли открыл дверь.
– Давай взглянем.
Морелли назвал себя и попросил у служащей ключ от номера 17. Он постучал дважды в дверь номера. Никто не откликнулся. Потом отпер дверь, и мы вошли.
Постель нетронута. Темно-синяя матерчатая сумка лежала открытой на полу. В сумке были носки, шорты и пара черных футболок. Фланелевая рубашка и джинсы были перекинуты через спинку стула. Бритвенный набор лежал открытым в ванной.
- Сдается мне, что он бежал в панике, - произнес Морелли. – Полагаю, он тебя вычислил.
- Невозможно. Я припарковалась в самом темном углу стоянки. А как бы он узнал, что это я?
- Сладкая моя, тебя каждый узнает.
- Эта ужасная машина! Она испоганила мою жизнь. Моя карьера из-за нее летит к черту.
Морелли ухмыльнулся.
– Слишком много требуешь от машины.
Я попыталась принять высокомерный вид, но трудно проделать подобное, когда зубы твои стучат от холода.
- И что теперь? – спросила я.
- Сейчас я поговорю с администраторшей и попрошу ее позвонить мне в случае, если Кенни вернется. - Он мельком окинул меня взглядом с ног до головы. – Ты выглядишь так, будто спала в этой одежде.
- Как вчера прошло со Спиро и Луи Муном?
- Не думаю, что Луи Мун замешан. У него нет того, что для этого требуется.
- Сообразительности?
- Связей, - пояснил Морелли. - Кто бы не имел оружие, он его продал. Я кое-что проверил. Мун не вращается в подходящих кругах. Мун даже бы не знал, как выйти на такие круги.
- А что насчет Спиро?
- Не готов мне исповедоваться. - Морелли выключил свет. – Тебе надо вернуться домой, принять душ и переодеться к ужину.
- Ужину?
- Кастрюля жаркого в шесть.
- Ты же несерьезно.
Усмешка вернулась на место.
– Я заберу тебя в четверть шестого.
- Еще чего! Сама доеду.
Морелли был одет в коричневую кожаную куртку-пилот и красный шерстяной шарф. Он снял шарф и обернул его вокруг моей шеи.
- Ты, видно, замерзла, - произнес он. – Ступай домой и погрейся.
Затем он, не спеша, вышел из мотеля.
Все еще накрапывало. Небо было свинцово-серым, а настроение мое - ему под стать. У меня была хорошая наводка на Кенни Манкузо, а я ее профукала. Я постучала себя ладонью по лбу. Дура, дура, дура. Сидела тут в этом огромном дурацком «бьюике». Где были мои мозги?
Мотель находился в двенадцати милях от моих апартаментов, и всю дорогу я себя разносила в пух и прах. Я сделала короткую остановку у супермаркета, заправила Большого Голубого горючим. И к тому времени, когда въехала на родную стоянку, я уже совсем расстроилась и пала духом. У меня три раза были шансы поймать Кенни: в доме Джулии, в магазине, а нынче в мотеле, и я все испоганила.
Наверно, на этой стадии своей карьеры мне следует придерживаться преступников более низкого пошиба, типа мелких магазинных воришек или пьянчужек-водителей. К несчастью, плата за этих злоумышленников не могла продержать меня на плаву.
Я занималась самобичеванием, пока ехала в лифте и шла через холл к своей квартире. На двери я заметила приклеенную записку от Диллона. Записка гласила: «Забрал твою посылку».
Я вернулась к лифту и нажала кнопку цокольного этажа. Лифт открылся в небольшой вестибюль с четырьмя свежевыкрашенными под серый линкор дверями. Одна дверь вела к складским ячейкам, которые использовали жители, вторая открывалась в бойлерную, где что-то зловеще громыхало и булькало. От третьей двери шел длинный коридор с комнатами, предназначенными для обслуживания здания, а за четвертой на бесплатном довольствии жил Диллон.
Меня всегда охватывала клаустрофобия, когда я спускалась сюда. Но Диллон уверял, что такой стиль жизни ему прекрасно подходит, а шум бойлерной служит прекрасным успокаивающим средством. Он приклеил записку к своей двери, в которой говорилось, что он будет дома в пять.
Я возвратилась домой, дала Рексу несколько изюмин и кукурузные чипсы, а потом надолго залезла под горячий душ. Я выползла оттуда красная, как ошпаренный омар, и с затуманенными от хлорки мозгами. Потом плюхнулась на кровать и стала размышлять о своем будущем. Продолжалось это очень недолго. Когда я проснулась, было уже без четверти шесть, и кто-то долбил в мою дверь.
Закутавшись в халат, я поплелась в прихожую. Потом посмотрела в глазок. Это был Джо Морелли. Я вскрыла дверь и взглянула на него, не снимая цепочку.
– Я только что из душа.
- Буду признателен, если ты пустишь меня, прежде чем выйдет мистер Уолески и устроит мне допрос третьей степени.
Я сняла цепочку и открыла дверь.
Морелли сделал шаг в фойе. Рот его неимоверно скривился.
– Жуткая прическа.
- Я в некотором роде спала.
- Неудивительно, что у тебя нет секса в жизни. Не всякий мужик захочет просыпаться рядом с такими волосами.
- Посиди в гостиной и не вставай, пока я не скажу. Ничего не лопай, не пугай хомяка и не делай междугородних и международных звонков.
Когда десять минут спустя я вышла из спальни, он смотрел телевизор. Я надела бабушкино платье поверх белой футболки, коричневые сапоги с голенищами гармошкой и огромную крупной вязки кофту. Это был мой прикид Энни Холл (героиня знаменитой одноименной комедии Вуди Алена 1977 года - Прим.пер.) и в нем я чувствовала себя женщиной, впрочем, на противоположный пол он производил обратный эффект. Взгляд на Энни Холл гарантировал, что завянет даже самый твердый член. Почище баллончика со слезоточивым газом на свидании вслепую.
Напоследок я повязала себе на шею красный шарф Морелли и застегнула куртку на все пуговицы. Прихватила сумку и погасила свет.
– Если мы опоздаем, расплата будет ужасна.
Морелли проследовал за мной к дверям на выход.
– Я бы на твоем месте не беспокоился. Когда твоя матушка узреет этот фасончик, она позабудет, который час.
- Это мой прикид а-ля Энни Холл.
- А по мне выглядит так, будто ты положила булочку с джемом в пакет с наклейкой «Отрубные кексы».
Я ринулась через холл к лестнице. Добравшись до первого этажа, я вспомнила про посылку у Диллона.
- Подожди минуту, - прокричала я Морелли. – Я сейчас вернусь.
Потом скатилась по лестнице в подвал и забарабанила в дверь Диллона.
Диллон выглянул.
- Я опаздываю, дай скорее мою посылку.
Он вручил мне объемистый конверт, и я побежала обратно вверх по лестнице.
- Три минуты, так или иначе, могут решить судьбу жаркого, - заявила я Морелли, схватив его за руку и потащив через стоянку к грузовику. Мне не очень хотелось с ним ехать, но я поняла, что мы натянем нос другим водителям, если он использует сигнальные огни.
– У тебя есть мигалка на этом грузовике? – спросила я.
Морелли пристегнулся.
– Ага, мигалка есть. Но ты же не ждешь, что я использую ее ради кастрюли жаркого, так ведь?
Я повернулась на сиденье и выглянула в заднее окно.
Морелли скосил глаза на зеркало заднего вида.
– Высматриваешь Кенни?
- Хочу выяснить, не шатается ли он поблизости.
- Я не вижу никого.
- Это не значит, что его здесь нет. Он навострился подкрадываться незаметно. Захаживает в похоронное бюро Спиро, отхватывает части тел, и никто его не видит. Выскакивает неизвестно откуда в универмаге. Он вычислил меня у дома Джулии и на парковке у мотеля, а у меня ни одной улики. А сейчас у меня мурашки по телу от чувства, что он наблюдает за мной, тащась следом.